Комбат. Человек железной воли.
"В марте 1942 года командование полка командировало меня в Ленинград на курсы подготовки командиров батальонов. Почему такие курсы были в Ленинграде? Видимо, был план: на случай наступления немцев иметь больше офицеров непосредственно во фронтовом городе.
По Ладожскому озеру проехали ночью и ночевали в Черкасских казармах. Рано утром перевели нас на Большую Охту в пустующую школу, где мы потом и жили, и учились.
У немцев все велось по разработанной инструкции, и ни шагу в стоpoнy. Был я в Ленинграде в 1942 году три месяца, и вот, изо дня в день на неделе они вели обстрел города, начиная утром в 6 часов и вечером в 18 часов, а в воскресенье с перерывами методическим огнем обстреливали весь день. Цель этих обстрелов была ясна: немцы стремились морально подавить защитников города, особенно мирное население.
Счастьем было и то, что большое количество немецких дальнобойных снарядов не взрывалось. В один из воскресных дней мы наблюдали за обстрелом больницы имени Мечникова и посчитали, что из 16 снарядов разорвалось только два. Это была большая помощь нам со стороны сил сопротивления.
Из нашей восьмой армии было семь человек. Получили документы и выехали поездом на берег Ладожского озера. Ночью на военном корабле привезли нас на "Большую землю" Что ни говори, а на "Большой земле" чувствуешь себя иначе.
Отошли в лес от берега озера. Разложили огонь, наварили каши, позавтракали, отдохнули и стали пробираться в штаб армии. Нас стали направлять в резерв, ну а резерв есть резерв: сиди и жди, когда передовая потребует.
Я от поездки в резерв отказался и стал просить о направлении в свой полк. Основания у меня для этого были. Командир полка еще в период учебы писал мне и просил возвращаться. Начальник управления кадров два дня решал, что со мной делать, а я стоял на своем и просил его позвонить комполка Попову.
Наконец, он согласился позвонить в полк. Попов подтвердил просьбу: старшего лейтенанта, командовавшего нашим батальоном, отозвали в резерв, а Зыкова, прибывшего из Ленинграда, направили вместо него в часть командиром 1-го батальона. В направлении на передовую, да еще по просьбе комполка, в штабе отказать пе могли. Так я снова оказался в родном полку.
Командир полка полковник Попов был командиром пулеметной команды в гражданскую войну. Он собрал командиров батальонов для изучения предполагаемого района боев и поставил задачу нашему полку.
После этого выехали на местность, еще раз рассмотрели, где какой батальон наступает и каковы его задачи. Для многих это была последняя ночь в жизни, но об этом никто не думал, все жили одной мыслью: победить и выжить. Переночевали, хотя и по-походному, но без особых тревог. Утром в 6 часов позавтракали, покурили, бойцы проверили оружие, подогнали на себе амуницию, патронташи, скатки шинелей, противогазы. Ждем команду.
Ровно в 8 часов началась артиллерийско-минометная артподготовка по всей синявинской группе войск 54-й армии. В 9 часов двинулись войска в наступление с задачей соединиться с войсками Ленинградского фронта, наступающими из района Невской Дубровки. Задача - прорвать блокаду Ленинграда.
Наша дивизия получила ближайшую задачу - выбить противника из деревень Вороново, Поречье и района двух домов отдыха. Это была трудная задача, противник совершенствовал оборону в течение года. Задача 994-го стрелкового полка - наступать на Вороново, овладеть деревней и развивать наступление на дома отдыха.
Казалось, после такой мощной артподготовки у противника все будет уничтожено. В деревне из 100 домов остались единицы. Атака началась успешно. К 10 часам роты подошли вплотную к траншеям немцев. На левом участке батальона взвод 2-й роты ворвался в траншеи.
В это время был тяжело ранен командир взвода. Солдаты растерялись. Немцы мощным контрударом восстановили положение и усилили огонь по наступающим. 1-я рота во главе с моим заместителем Смолиным попала под фланговый перекрестный огонь и понесла большие потери. Пускаю в бой третью роту, но ожившие огневые точки немцев прижали роту к земле.
Пущены в бой танки, но поздно. Строевые роты пошли в наступление без поддержки танков и понесли большие потери. Танки без поддержки пехоты тоже не смогли выполнить поставленную задачу и тоже понесли потери. Бой продолжался всю ночь. Утром полк предпринял отчаянную попытку прорвать оборону и захватить деревню, но также успеха добиться не смог.
Пятые сутки шли беспрерывные и безуспешные бои. Выбыл из строя командир второго батальона, ряд командиров рот, личного состава в ротах осталось менее 50%. Остатки солдат 2-го батальона влили на пополнение рот 1-го и 2-го батальонов, но два батальона еще были боеспособны.
В 11 ч. 30 мин. 2 сентября прибыл ко мне связной командира полка и передал приказ немедленно перейти в наступление, выбить противника из двух домов отдыха, превращенных немцами в опорные пункты. Приказ есть приказ.
Как проходила оборона противника, мне было ясно. Где установлены пулеметы и их сектора обстрела - тоже. Не отпуская связного, продумал все детали: какая рота куда наступает. Рассчитал, сколько потребуется времени, чтобы связной дошел до комполка, во сколько часов перехожу в наступление, когда прошу открыть артогонь, и по каким участкам обороны немцев.
Собрал командиров рот, поставил каждой роте задачу. В 13 часов без шуму мелким кустарником, не замеченные, подошли к линии вражеской обороны. Немцы, видимо, в это время нас не ожидали, и все свободные от дежурства спали.
Врываемся в первую линию быстро, без потерь. Немцы бегут. На плечах их врываемся во вторую линию обороны и занимаем злополучные дома отдыха. Немцы, опомнившиеся от первого удара, понимая, что мы вклинились в их оборону, перешли в контратаку. В этот критический момент выручила артиллерия. При ее мощной подцержке контратаки были отбиты. Враг с большими потерями отступил.
Мы закрепились в домах отдыха, организовали оборону, привели в порядок роты. Все довольны: ближайшую и важную задачу полк выполнил, потери личного состава не бесцельны. Развивать наступление дальше у нас не было сил, да и комполка резерва не имел.
Повоевали мы в этот день на славу. Командование дивизии довольно, но личного состава стало еще меньше. Немцы тоже понесли большие потери. Выбивать нас в эту ночь из домов отдыха они не пытались, но беспрерывно и беспорядочно обстреливали район полка артиллерийским и минометным огнем, а это приносило ненужные и случайные потери.
Время 20 часов. Подошли старший батальонный комиссар, инструктор полка, комбат-3, мой комиссар и ряд других офицеров, все под впечатлением успешного боя. Но война есть война, противник не смирился со своим поражением и вел методически обстрел, беспрерывно бросая снаряды и мины по подступам к переднему краю.
Мы решили, кго и что должен делать, чтобы укрепить оборону на ночь с учетом возможных контратак противника, и начали расходиться. В это время, а было 8 часов вечера, уже было темно, рядом с нами разорвался снаряд. Мы были ничем не защищены. Окапываться на этом месте тоже не было необходимости.
Этот огневой налет привел к страшной трагедии: комбату-3 перебило ногу, моему комиссару разбило плечо, старшему батальонному комиссару оторвало обе ноги. Несколько человек убило насмерть, мне перебило ниже колена правую ногу. Осколком до костей сорвало мягкие ткани. На правой руке оторвало два пальца, еще два перебило. Три осколка влетели в бедро правой ноги. Печально было то, что сам лежишь беспомощный, санитаров близко не оказалось. Кровь течет, а у нас на всех при таком количестве травм всего два индивидуальны пакета. Да и выносить нас некому.
Спас друг - вологжанин Василий Иванович Кожевников. Он поймал лошадь, идущую в тыл из соседнего полка, и доставил меня на перевязочный пункт, по существу, полумертвого.
Очень долго - 11 месяцев - пришлось лежать в госпитале. Ампутировали ногу выше колена. Восемь раз давали наркоз для разных операций. Уже и врачи считали, что безнадежный. А я лежал и думал: не убили на фронте, так и в тылу смерти не сдамся.
10 октября 1942 года я получил письмо от командира полка, где он выражал соболезнования по поводу моего ранения и жалел, что потерял в этом бою всех трех командиров батальонов. Одновременно он поздравил меня с награждением вторым орденом Красного Знамени и послал газету, в которой был напечатан Указ о награждении.
Это была очень большая оценка моего ратного труда. Офицер запаса, я сменил в командовании батальоном кадрового офицера. В первый раз повел батальон в бой и в огромных трудах его выиграл. Это давало волю бороться за жизнь уже на госпитальной койке. "Надо жить!", - внушал я себе.
В армию после такого тяжелого ранения я был не годен. В госпиталях в 1943 году не хватало мест для вновь прибывающих раненых, поэтому выписали для дальнейшего долечивания с незажившими, но уже не опасными ранами.
Много говорили об инвалидах всяких небылиц, а инвалиду, чтобы удержаться в рамках норм поведения, нужна была огромная моральная стойкость.
Вот маленький мой личный пример. В июне 1941 года уходил на фронт здоровый, сильный, уважаемый работник. Вернулся в июле 1943 года без ноги, с разбитой правой рукой. Передвигаться тяжело. На работу прямо при тебе решают не брать: куда его такого?...
Так некоторые деятели решали наши судьбы. Я ушел, только костыли застучали о пол их кабинетов. У кого-то после такого опускались руки, сдавали нервы...
В Тарноге моя родина, в Тарноге в войну жила и жена. Погода в июле стояла прекрасная. Родная деревня стоит в 300 метрах от реки Кокшеньги. Целые дни на берегу реки прогревал ногу на горячем песке под июльским солнцем. Купаться было нельзя из-за незаживших ран.
Но солнце быстро долечило раны. Избавился от бинтов и перевязок. Начал купаться и осваивать хождение на протезе, а это дело - ой какое тяжелое и неприятное, особенно летом в жару.
Было страшно больно, но я всегда помнил наставления выдающегося хирурга, профессора Михаила Исааковича Куслика, которые он нам давал еще в госпитале: "Если хочешь научиться ходить на протезе, не обращай внимания на боли". Ему верили, так как он и сам ходил на протезе выше колена, и многие часы простаивал у операционного стола.
Заботы семьи и хорошие погоды помогали. Здоровье мое стало поправляться. Начались упорные тренировки в ходьбе на протезе. Начинал с 5 минут, потом - до часа, и все больше и дальше с каждым днем... Так научился ходить, не снимая протеза, по 8 часов. Это уже была победа. Можно уже решать, что дальше делать.
Нашей семье Победа в Великой Отечественной войне досталась очень дорогой ценой и невозвратимыми потерями. Нас было пять братьев. Все мы были на фронтах и непосредственно в боях. Меньшие два брата к началу войны служили срочную службу.
Петр служил в танковых войсках на Польской границе и погиб в первых боях. Веня поначалу сражался на Карельском перешейке, а погиб в самом конце войны, когда наши войска брали Кенигсберг. Андрей был тяжело ранен при освобождении Тихвина. Павел умер от ран уже дома.
Мы честно вьи юлнили свой долг перед Родиной. Дрались, не жалея сил и самой жизни. Родителям было очень тяжело. С большими трудностями они вырастили пять сыновей, а помощи на старости лет ждать не от кого.
Печалиться в те годы было некогда, да, говорят, тоской горя не поправишь, что случилось - не вернешь Шел уже 1943 год Он был более радостным, хотя и трудным годом. Доблестные воины нашей Родины громили и гнали хваленую армию Гитлера. Каждый человек что-то делал д ля победы.
Мне, испытавшему ужасы войны 1941 -1943 годов, без дела сидеть было не честно, я что-то полезное мог делать. Да нужно было еще отвлечь себя от дум о своем нелегком положении. Надо было идти на работу!" - из воспоминаний капитана, комбата 994-го СП 286-й стрелковой дивизии И.А. Зыкова.
Биография Ивана Арсентьевича ЗЫКОВА:
Родился 30 июня 1910 года в деревне Хом Шевденицкого сельсовета Тарногского района Вологодской области. Родители - крестьяне-середняки. Окончил сельскую начальную школу.
С 1928 по 1931 год заведовал магазином Шевденицкого общества потребителей, окончил курсы инструкторов-ревизоров.
В 1932 году был избран членом правления Нюксенского райпотребсоюза.
С 1933 по 1934 год служил в армии, окончил школу младших командиров.
С 1934 года работал директором Райунивермага в Нюксенице.
В 1936 году избран членом правления и заведующим торговым отделом Нюксенского Райпотребсоюза.
В 1938 году окончил Высшие кооперативные курсы Центросоюза в Москве и назначен директором Вологодской базы культтоваров, а
затем директором универсальной базы Облпотребсоюза.
С 22 июня 1941 года был мобилизован в армию в звании лейтенанта. Две недели служил комендантом мобилизационного пункта в Вологде и добровольцем ушел на фронт.
Непосредственно в боях был с начала сентября 1941 года до 2 августа 1942 года.
Участвовал в 22-х крупных боях в составе 994 стрелкового полка 286 стрелковой дивизии в должности командира пулеметного взвода, роты и батальона.
После тяжелого ранения с сентября 1943 по май 1948 года работал председателем Нюксенского райпотребсоюза. С 1948 по 1966 год был директором Вологодской универсальной базы, а с 1966 года - заместителем председателя правления Облпотребсоюза.
В 1945-46 годах экстерном сдал экзамены за школу-семилетку. В 1952-54 годах заочно с отличием окончил Кооперативный техникум, а в 1963-65 годах - двухгодичную школу правовых знаний.
Член ВЛКСМ с 1929 по 1939 год. Член КПСС с 1940 года. Избирался депутатом Нюксенского районного Совета.
Правительственные награды: Два Ордена Боевого Красного Знамени, орден Отечественной войны, две медали "За доблестный труд", медаль "За трудовое отличие", юбилейные медали и значок "Отличник кооперации". Вышел на пенсию в 1970 году. Скончался в 1988 году.
По Ладожскому озеру проехали ночью и ночевали в Черкасских казармах. Рано утром перевели нас на Большую Охту в пустующую школу, где мы потом и жили, и учились.
У немцев все велось по разработанной инструкции, и ни шагу в стоpoнy. Был я в Ленинграде в 1942 году три месяца, и вот, изо дня в день на неделе они вели обстрел города, начиная утром в 6 часов и вечером в 18 часов, а в воскресенье с перерывами методическим огнем обстреливали весь день. Цель этих обстрелов была ясна: немцы стремились морально подавить защитников города, особенно мирное население.
Счастьем было и то, что большое количество немецких дальнобойных снарядов не взрывалось. В один из воскресных дней мы наблюдали за обстрелом больницы имени Мечникова и посчитали, что из 16 снарядов разорвалось только два. Это была большая помощь нам со стороны сил сопротивления.
Из нашей восьмой армии было семь человек. Получили документы и выехали поездом на берег Ладожского озера. Ночью на военном корабле привезли нас на "Большую землю" Что ни говори, а на "Большой земле" чувствуешь себя иначе.
Отошли в лес от берега озера. Разложили огонь, наварили каши, позавтракали, отдохнули и стали пробираться в штаб армии. Нас стали направлять в резерв, ну а резерв есть резерв: сиди и жди, когда передовая потребует.
Я от поездки в резерв отказался и стал просить о направлении в свой полк. Основания у меня для этого были. Командир полка еще в период учебы писал мне и просил возвращаться. Начальник управления кадров два дня решал, что со мной делать, а я стоял на своем и просил его позвонить комполка Попову.
Наконец, он согласился позвонить в полк. Попов подтвердил просьбу: старшего лейтенанта, командовавшего нашим батальоном, отозвали в резерв, а Зыкова, прибывшего из Ленинграда, направили вместо него в часть командиром 1-го батальона. В направлении на передовую, да еще по просьбе комполка, в штабе отказать пе могли. Так я снова оказался в родном полку.
Командир полка полковник Попов был командиром пулеметной команды в гражданскую войну. Он собрал командиров батальонов для изучения предполагаемого района боев и поставил задачу нашему полку.
После этого выехали на местность, еще раз рассмотрели, где какой батальон наступает и каковы его задачи. Для многих это была последняя ночь в жизни, но об этом никто не думал, все жили одной мыслью: победить и выжить. Переночевали, хотя и по-походному, но без особых тревог. Утром в 6 часов позавтракали, покурили, бойцы проверили оружие, подогнали на себе амуницию, патронташи, скатки шинелей, противогазы. Ждем команду.
Ровно в 8 часов началась артиллерийско-минометная артподготовка по всей синявинской группе войск 54-й армии. В 9 часов двинулись войска в наступление с задачей соединиться с войсками Ленинградского фронта, наступающими из района Невской Дубровки. Задача - прорвать блокаду Ленинграда.
Наша дивизия получила ближайшую задачу - выбить противника из деревень Вороново, Поречье и района двух домов отдыха. Это была трудная задача, противник совершенствовал оборону в течение года. Задача 994-го стрелкового полка - наступать на Вороново, овладеть деревней и развивать наступление на дома отдыха.
Казалось, после такой мощной артподготовки у противника все будет уничтожено. В деревне из 100 домов остались единицы. Атака началась успешно. К 10 часам роты подошли вплотную к траншеям немцев. На левом участке батальона взвод 2-й роты ворвался в траншеи.
В это время был тяжело ранен командир взвода. Солдаты растерялись. Немцы мощным контрударом восстановили положение и усилили огонь по наступающим. 1-я рота во главе с моим заместителем Смолиным попала под фланговый перекрестный огонь и понесла большие потери. Пускаю в бой третью роту, но ожившие огневые точки немцев прижали роту к земле.
Пущены в бой танки, но поздно. Строевые роты пошли в наступление без поддержки танков и понесли большие потери. Танки без поддержки пехоты тоже не смогли выполнить поставленную задачу и тоже понесли потери. Бой продолжался всю ночь. Утром полк предпринял отчаянную попытку прорвать оборону и захватить деревню, но также успеха добиться не смог.
Пятые сутки шли беспрерывные и безуспешные бои. Выбыл из строя командир второго батальона, ряд командиров рот, личного состава в ротах осталось менее 50%. Остатки солдат 2-го батальона влили на пополнение рот 1-го и 2-го батальонов, но два батальона еще были боеспособны.
В 11 ч. 30 мин. 2 сентября прибыл ко мне связной командира полка и передал приказ немедленно перейти в наступление, выбить противника из двух домов отдыха, превращенных немцами в опорные пункты. Приказ есть приказ.
Как проходила оборона противника, мне было ясно. Где установлены пулеметы и их сектора обстрела - тоже. Не отпуская связного, продумал все детали: какая рота куда наступает. Рассчитал, сколько потребуется времени, чтобы связной дошел до комполка, во сколько часов перехожу в наступление, когда прошу открыть артогонь, и по каким участкам обороны немцев.
Собрал командиров рот, поставил каждой роте задачу. В 13 часов без шуму мелким кустарником, не замеченные, подошли к линии вражеской обороны. Немцы, видимо, в это время нас не ожидали, и все свободные от дежурства спали.
Врываемся в первую линию быстро, без потерь. Немцы бегут. На плечах их врываемся во вторую линию обороны и занимаем злополучные дома отдыха. Немцы, опомнившиеся от первого удара, понимая, что мы вклинились в их оборону, перешли в контратаку. В этот критический момент выручила артиллерия. При ее мощной подцержке контратаки были отбиты. Враг с большими потерями отступил.
Мы закрепились в домах отдыха, организовали оборону, привели в порядок роты. Все довольны: ближайшую и важную задачу полк выполнил, потери личного состава не бесцельны. Развивать наступление дальше у нас не было сил, да и комполка резерва не имел.
Повоевали мы в этот день на славу. Командование дивизии довольно, но личного состава стало еще меньше. Немцы тоже понесли большие потери. Выбивать нас в эту ночь из домов отдыха они не пытались, но беспрерывно и беспорядочно обстреливали район полка артиллерийским и минометным огнем, а это приносило ненужные и случайные потери.
Время 20 часов. Подошли старший батальонный комиссар, инструктор полка, комбат-3, мой комиссар и ряд других офицеров, все под впечатлением успешного боя. Но война есть война, противник не смирился со своим поражением и вел методически обстрел, беспрерывно бросая снаряды и мины по подступам к переднему краю.
Мы решили, кго и что должен делать, чтобы укрепить оборону на ночь с учетом возможных контратак противника, и начали расходиться. В это время, а было 8 часов вечера, уже было темно, рядом с нами разорвался снаряд. Мы были ничем не защищены. Окапываться на этом месте тоже не было необходимости.
Этот огневой налет привел к страшной трагедии: комбату-3 перебило ногу, моему комиссару разбило плечо, старшему батальонному комиссару оторвало обе ноги. Несколько человек убило насмерть, мне перебило ниже колена правую ногу. Осколком до костей сорвало мягкие ткани. На правой руке оторвало два пальца, еще два перебило. Три осколка влетели в бедро правой ноги. Печально было то, что сам лежишь беспомощный, санитаров близко не оказалось. Кровь течет, а у нас на всех при таком количестве травм всего два индивидуальны пакета. Да и выносить нас некому.
Спас друг - вологжанин Василий Иванович Кожевников. Он поймал лошадь, идущую в тыл из соседнего полка, и доставил меня на перевязочный пункт, по существу, полумертвого.
Очень долго - 11 месяцев - пришлось лежать в госпитале. Ампутировали ногу выше колена. Восемь раз давали наркоз для разных операций. Уже и врачи считали, что безнадежный. А я лежал и думал: не убили на фронте, так и в тылу смерти не сдамся.
10 октября 1942 года я получил письмо от командира полка, где он выражал соболезнования по поводу моего ранения и жалел, что потерял в этом бою всех трех командиров батальонов. Одновременно он поздравил меня с награждением вторым орденом Красного Знамени и послал газету, в которой был напечатан Указ о награждении.
Это была очень большая оценка моего ратного труда. Офицер запаса, я сменил в командовании батальоном кадрового офицера. В первый раз повел батальон в бой и в огромных трудах его выиграл. Это давало волю бороться за жизнь уже на госпитальной койке. "Надо жить!", - внушал я себе.
В армию после такого тяжелого ранения я был не годен. В госпиталях в 1943 году не хватало мест для вновь прибывающих раненых, поэтому выписали для дальнейшего долечивания с незажившими, но уже не опасными ранами.
Много говорили об инвалидах всяких небылиц, а инвалиду, чтобы удержаться в рамках норм поведения, нужна была огромная моральная стойкость.
Вот маленький мой личный пример. В июне 1941 года уходил на фронт здоровый, сильный, уважаемый работник. Вернулся в июле 1943 года без ноги, с разбитой правой рукой. Передвигаться тяжело. На работу прямо при тебе решают не брать: куда его такого?...
Так некоторые деятели решали наши судьбы. Я ушел, только костыли застучали о пол их кабинетов. У кого-то после такого опускались руки, сдавали нервы...
В Тарноге моя родина, в Тарноге в войну жила и жена. Погода в июле стояла прекрасная. Родная деревня стоит в 300 метрах от реки Кокшеньги. Целые дни на берегу реки прогревал ногу на горячем песке под июльским солнцем. Купаться было нельзя из-за незаживших ран.
Но солнце быстро долечило раны. Избавился от бинтов и перевязок. Начал купаться и осваивать хождение на протезе, а это дело - ой какое тяжелое и неприятное, особенно летом в жару.
Было страшно больно, но я всегда помнил наставления выдающегося хирурга, профессора Михаила Исааковича Куслика, которые он нам давал еще в госпитале: "Если хочешь научиться ходить на протезе, не обращай внимания на боли". Ему верили, так как он и сам ходил на протезе выше колена, и многие часы простаивал у операционного стола.
Заботы семьи и хорошие погоды помогали. Здоровье мое стало поправляться. Начались упорные тренировки в ходьбе на протезе. Начинал с 5 минут, потом - до часа, и все больше и дальше с каждым днем... Так научился ходить, не снимая протеза, по 8 часов. Это уже была победа. Можно уже решать, что дальше делать.
Нашей семье Победа в Великой Отечественной войне досталась очень дорогой ценой и невозвратимыми потерями. Нас было пять братьев. Все мы были на фронтах и непосредственно в боях. Меньшие два брата к началу войны служили срочную службу.
Петр служил в танковых войсках на Польской границе и погиб в первых боях. Веня поначалу сражался на Карельском перешейке, а погиб в самом конце войны, когда наши войска брали Кенигсберг. Андрей был тяжело ранен при освобождении Тихвина. Павел умер от ран уже дома.
Мы честно вьи юлнили свой долг перед Родиной. Дрались, не жалея сил и самой жизни. Родителям было очень тяжело. С большими трудностями они вырастили пять сыновей, а помощи на старости лет ждать не от кого.
Печалиться в те годы было некогда, да, говорят, тоской горя не поправишь, что случилось - не вернешь Шел уже 1943 год Он был более радостным, хотя и трудным годом. Доблестные воины нашей Родины громили и гнали хваленую армию Гитлера. Каждый человек что-то делал д ля победы.
Мне, испытавшему ужасы войны 1941 -1943 годов, без дела сидеть было не честно, я что-то полезное мог делать. Да нужно было еще отвлечь себя от дум о своем нелегком положении. Надо было идти на работу!" - из воспоминаний капитана, комбата 994-го СП 286-й стрелковой дивизии И.А. Зыкова.
Биография Ивана Арсентьевича ЗЫКОВА:
Родился 30 июня 1910 года в деревне Хом Шевденицкого сельсовета Тарногского района Вологодской области. Родители - крестьяне-середняки. Окончил сельскую начальную школу.
С 1928 по 1931 год заведовал магазином Шевденицкого общества потребителей, окончил курсы инструкторов-ревизоров.
В 1932 году был избран членом правления Нюксенского райпотребсоюза.
С 1933 по 1934 год служил в армии, окончил школу младших командиров.
С 1934 года работал директором Райунивермага в Нюксенице.
В 1936 году избран членом правления и заведующим торговым отделом Нюксенского Райпотребсоюза.
В 1938 году окончил Высшие кооперативные курсы Центросоюза в Москве и назначен директором Вологодской базы культтоваров, а
затем директором универсальной базы Облпотребсоюза.
С 22 июня 1941 года был мобилизован в армию в звании лейтенанта. Две недели служил комендантом мобилизационного пункта в Вологде и добровольцем ушел на фронт.
Непосредственно в боях был с начала сентября 1941 года до 2 августа 1942 года.
Участвовал в 22-х крупных боях в составе 994 стрелкового полка 286 стрелковой дивизии в должности командира пулеметного взвода, роты и батальона.
После тяжелого ранения с сентября 1943 по май 1948 года работал председателем Нюксенского райпотребсоюза. С 1948 по 1966 год был директором Вологодской универсальной базы, а с 1966 года - заместителем председателя правления Облпотребсоюза.
В 1945-46 годах экстерном сдал экзамены за школу-семилетку. В 1952-54 годах заочно с отличием окончил Кооперативный техникум, а в 1963-65 годах - двухгодичную школу правовых знаний.
Член ВЛКСМ с 1929 по 1939 год. Член КПСС с 1940 года. Избирался депутатом Нюксенского районного Совета.
Правительственные награды: Два Ордена Боевого Красного Знамени, орден Отечественной войны, две медали "За доблестный труд", медаль "За трудовое отличие", юбилейные медали и значок "Отличник кооперации". Вышел на пенсию в 1970 году. Скончался в 1988 году.