Беседа с Саймоном Робертсом
Текст: Йорг Колдберг (Joerg Colberg)
Когда Саймон Робертс прислал мне экземпляр своей новой книги Родина, я решил, что, нежели чем писать обзор, лучше пообщаться с ним самим о его книге. Рад, что он ответил согласием на мое предложение.
Йорг Колдберг: Вы отправились в достаточно продолжительное путешествие по России. Когда Вы отправлялись в путешествие, у Вас уже были какие-то идеи по поводу фото-проекта?
Саймон Робертс: Я выбрал Россию по двум причинам. Во-первых, это место всегда восхищало меня с точки зрения расположения. Я изучал социальную географию в Университете Шеффилда, и часть моих курсов затрагивали тему социальных, культурных и экономических вопросов, касающихся России и стран бывшего СССР. Во-вторых, за последние десять лет было создано несколько документальных фото серий о России, многие были созданы в эпоху падения коммунизма и в основном касались темы развала и экономического спада. Я чувствовал, что этот диалог был односторонним, что обсуждение этой темы последнее время стало развиваться, но отсутствовало отражение данной темы в фотографии. Мне было интересно взглянуть на те грани России, которые часто упускают из вида.
До этого я был в России только однажды, в 1994 году, когда навещал свою жену Сару, которая там училась. Мы решили, что будет интересно вернуться туда спустя 15 лет после краха коммунизма. Подготовка к проекту заняла полтора года, после чего в июле 2004 года мы покинули Лондон и провели последующие 12 месяцев в пути длиной более 75 000 километров: от дальнего востока, через Сибирь и Северный Кавказ, Алтай и Поволжье. Завершили путешествие мы в Москве в июле 2005 года.
Идея использования "Родины" в качестве концепции книги родилась в ходе моего путешествия. Чувство национальной гордости среди русских было гораздо мощнее, чем мне приходилось встречать, особенно если сравнивать с Rule Britannia или духом патриотизма в Америке. В нем нет того высокомерия, но присутствует нота сострадания и особая духовность, это будто плач сердца. Многие из тех русских, кто нам встретился, очень гордились красотой своей родины и ее достижениями, и мне хотелось в своей работе раскрыть эти темы.
© Simon Roberts
ЙК: Отразилась ли в вашей работе образование, полученное на факультете социальной географии, и если да, то насколько?
СР: Да. Свою дипломную работу я писал в ходе сухопутного путешествия от Кении до Зимбабве в компании европейских туристов. Используя концепции "стороннего взгляда" и "воображаемых пейзажей" Эдварда Саида, я рассмотрел западные представления об Африке, в частности те, что ассоциируются с туристической литературой, рекламирующей сухопутные экспедиции.
Если брать более широкий контекст, то наше представление об Африке связано с западным туризмом и с колониальной историей; к традиционным для Европы 19го века приключенческим экспедициям, как, например, исследователи Ливингстон, Парк и Томпсон, которые путешествовали с целью поиска и изучения невиданных земель. Средства массовой информации развили и усилили эти образы, пополнив ими своеобразный резервуар идей, относящихся к колониальной эпохе, эпохе империализма и представлениями о далеких экзотических странах и их жителях. Многие современные туристические компании применяют обработку этих идей для рекламы настоящей Африки, и нас, туристов, расписывают как настоящих охотников за приключениями в самом сердце Африки. В моем исследовании сделан вывод о том, что даже когда Восточная Африка была хорошо изучена, остались все же представления - закаменелые стереотипы, если хотите - которые с собой приносят люди.
Рассуждая о России, то за последние годы было снято несколько значимых документальных фоторепортажей, но несмотря на то, что каждый из них раскрывал свои собственные истины о России, я чувствовал, что во многих делался упор на разруху, упадок и на последствия прошлого в противовес возможностям будущего. Мне хотелось отойти от условностей и представить более современный взгляд на Россию.
Представляя Россию, я приложил все усилия, чтобы избежать своих собственных предубеждений. К примеру, год жизни в России дал мне возможность сосредоточиться на пейзажах, на людях, которые мне встречались. Это позволило быть более спонтанным: я мог реагировать на разнообразные события и ситуации, мной не управляли и не ограничивали никакие события, временные рамки или процесс редактирования фотожурналистского задания или поручения. Одна лишь бескрайняя широта этой страны и ее необычайно огромные расстояния, которые мне приходилось преодолевать, в свою очередь существенным образом располагали к сравнениям в концептуальном и эстетическом плане. Я постоянно контролировал себя на предмет проявления собственных представлений и старался показывать только то, что я видел и чувствовал. Если бы я приехал в Россию с целью репортажа на тему бедности, я бы искал и нашел бы именно это. Но мне напротив хотелось быть открытым для новых идей насколько это возможно, удивляться открытиям.
© Simon Roberts
ЙК: Как со временем изменился ваш замысел по мере того, как вы все больше узнавали эту страну?
СР: Вряд ли нужно говорить о том, что мои собственные предубеждения постоянно сталкивались с противоречиями. К примеру, я был удивлен тем, что ход развития за пределами основных агломераций, скажем, в Сибири или на Дальнем Востоке, шел довольно неплохо. В этих местностях есть доступ ко многим международным брендам, суши-ресторанам, интернету и многому другому. Интернету принадлежит основная роль в процессе подъема, особенно для молодежи. У них сейчас появляется доступ ко всему, к чему имеют доступ молодые люди в Великобритании, Америке или Японии. Я предполагал обнаружить такое явление, но не ожидал, что оно окажется настолько распространенным.
Мне также пришлось столкнуться с тем, что же такое - понятие красоты. Русские, ну по крайней мере в прошлом, были готовы признавать, что родным пейзажам недоставало живописной красоты европейских видов. То же самое можно сказать как о сельской местности, так и о городах. И все же они в этих вещах могли видеть дар необычайного духовного богатства и родник душевных сил, энергии и духовности русского народа. В городе Охе старый жилой дом советских времен (см. фотографию отражения квартиры в воде) воспринимался мной как что-то унылое и тусклое, а для жильцов это родные стены, место, где они родились. Они видят красоту этого пейзажа. Я поставил перед собой задачу выразить все это.
В итоге меня переполняет чувство осторожного оптимизма в отношении того, куда движется Россия. Я не хочу сказать, что существенных причин для беспокойства не имеется, особенно политических. Однако этот проект ни в коем случае не был предназначен для политических заявлений.
© Simon Roberts
ЙК: Как вы решили, что именно будете фотографировать? С чего начать в попытке создания портрета страны?
СР: Выбор объекта съемки определялся несколькими факторами, одним из которых было стремление осветить непознанные уголки России, например далекая Чукотка на севере, или исконные народы восточной части России. Также это ситуации и места, которые предстали передо мной в потрясающем и даже сюрреалистическом плане: огромный сдувшийся крокодил, на которого никто не обращал внимания в Екатеринбурге, или же специфическое очарование трех такси, пытавшихся пересечь замерзшую реку Лену.
Важно было сделать часть поездки спонтанной, ничего не планируя. Конечно в основном поездка была продумана мной, но я специально оставил как минимум половину маршрута в свободном режиме, тем самым подкрепляя возможность разрушить собственные стереотипы и открыть новые просторы для открытий, которые я мог бы попросту проглядеть. Ночевки у семьях вместо гостиниц открыли мне людей, с которыми я вряд ли когда-либо встретился. В некотором роде, это взгляд инсайдера, а не просто туриста.
Одной из самых сложных задач было так называемое погружение в среду крупных городов, особенно в Сибири, где в распоряжении зачастую было всего лишь несколько дней. Как вообще можно понять дух какого-то места за короткий срок? Ты приезжаешь, останавливаешься в отеле, ну а как тебе вписаться в местное общество? Это очень сложно. И вот я нашел такой способ - проживание в семьях (с помощью hospitalityclub.org), где я искал местных жителей, готовых принять у себя постояльцев. Вместо того, чтобы по приезду растеряться в незнакомом месте, я мгновенно погружался в жизнь города изнутри. Люди представляли меня своим друзьям, приводили меня в места, которых нет ни в одном путеводителе и о которых я бы нигде не узнал. В Омске мы остановились у профессора, который показал нам кафедру своего университета и взял на Всероссийский фестиваль бального танца, в котором принимала участие его дочь (там был снят портрет Никиты и Руфины); в Ростове-на-Дону я жил у местного журналиста, и он привел меня на казачью базу (так получился портрет казака верхом на лошади); в Екатеринбурге я поселился у Сергея, и мы с его сыном Костей ходили в баню (я их сфотографировал в озере); а на Камчатке я скакал на лошади с Павлом и Сашей по диким просторам (это фотография у костра). Ну и в маленьком поселке под названием Порт Байкал, который расположен на побережье озера Байкал, мы проводили время с Любой (фото с ней на кухне).
Полный текст интервью вы сможете прочитать в Блоге [OR]EDU
Когда Саймон Робертс прислал мне экземпляр своей новой книги Родина, я решил, что, нежели чем писать обзор, лучше пообщаться с ним самим о его книге. Рад, что он ответил согласием на мое предложение.
Йорг Колдберг: Вы отправились в достаточно продолжительное путешествие по России. Когда Вы отправлялись в путешествие, у Вас уже были какие-то идеи по поводу фото-проекта?
Саймон Робертс: Я выбрал Россию по двум причинам. Во-первых, это место всегда восхищало меня с точки зрения расположения. Я изучал социальную географию в Университете Шеффилда, и часть моих курсов затрагивали тему социальных, культурных и экономических вопросов, касающихся России и стран бывшего СССР. Во-вторых, за последние десять лет было создано несколько документальных фото серий о России, многие были созданы в эпоху падения коммунизма и в основном касались темы развала и экономического спада. Я чувствовал, что этот диалог был односторонним, что обсуждение этой темы последнее время стало развиваться, но отсутствовало отражение данной темы в фотографии. Мне было интересно взглянуть на те грани России, которые часто упускают из вида.
До этого я был в России только однажды, в 1994 году, когда навещал свою жену Сару, которая там училась. Мы решили, что будет интересно вернуться туда спустя 15 лет после краха коммунизма. Подготовка к проекту заняла полтора года, после чего в июле 2004 года мы покинули Лондон и провели последующие 12 месяцев в пути длиной более 75 000 километров: от дальнего востока, через Сибирь и Северный Кавказ, Алтай и Поволжье. Завершили путешествие мы в Москве в июле 2005 года.
Идея использования "Родины" в качестве концепции книги родилась в ходе моего путешествия. Чувство национальной гордости среди русских было гораздо мощнее, чем мне приходилось встречать, особенно если сравнивать с Rule Britannia или духом патриотизма в Америке. В нем нет того высокомерия, но присутствует нота сострадания и особая духовность, это будто плач сердца. Многие из тех русских, кто нам встретился, очень гордились красотой своей родины и ее достижениями, и мне хотелось в своей работе раскрыть эти темы.
© Simon Roberts
ЙК: Отразилась ли в вашей работе образование, полученное на факультете социальной географии, и если да, то насколько?
СР: Да. Свою дипломную работу я писал в ходе сухопутного путешествия от Кении до Зимбабве в компании европейских туристов. Используя концепции "стороннего взгляда" и "воображаемых пейзажей" Эдварда Саида, я рассмотрел западные представления об Африке, в частности те, что ассоциируются с туристической литературой, рекламирующей сухопутные экспедиции.
Если брать более широкий контекст, то наше представление об Африке связано с западным туризмом и с колониальной историей; к традиционным для Европы 19го века приключенческим экспедициям, как, например, исследователи Ливингстон, Парк и Томпсон, которые путешествовали с целью поиска и изучения невиданных земель. Средства массовой информации развили и усилили эти образы, пополнив ими своеобразный резервуар идей, относящихся к колониальной эпохе, эпохе империализма и представлениями о далеких экзотических странах и их жителях. Многие современные туристические компании применяют обработку этих идей для рекламы настоящей Африки, и нас, туристов, расписывают как настоящих охотников за приключениями в самом сердце Африки. В моем исследовании сделан вывод о том, что даже когда Восточная Африка была хорошо изучена, остались все же представления - закаменелые стереотипы, если хотите - которые с собой приносят люди.
Рассуждая о России, то за последние годы было снято несколько значимых документальных фоторепортажей, но несмотря на то, что каждый из них раскрывал свои собственные истины о России, я чувствовал, что во многих делался упор на разруху, упадок и на последствия прошлого в противовес возможностям будущего. Мне хотелось отойти от условностей и представить более современный взгляд на Россию.
Представляя Россию, я приложил все усилия, чтобы избежать своих собственных предубеждений. К примеру, год жизни в России дал мне возможность сосредоточиться на пейзажах, на людях, которые мне встречались. Это позволило быть более спонтанным: я мог реагировать на разнообразные события и ситуации, мной не управляли и не ограничивали никакие события, временные рамки или процесс редактирования фотожурналистского задания или поручения. Одна лишь бескрайняя широта этой страны и ее необычайно огромные расстояния, которые мне приходилось преодолевать, в свою очередь существенным образом располагали к сравнениям в концептуальном и эстетическом плане. Я постоянно контролировал себя на предмет проявления собственных представлений и старался показывать только то, что я видел и чувствовал. Если бы я приехал в Россию с целью репортажа на тему бедности, я бы искал и нашел бы именно это. Но мне напротив хотелось быть открытым для новых идей насколько это возможно, удивляться открытиям.
© Simon Roberts
ЙК: Как со временем изменился ваш замысел по мере того, как вы все больше узнавали эту страну?
СР: Вряд ли нужно говорить о том, что мои собственные предубеждения постоянно сталкивались с противоречиями. К примеру, я был удивлен тем, что ход развития за пределами основных агломераций, скажем, в Сибири или на Дальнем Востоке, шел довольно неплохо. В этих местностях есть доступ ко многим международным брендам, суши-ресторанам, интернету и многому другому. Интернету принадлежит основная роль в процессе подъема, особенно для молодежи. У них сейчас появляется доступ ко всему, к чему имеют доступ молодые люди в Великобритании, Америке или Японии. Я предполагал обнаружить такое явление, но не ожидал, что оно окажется настолько распространенным.
Мне также пришлось столкнуться с тем, что же такое - понятие красоты. Русские, ну по крайней мере в прошлом, были готовы признавать, что родным пейзажам недоставало живописной красоты европейских видов. То же самое можно сказать как о сельской местности, так и о городах. И все же они в этих вещах могли видеть дар необычайного духовного богатства и родник душевных сил, энергии и духовности русского народа. В городе Охе старый жилой дом советских времен (см. фотографию отражения квартиры в воде) воспринимался мной как что-то унылое и тусклое, а для жильцов это родные стены, место, где они родились. Они видят красоту этого пейзажа. Я поставил перед собой задачу выразить все это.
В итоге меня переполняет чувство осторожного оптимизма в отношении того, куда движется Россия. Я не хочу сказать, что существенных причин для беспокойства не имеется, особенно политических. Однако этот проект ни в коем случае не был предназначен для политических заявлений.
© Simon Roberts
ЙК: Как вы решили, что именно будете фотографировать? С чего начать в попытке создания портрета страны?
СР: Выбор объекта съемки определялся несколькими факторами, одним из которых было стремление осветить непознанные уголки России, например далекая Чукотка на севере, или исконные народы восточной части России. Также это ситуации и места, которые предстали передо мной в потрясающем и даже сюрреалистическом плане: огромный сдувшийся крокодил, на которого никто не обращал внимания в Екатеринбурге, или же специфическое очарование трех такси, пытавшихся пересечь замерзшую реку Лену.
Важно было сделать часть поездки спонтанной, ничего не планируя. Конечно в основном поездка была продумана мной, но я специально оставил как минимум половину маршрута в свободном режиме, тем самым подкрепляя возможность разрушить собственные стереотипы и открыть новые просторы для открытий, которые я мог бы попросту проглядеть. Ночевки у семьях вместо гостиниц открыли мне людей, с которыми я вряд ли когда-либо встретился. В некотором роде, это взгляд инсайдера, а не просто туриста.
Одной из самых сложных задач было так называемое погружение в среду крупных городов, особенно в Сибири, где в распоряжении зачастую было всего лишь несколько дней. Как вообще можно понять дух какого-то места за короткий срок? Ты приезжаешь, останавливаешься в отеле, ну а как тебе вписаться в местное общество? Это очень сложно. И вот я нашел такой способ - проживание в семьях (с помощью hospitalityclub.org), где я искал местных жителей, готовых принять у себя постояльцев. Вместо того, чтобы по приезду растеряться в незнакомом месте, я мгновенно погружался в жизнь города изнутри. Люди представляли меня своим друзьям, приводили меня в места, которых нет ни в одном путеводителе и о которых я бы нигде не узнал. В Омске мы остановились у профессора, который показал нам кафедру своего университета и взял на Всероссийский фестиваль бального танца, в котором принимала участие его дочь (там был снят портрет Никиты и Руфины); в Ростове-на-Дону я жил у местного журналиста, и он привел меня на казачью базу (так получился портрет казака верхом на лошади); в Екатеринбурге я поселился у Сергея, и мы с его сыном Костей ходили в баню (я их сфотографировал в озере); а на Камчатке я скакал на лошади с Павлом и Сашей по диким просторам (это фотография у костра). Ну и в маленьком поселке под названием Порт Байкал, который расположен на побережье озера Байкал, мы проводили время с Любой (фото с ней на кухне).
Полный текст интервью вы сможете прочитать в Блоге [OR]EDU