Ёж Жорж
Жил под корнем в норе ёж Жорж. Мнил себя борцом с большевистской напастью. Всё рассказывал Пню, как Чапаев белогвардейцев крушил - жаловался. Бывает, ляжет он на кучу прелой травы, сока берёзового напьётся и всплакнёт над героической смертью Колчака. А как солнышко пригреет, прогуливается Жорж в хорошем расположении духа, «Боже, Царя храни!» напевает. С годами в маразм начал впадать. И уже не бежит, а ковыляет с листиком на макушке, ничего не видит подле себя, кряхтит. И вдруг как заголосит: «Боже, Ежа храни! Сильный, державный…» и далее по тексту. До чего же купаться любил ёжик, страсть. Плюхается в канаву, кричит, мол, тону, утопаю, братья и сестры! Внимание криками привлекал. Вылезает он, как мышь, иголочки висят, слиплись, бежит скорее в норку греться. Пень же, трухлявый большевик, с удовольствием придушил бы это маленькое создание, да только ёж выедал паразитов, что пониже срамного места. Один дед любил игольчатого, запретные плоды носил, да в блюдце молоко наливал. И знать не знал, что пучит ежа от молока, лактозу не переносит, да аллергия на яблоки. Все Жоржа любили, хороший он был. Только ушёл однажды по весне и не вернулся.
