Чихнул
言
Чихнул, держа в руках горячий кофе.
Не стоило тебе употреблять
Вот это слово. Ты же так порушишь
Основы все, которые сто лет
Стабильно составляли нашу жизнь.
Ведь то, как ты вчера - такое можно объяснить
Лишь тем, что ты не знаешь это слово.
Ведь то, что год назад - такое можно оправдать
Лишь тем, что лексикон его лишен.
Ведь, помнишь тот-то раз - тот раз мы можем лишь понять,
Сойдясь на том, что ты его не слышал.
И - нá тебе. И вот тебе и раз.
Губу куснул в одно и то же место
Три раза. То есть ты мне говоришь,
Что жил все в том же мире, что и я,
Что слово это, будь оно неладно,
Прекрасно в свое время ухватил.
Так что же, ты вчера - вот это наше вот вчера -
Ты в это время знал такое слово?
Так что же, год назад - твой прошлогодний пируэт -
Он вытанцевался под это слово?
Постой! А случай тот - так это ж ты еще тогда
Был в курсе спокойнехонько про слово?
Так нá ж тебе. Так вот тебе и раз.
Оказывается, ты преотлично!
Оказывается, ты, как и я же!
Ока!
Зыва.
Ется,
Всё э
то мож
но во
ротить,
Услышав, и запомнив, и обдумав,
Способным будучи употребить однажды
Означенное сл...
...И губы зажили, остыл и высох кофе,
И слово ты узнал сегодня утром.
Вчера, и год назад, и в чертову ту ночь -
Не знал. Не знал. Не знал.
Гитары не может быть много. Ее или мало, или - нормально!
Ответ ансамблевого гитариста на замечание о громкой игре
Вот тебе и раз. Песня есть, а истории про нее пока нет. Но это ничего. Я уверена, что она еще напишется, но возможных маршрутов у нее больше одного.
Единственное, что хочу здесь обозначить: кому-то может показаться, что она про личную жизнь и является чьей-то к кому-то претензией. А вот нет. Песня, хоть и вполне подходящая под выяснение отношений, на самом деле - абсолютно социальная. Ведь в личной-то жизни у меня как раз произошла другая забавная оказия: со мной рядом человек, чище, тоньше, глубже и выше которого вы, уважаемый читатель, боюсь, уже нигде не найдете, я оторвала последнего; а больше таких моделей - чтоб фонтанировали таким фонтаном и светились таким свечением - не выпускают, не из чего. Соответственно, и отношения наши с ним сейчас таковы, что выжать из них хоть грамм повода для здоровой творческой злобности у меня никак, слава тебе Господи, не получается. Есть, однако, хитрость: когда рядом с тобой самый лучший в Галактике человек, поневоле - по принципу контраста - начинаешь видеть яснее, в какой ты зато живешь стране.
Отсюда и песня. Потому что вот так позависаешь праздно на «Эхе Москвы» годик-другой, так и задашься вопросом: ну как, как мог ты сделать либо сказать такое. А ты как могла. А эти как могли принять такое решение. А те. Ведь буквально и отчетливо возникает ощущение, что ну не выучили, ну не вычитали. Ну вот не познакомили людей в детстве с этим словом.
Кстати, иероглифом - слово «слово» и есть, разумеется. Ну не надеялись же вы, ей-Богу, что я хоть через иероглиф в вопрос, какое именно слово имела в виду, внесу ясность. А лесенку соорудила, не потому что мания величия по линии Маяковского, а потому что нравится графически, что как бы двойка влеплена. К тому же, я в этом месте чисто по тексту слышу дробь. Чувствуется мне, Бридж Будет Боевик.
Пост, скорее всего, будет обновляться. С развитием, так сказать, безумно интересующих весь свет событий.
Я спросил тебя: «Зачем идете в гору вы?». А ты - к вершине шла. А ты - рвалася в бой.
«Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово!». ...Рассмеялась ты. И взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая - альпинистка моя, скалолазка моя!
Первый раз меня из трещины вытаскивая, улыбалась ты, скалолазка моя.
А потом за эти проклятые трещины, когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины - но не обиделся!.. А приговаривал:
Ох, какая же ты близкая и ласковая, альпинистка моя... Скалолазка моя.
Каждый раз меня по трещинам выискивая, ты бранила меня, альпинистка моя.
А потом на каждом нашем восхождении - ну почему ты ко мне недоверчивая?! -
Страховала ты меня аж с наслаждением, альпинистка моя гуттаперчевая.
Ох, какая ж ты неблизкая-неласковая, альпинистка моя, ска-ла-лолазка моя...
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая, ты ругала меня, скалолазка моя.
За тобой тянулся из последней силы я, - до тебя уже мне рукой подать.
Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!..» - тут сорвался вниз, но успел сказать:
Ох, какая же ты близкая и ласковая! Альпинистка моя! Ска-ла-ла-лолазка моя!
Мы теперь одной веревкой связаны - стали оба мы скалолазами.
Владимир Высоцкий. Скалолазка