Набросок эскиза профиля
Несмотря на затяжные каникулы, политическая ситуация так быстро развивается и приближается к нам, смертным, что требует смены «оптики» для сравнительного анализа процессов. Напомню, что самыми удобными для прочтения до сих пор выглядели: A) прямая параллель между фазой демонтажа горбачевской Перестройки 1990-91 и нынешней фазой демонтажа путинской Стабилизации 2010-11, а также: Б) уменьшенная параллель нынешней фазы со всей ельцинско-путинской стадией Реставрации.
В этой связи, разумеется, весьма порадовало объявление о предстоящем МММ-2011 как уменьшительно-фарсовой копии финансового драйвера «согласительного процесса» первой половины 1994 года. Разумеется, сегодня это просто провокация, необходимая для установления разграничительных линий в глобально виртуально-платежном пространстве. Европа еще раньше нас озаботилась этим «в знак протеста против дискриминации Викиликса».
Проведение разграничительных линий между «глобальными регионами» активно проходит и на местности, например, в Южном Судане отделяют Левант от Черной Африки, а в Минске - нарочито обозначают евразийские формы политики, близость к Бишкеку и удаление от Варшавы.
Впрочем, интрига вокруг демонстративных репрессий имеет намного больше слоев, двойных и тройных фальшбортов. Потому как в общем и целом граница евразийского цивилизационного пространства была утверждена в июле 2010 года вместе с Таможенным Союзом, а потом укреплена 9 декабря соглашениями о ЕЭП. Поэтому все, что творилось в Минске 19-20 декабря, объективно направлено, если не на разрушение достигнутого, то на максимальное осложнение процесса консолидации постсоветского пространства, сохранение зависимости от внешних финансовых и политтехнологических центров.
Поэтому в рамках прямой параллели с демонтажом Перестройки, минские события очень похожи на события 13-14 января 1991 года в Вильнюсе. Там тоже и те же внешние силы спровоцировали на ровном месте обострение ситуации в Прибалтике, чтобы получить новые рычаги давления на Кремль. А в результате только разрушили свои же позиции в Кремле. Пролондонский Горби был вынужден уступить Ельцину, сделавшему ставку на проамериканскую команду.
Меня, как исследователя, несколько настораживает предновогоднее ускорение процессов, когда между 9 и 19 декабря спрессовались процессы, которые в параллельном демонтаже союзного центра заняли пару месяцев с ноября по январь 1991-го. Возможно, что это эффект масштаба СССР по сравнению с компактной надстройкой Таможенного союза. Впрочем, рождественские каникулы несколько притормозили темпы до среднего.
В уменьшенной параллели Б, где нынешний момент примерно соответствует лету 93-го, конец «первого этапа конституционного процесса» тоже совпал с критической проверкой внешних границ в Таджикистане, что повлекло чистку и переподчинение силовых ведомств.
Чуть раньше в 93-м случился июньский переворот в Грозном, где союзник Ельцина Дудаев выбил силовую и политическую опору из-под Хасбулатова, партнера в тогдашнем «тандеме». Найти аналогию в событиях 11 декабря в Москве не так уж сложно, особенно с учетом того, что этот «перформанс» обозначил предел импортированной из Киева «оранжевой» технологии политического контроля над столицей, когда толпа административно согнанных студентов и просто зевак служит прикрытием и щитом для силового ресурса «горцев» - у них западенских, у нас - чеченских.
Первыми на резкое изменение раскладов «в тандеме» или «вокруг тандема» чутко отреагировали евреи. Триумфальный январский визит Медведа с посещением успешно потушенной горы Кармель был срочно загашен. И что же - людей можно понять, это мы здесь имеем шанс пережить любой «армагеддон», а у них - нужно реально решать животрепещущие проблемы. Поэтому ошибочные ставки нужно попытаться пересдать.
И как бы не этим тоже может объясняться неадекватное поведение минских силовиков? Кто-то ведь вклинился в успешную поначалу «радиоигру» и «перформанс» пролондонских активистов с батькиным ИАЦ, призванную всего лишь создать очевидный юридический состав для превращения нескольких кандидатов в политзэков. Однако, ретивые силовики вместо проблем для «интеграторов» в Кремле и рычага для «компрадоров» создали жуткую головную боль для всех сразу - и России, и Европы. К тому же Медвед оказался в таком же положении трусливого соучастника, что и Горби после Вильнюса.
Внимательный читатель непременно задаст вопрос, а где же в таком случае такие же изменения в высших эшелонах, которые произошли на фоне вильнюсских событий в январе 91-го? Во-первых, изменения могут быть и не такие же, ибо зависят от формата режима, но действительно - должны быть. Однако, смею заметить, если уж 11 декабря аукнулось на глобальном международном уровне, то будьте покойны - выбивание из под администрации президента «чеченского силового ресурса» не могло не повлиять на внутриполитический расклад, даже если формально все остались на своих местах.
Кроме того, и неоднократно об этом предупреждал, на смену путинскому режиму идет вовсе не обновленная президентская вертикаль не важно во главе с кем, а совсем другая конфигурация даже не режима, а политической системы. В этой конфигурации политическое влияние Минска, Киева и Астаны на Кремль будет намного большим и примерно таким же по уровню (не по методам) как у политических центров исполнительной, представительной и судебной ветвей власти в позднем СССР. То есть смена политического режима в Минске может быть равнозначна смене политического режима в отдельно взятой исполнительной власти СССР в январе 91-го. Тогда в союзном КабМине окопались будущие гэкачеписты. Сегодня именно от столь же и заведомо временного руководства в Минске исходит главная угроза дестабилизации, несмотря на его марионеточность, но в связи с неадекватностью внешних кукловодов или спутавшимися нитками сразу от нескольких центров влияния.
Предстоящие через два месяца региональные выборы становятся, таким образом, в рамках «параллели А» аналогом референдумов 17.03.91. Опять же не с точки зрения содержательной, а с точки зрения ставки уходящей системы на реванш. Это последний шанс для АП как политического центра вклиниться в формирование политического расклада, но также шанс для региональных элит укрепить свое влияние, хотя бы и за счет просто ослабления федерального центра. Что же касается «союзного» измерения событий, то два месяца вполне достаточно для самоопределения центров силы внутри СНГ и вне его по отношению и к экономическим, и к политическим ставкам, сделанным в Минске и в Кремле.
Кроме того, в начале марта может быть принят (или отклонен СФ) закон о полиции, что в любом случае станет ключевым событием перед выборами. Напомню, что в рамках «параллели Б» именно нависший вопрос о политическом контроле над силовыми ведомствами предшествовал бурным событиям октября 93-го, аналог которых может случится где-то в марте, но будет больше напоминать горбачевский «перформанс» 28.03.91.
Что же касается наиболее близких мне художественных параллелей, то напомню цитату из 22 главы «При свечах» булгаковского Романа: «Первое, что поразило Маргариту, это та тьма, в которую они попали. Ничего не было видно, как в подземелье, и Маргарита невольно уцепилась за плащ Азазелло, опасаясь споткнуться. Но тут вдалеке и вверху замигал огонек какой-то лампадки и начал приближаться.»
Нужно ли доказывать сходство сюжета с недавним «затемнением между затмениями»? Хотя, разумеется, в этой параллели есть не только внешнее, но и иносказательное сходство с эмоциональным состоянием столичной общественности, вполне готовой уцепиться за чекистский «плащ» за неимением иных ориентиров.