...
Мне негде было ночевать, и я зашёл в первый попавшийся дом, сказав первому отозвавшемуся голосу по ту сторону домофона, что я пришёл забрать душу их квартиродателя. Мне быстро открыли.
В подъезде было темно, этому подъезду было на вид что-то около около ста пятидесяти лет, но для своего возраста он очень неплохо сохранился. Кое-где даже не перегорели лампочки.
Одна из дверей зарычала на меня чьим-то сонным бультерьером, но я зарычал на неё в ответ. И прорычал ей вкратце свою историю, о своём бурном романе в две тысячи километров длиной, о безысходности, о не-до-верии, о пустых бумажных кошельках и о бездонной пустоте внутри.
Дверь замолчала, а потом тихо заскулила.