Записки Е.Г.Рымаренко "Воспоминания об оптинском старце иеромонахе Нектарии"
О последних Оптинских старцах
Евгения Рымаренко
Моя первая поездка в Оптину пустынь. Отец Анатолий
Воспоминания об Оптинском старце Иеромонахе Нектарии
Август 1922-го года
Январь-февраль 1923-го года
Начало Петровского поста 1923-го года
Май 1925-го года. День Преполовения
Август 1925-го года
Февраль 1926-го года
Сентябрь 1926-го года
Ноябрь-декабрь 1926-го года
Февраль 1927-го года
Июнь 1927-го года
Октябрь-ноябрь 1927-го года
Апрель 1928-го года. Кончина старца
Воспоминания о владыке Николае
Моя первая поездка в Оптину пустынь. Отец Анатолий
Моя первая поездка в Оптину была в апреле 1919 года. Мне тогда было 25 лет. Понятия о монастырях я тогда не имела, а о старцах тем более, но желание побывать у Старца было большое. Жила я в Ромнах Полтавской губернии, родители мои уже умерли, и я была вполне самостоятельным человеком.
Передвижение по железным дорогам было тогда очень трудное; для того, чтобы иметь место в классном вагоне, надо было иметь командировку. И вот мне достали такую командировку; я поехала, как жена одного служащего, совершенно мне незнакомого человека, едущего в Москву. Поехала и я сначала тоже в Москву навестить сестру, которая тогда кончала французские курсы и сдавала экзамены.
У нас на Украине в продовольственном отношении тогда еще было неплохо, я привезла сестре всякие пасхальные изготовления (тогда время было сразу после Пасхи), а сама, взяв себе два бутерброда с салом и черным хлебом, заявила, что я еду в одно дачное место под Москвой. Она даже не поинтересовалась, куда. Я же искренно думала, что Оптина недалеко от Москвы. Пришла на Брянский вокзал часа в два дня, он весь был заполнен людьми, которые сидели, лежали прямо на полу. Это были «мешочники», которые собирались ехать на юг за продовольствием. Выяснилось, что я даже не знаю, до какой станции брать билет, чтобы доехать до Оптиной пустыни. Пришлось пойти в справочное бюро. Там сидела комсомолка, которая мне заявила, что «никаких Пустынь теперь нет». Я настойчиво просила мне дать справку, и, наконец, она сказала, что билет берут до города Козельска. Взяла билет, но от ожидавших поезда я узнала, что сидят на вокзале по несколько суток, что сесть в вагон очень трудно, так как, когда подают товарные поезда, начинается такая давка, что женщин оттесняют, и удается сесть более сильным. Я приуныла. Вдруг подходит ко мне один солдат и обещает посадить в вагон. В 11 часов ночи он подходит ко мне и таинственно шепчет: «Идем». И мы с ним идем в темноте, куда-то далеко от станции, на запасные пути, подлезаем под вагоны, и, наконец, влезаем в один из вагонов большого состава поезда, называемого «максимкой». Приблизительно через час этот состав подают на станцию. Начинается посадка. Это было что-то жуткое: рев, крики, ругань. Много народа осталось. Поезд трогается, переполненный и снаружи обвешанный людьми, которые потом, постепенно, умудряются или втиснуться в вагон, или влезть на крышу. Я сижу с солдатом на его корзине. Полная темнота. Наступают неприятные минуты, приходится вразумлять моего соседа, поведение которого становится непозволительным. Наконец рассвело. Мы подъезжаем к Тихоновой пустыни. Раздается крик: «Пересадка на Калугу». Я знала, что Оптина пустынь Калужской губернии и чуть не вылезла, но увидела монаха, и он мне сказал, что пересесть мне надо в Сухиничах. Приехали в Сухиничи; опять та же история: люди ожидают поезда по несколько дней и сесть не могут. Поезда очень редкие, два поезда в сутки. Но, слава Богу, прождав часов шесть, мне удалось одной ногой прицепиться к подножке одного их вагонов поданого поезда и поехать.
читать дальше
Евгения Рымаренко
Моя первая поездка в Оптину пустынь. Отец Анатолий
Воспоминания об Оптинском старце Иеромонахе Нектарии
Август 1922-го года
Январь-февраль 1923-го года
Начало Петровского поста 1923-го года
Май 1925-го года. День Преполовения
Август 1925-го года
Февраль 1926-го года
Сентябрь 1926-го года
Ноябрь-декабрь 1926-го года
Февраль 1927-го года
Июнь 1927-го года
Октябрь-ноябрь 1927-го года
Апрель 1928-го года. Кончина старца
Воспоминания о владыке Николае
Моя первая поездка в Оптину пустынь. Отец Анатолий
Моя первая поездка в Оптину была в апреле 1919 года. Мне тогда было 25 лет. Понятия о монастырях я тогда не имела, а о старцах тем более, но желание побывать у Старца было большое. Жила я в Ромнах Полтавской губернии, родители мои уже умерли, и я была вполне самостоятельным человеком.
Передвижение по железным дорогам было тогда очень трудное; для того, чтобы иметь место в классном вагоне, надо было иметь командировку. И вот мне достали такую командировку; я поехала, как жена одного служащего, совершенно мне незнакомого человека, едущего в Москву. Поехала и я сначала тоже в Москву навестить сестру, которая тогда кончала французские курсы и сдавала экзамены.
У нас на Украине в продовольственном отношении тогда еще было неплохо, я привезла сестре всякие пасхальные изготовления (тогда время было сразу после Пасхи), а сама, взяв себе два бутерброда с салом и черным хлебом, заявила, что я еду в одно дачное место под Москвой. Она даже не поинтересовалась, куда. Я же искренно думала, что Оптина недалеко от Москвы. Пришла на Брянский вокзал часа в два дня, он весь был заполнен людьми, которые сидели, лежали прямо на полу. Это были «мешочники», которые собирались ехать на юг за продовольствием. Выяснилось, что я даже не знаю, до какой станции брать билет, чтобы доехать до Оптиной пустыни. Пришлось пойти в справочное бюро. Там сидела комсомолка, которая мне заявила, что «никаких Пустынь теперь нет». Я настойчиво просила мне дать справку, и, наконец, она сказала, что билет берут до города Козельска. Взяла билет, но от ожидавших поезда я узнала, что сидят на вокзале по несколько суток, что сесть в вагон очень трудно, так как, когда подают товарные поезда, начинается такая давка, что женщин оттесняют, и удается сесть более сильным. Я приуныла. Вдруг подходит ко мне один солдат и обещает посадить в вагон. В 11 часов ночи он подходит ко мне и таинственно шепчет: «Идем». И мы с ним идем в темноте, куда-то далеко от станции, на запасные пути, подлезаем под вагоны, и, наконец, влезаем в один из вагонов большого состава поезда, называемого «максимкой». Приблизительно через час этот состав подают на станцию. Начинается посадка. Это было что-то жуткое: рев, крики, ругань. Много народа осталось. Поезд трогается, переполненный и снаружи обвешанный людьми, которые потом, постепенно, умудряются или втиснуться в вагон, или влезть на крышу. Я сижу с солдатом на его корзине. Полная темнота. Наступают неприятные минуты, приходится вразумлять моего соседа, поведение которого становится непозволительным. Наконец рассвело. Мы подъезжаем к Тихоновой пустыни. Раздается крик: «Пересадка на Калугу». Я знала, что Оптина пустынь Калужской губернии и чуть не вылезла, но увидела монаха, и он мне сказал, что пересесть мне надо в Сухиничах. Приехали в Сухиничи; опять та же история: люди ожидают поезда по несколько дней и сесть не могут. Поезда очень редкие, два поезда в сутки. Но, слава Богу, прождав часов шесть, мне удалось одной ногой прицепиться к подножке одного их вагонов поданого поезда и поехать.
читать дальше