За прошедший год я узнала, что два моих любимых писателя - евреи
Вообще-то я много в советское время читала Андре Моруа. Очень много, почти все, что тогда было издано, потому что все из французов, что было издано в 1950-1980е, было в нашей домашней библиотеке. Мама скупала все.
Но почему-то нигде не было написано, что он был евреем.
А про Януша Корчака вообще расписывали, что он был поляком, неевреем, и умер добровольно в газовой камере вместе со своими воспитанниками из детского приюта в Варшавском гетто. И мне пришлось посетить Яд-Вашем, чтобы узнать, что он Хенрик Гольдшмит, еврей. Правда, он правда мог спастись, не ехать в Треблинку с детьми, мог бежать из гетто.
Треблинка был лагерь тотального и немедленного уничтожения. В Треблинке выжить было нереально. Технология предусматривала все. От прибытия поезда до газовой камеры проходило не более 40 минут. Уничтожали всех и сразу.
Но почему-то нигде не было написано, что он был евреем.
А про Януша Корчака вообще расписывали, что он был поляком, неевреем, и умер добровольно в газовой камере вместе со своими воспитанниками из детского приюта в Варшавском гетто. И мне пришлось посетить Яд-Вашем, чтобы узнать, что он Хенрик Гольдшмит, еврей. Правда, он правда мог спастись, не ехать в Треблинку с детьми, мог бежать из гетто.
Треблинка был лагерь тотального и немедленного уничтожения. В Треблинке выжить было нереально. Технология предусматривала все. От прибытия поезда до газовой камеры проходило не более 40 минут. Уничтожали всех и сразу.