Корни и крона психологии (2)
2. «Четыре четырки»
(начало)
Продолжим с небольшой ремарки: Краткая оценка нынешнего состояния науки психологии в первой главе - вовсе не означает, что мы замахиваемся на научный труд, исправляющий или восполняющий отмеченные недостатки. Нет, жанр данного эссе все тот же - философический квест. Мы прогуляемся под разными ветвями «кроны», между частично видимыми «корнями» таинственного древа психологического знания - чтобы найти сходства и понять различия разных эмпирических построений. Идеально было бы найти связи между корнями и ветвями кроны, то есть проследить генезис тех или иных символов и связанных с ними понятий.
Однако это все же не научное исследование, а философское. Научная работа - это когда есть некая опорная теоретическая модель, а также развитая фактография измерений тех или иных признаков, взятая из методологически надежной практики. Совпадение измерений с теоретическими параметрами модели так или иначе доказывает ее научность. Другое дело, что в современной науке измерения, как и теоретические вычисления, а иногда и спекулятивные модификации теорий, подгоняемых под результат, - все дальше отрываются друг от друга и от потребности сопоставления, становятся самоцелью узких специалистов. Вот чтобы вылечить эпидемию «флюсов специалиста» - и нужны философские обследования всей или основной совокупности наиболее интересных результатов.
Уверенность в успехе нашего философского исследования основана, как я уже сказал, на презумпции субъективной честности большинства исследователей, которые «ощупывали» одного и того же «слона» человеческой психики. Однако при этом нужно быть внимательным и готовым к неизбежным проявлениям субъективной фантазии, когда часть взаимосвязей додумывается и дорисовывается, исходя из замеченных в видимой эмпирической части «красивых» совпадений. Эта частичная «красивая схема» восхищает исследователя и дорисовывается, экстраполируется до «полной». На выходе получается стройная, регулярная, для кого-то даже «красивая», потому что легко воспринимаемая, но все же спекулятивная схема.
Между тем естественные живые системы, к которым относится и человечество, а значит и пронизывающие социальную ткань психологические связи, очень редко бывают строго симметричны и непременно регулярны. Даже в сложных физических системах регулярность основного поля исследования опирается на краевые иррегулярности, те самые «исключения из правил». В живых системах, как правило, все «правила», то есть закономерности реализуются через гомологические ряды исключений или уникальных сочетаний признаков.
Поэтому, если среди ветвей теоретической «кроны» мы обнаружим некую «красивость», нарочитую регулярность и тем более обширную симметрию, нужно не отбрасывать, но проверить на спекулятивность. Не иначе как некий «садовник» либо обрезал эмпирическую картину для вящей «красоты» своей схемы, либо даже добавил в переплетение ветвей лишние, не имеющие связи с практикой и тем более с «корнями». А потом удивляемся бесплодности такой «красивой» теории. Хотя если результатом такой декоративной активности является популярность теории или даже создание «научной секты, то это еще вопрос - у кого лучше материальные плоды или моральные дивиденды.
Образцовым примером «красивой» спекулятивной схемы является соционика, как попытка достроить на основе теории психотипов Юнга с двумя параметрами (4 функции и 2 ориентации) выстроить более сложную систему из 16, а не 8 типов. Разумеется, эта смелая попытка не стала бы столь популярной, не будь под этим эмпирической основы - видимого разнообразия психотипов, которые начали благодаря Юнгу различать. Но вот просто взять и арифметически перемножить число типов, сделать регулярную таблицу и потом пытаться загнать в нее все видимые психотипы - это чистой воды спекуляция.
Начать с того, что отчасти спекуляцией является и самая первая юнгианская схема из 8 психотипов. Не факт, что функция интуиции вообще совместима с экстравертностью. Хотя сам Юнг не мог не встречать людей интуитивных и в то же время проявляющих экстравертность. Однако какие могут быть претензии к ученому, вновь открывшему для современной науки психологические типы и задавшему современные критерии в виде двух надежных эмпирических признаков? Дальнейшее развитие теоретических моделей возможно только на основе накопления таких наблюдений. У самого первооткрывателя такой возможности развить теорию просто не было, как у Колумба не было понятия об открытии им Америки, а не Индии.
Кстати, в той же «открытой» Америке уже давно обитали не просто аборигены, а развитые цивилизации. Причем одна из них - мезоамериканская обладала огромным эмпирическим опытом психологического типирования, но только при этом обнаружила не 2 в какой-то там степени число реально существующих типов, а только 260. При этом, как и в соционике учитываются возможные, но не все сочетания двух основных знаков, обозначающих разные психотипы. Всего таких основных знаков (психотипов) - 20 и каждому могут быть сопоставлены лишь по 13 из 20 вариантов второго знака. Вот такого рода естественная асимметрия вызывает намного большее доверие. В свою очередь 20 основных знаков разбиты на 5 циклов по 4 знака, имеющих разную ориентацию, весьма похожую на 4 юнгианские функции. Только жрецы майя и ацтеков использовали для обозначения базовых 4 типов символы сторон света - Север, Восток, Юг, Запад.
Скорее не удивительно, но закономерно, что идентичную символику сторон света использовали в своей натурфилософии древние китайцы. У них тоже Север (он же - Вода) по своему описанию соответствует интуиции; Восток (знак Дерева) - ипостаси духа и юнгианской функции ощущения; Юг (знак Огня) - чувственному началу, Запад (Металл) - деятельному началу, функции мышления. Правда, у древних китайцев был еще срединный знак Земли, соответствующий недифференцированному состоянию в начале и конце жизненного цикла Инь-Ян-Инь.
Наконец, лично у меня нет сомнений в том, что сын пастора доктор Юнг хорошо знал евангельские послания апостола Павла и его антропологию - учение об ипостасях личности: плоть-душа-дух-Иисус. Над ними - Бог, а в начале творения - прах, из которого человек выходит, и куда возвращается. Так что евангельское разделение личностей на душевных (чувственных) и на духовных уже предвосхищает «научную» типологию, а иерархия ипостасей личности не только утверждает такую же «четверичность», но и дает понятие о сложной внутренней структуре личности.
Все три абсолютно независимые друг от друга эмпирические системы духовного знания - мезоамериканская, библейская и китайская в полной мере созрели к началу нашей эры и совершенно совпадают в утверждении «четверичности», четырех основных психологических функций или базовых типов. Разумеется, эти четыре столпа, найденных древними мудрецами в основании нашего невидимого «слона», станут основой и для нашего философического исследования. Это те четыре «корня», на которых все держится.
Однако начнем мы наше путешествие по «кроне» с эмпирической ветви, которая по видимости не соотносится с «четверичностью», имеет не 2 в степени и вообще нечетное число секторов в своей типологии. Однако видимое противоречие надежным и известным древним основаниям при достаточной популярности может свидетельствовать о честном следовании эмпирическим фактам, а не умозрительным схемам.
Продолжение следует
(начало)
Продолжим с небольшой ремарки: Краткая оценка нынешнего состояния науки психологии в первой главе - вовсе не означает, что мы замахиваемся на научный труд, исправляющий или восполняющий отмеченные недостатки. Нет, жанр данного эссе все тот же - философический квест. Мы прогуляемся под разными ветвями «кроны», между частично видимыми «корнями» таинственного древа психологического знания - чтобы найти сходства и понять различия разных эмпирических построений. Идеально было бы найти связи между корнями и ветвями кроны, то есть проследить генезис тех или иных символов и связанных с ними понятий.
Однако это все же не научное исследование, а философское. Научная работа - это когда есть некая опорная теоретическая модель, а также развитая фактография измерений тех или иных признаков, взятая из методологически надежной практики. Совпадение измерений с теоретическими параметрами модели так или иначе доказывает ее научность. Другое дело, что в современной науке измерения, как и теоретические вычисления, а иногда и спекулятивные модификации теорий, подгоняемых под результат, - все дальше отрываются друг от друга и от потребности сопоставления, становятся самоцелью узких специалистов. Вот чтобы вылечить эпидемию «флюсов специалиста» - и нужны философские обследования всей или основной совокупности наиболее интересных результатов.
Уверенность в успехе нашего философского исследования основана, как я уже сказал, на презумпции субъективной честности большинства исследователей, которые «ощупывали» одного и того же «слона» человеческой психики. Однако при этом нужно быть внимательным и готовым к неизбежным проявлениям субъективной фантазии, когда часть взаимосвязей додумывается и дорисовывается, исходя из замеченных в видимой эмпирической части «красивых» совпадений. Эта частичная «красивая схема» восхищает исследователя и дорисовывается, экстраполируется до «полной». На выходе получается стройная, регулярная, для кого-то даже «красивая», потому что легко воспринимаемая, но все же спекулятивная схема.
Между тем естественные живые системы, к которым относится и человечество, а значит и пронизывающие социальную ткань психологические связи, очень редко бывают строго симметричны и непременно регулярны. Даже в сложных физических системах регулярность основного поля исследования опирается на краевые иррегулярности, те самые «исключения из правил». В живых системах, как правило, все «правила», то есть закономерности реализуются через гомологические ряды исключений или уникальных сочетаний признаков.
Поэтому, если среди ветвей теоретической «кроны» мы обнаружим некую «красивость», нарочитую регулярность и тем более обширную симметрию, нужно не отбрасывать, но проверить на спекулятивность. Не иначе как некий «садовник» либо обрезал эмпирическую картину для вящей «красоты» своей схемы, либо даже добавил в переплетение ветвей лишние, не имеющие связи с практикой и тем более с «корнями». А потом удивляемся бесплодности такой «красивой» теории. Хотя если результатом такой декоративной активности является популярность теории или даже создание «научной секты, то это еще вопрос - у кого лучше материальные плоды или моральные дивиденды.
Образцовым примером «красивой» спекулятивной схемы является соционика, как попытка достроить на основе теории психотипов Юнга с двумя параметрами (4 функции и 2 ориентации) выстроить более сложную систему из 16, а не 8 типов. Разумеется, эта смелая попытка не стала бы столь популярной, не будь под этим эмпирической основы - видимого разнообразия психотипов, которые начали благодаря Юнгу различать. Но вот просто взять и арифметически перемножить число типов, сделать регулярную таблицу и потом пытаться загнать в нее все видимые психотипы - это чистой воды спекуляция.
Начать с того, что отчасти спекуляцией является и самая первая юнгианская схема из 8 психотипов. Не факт, что функция интуиции вообще совместима с экстравертностью. Хотя сам Юнг не мог не встречать людей интуитивных и в то же время проявляющих экстравертность. Однако какие могут быть претензии к ученому, вновь открывшему для современной науки психологические типы и задавшему современные критерии в виде двух надежных эмпирических признаков? Дальнейшее развитие теоретических моделей возможно только на основе накопления таких наблюдений. У самого первооткрывателя такой возможности развить теорию просто не было, как у Колумба не было понятия об открытии им Америки, а не Индии.
Кстати, в той же «открытой» Америке уже давно обитали не просто аборигены, а развитые цивилизации. Причем одна из них - мезоамериканская обладала огромным эмпирическим опытом психологического типирования, но только при этом обнаружила не 2 в какой-то там степени число реально существующих типов, а только 260. При этом, как и в соционике учитываются возможные, но не все сочетания двух основных знаков, обозначающих разные психотипы. Всего таких основных знаков (психотипов) - 20 и каждому могут быть сопоставлены лишь по 13 из 20 вариантов второго знака. Вот такого рода естественная асимметрия вызывает намного большее доверие. В свою очередь 20 основных знаков разбиты на 5 циклов по 4 знака, имеющих разную ориентацию, весьма похожую на 4 юнгианские функции. Только жрецы майя и ацтеков использовали для обозначения базовых 4 типов символы сторон света - Север, Восток, Юг, Запад.
Скорее не удивительно, но закономерно, что идентичную символику сторон света использовали в своей натурфилософии древние китайцы. У них тоже Север (он же - Вода) по своему описанию соответствует интуиции; Восток (знак Дерева) - ипостаси духа и юнгианской функции ощущения; Юг (знак Огня) - чувственному началу, Запад (Металл) - деятельному началу, функции мышления. Правда, у древних китайцев был еще срединный знак Земли, соответствующий недифференцированному состоянию в начале и конце жизненного цикла Инь-Ян-Инь.
Наконец, лично у меня нет сомнений в том, что сын пастора доктор Юнг хорошо знал евангельские послания апостола Павла и его антропологию - учение об ипостасях личности: плоть-душа-дух-Иисус. Над ними - Бог, а в начале творения - прах, из которого человек выходит, и куда возвращается. Так что евангельское разделение личностей на душевных (чувственных) и на духовных уже предвосхищает «научную» типологию, а иерархия ипостасей личности не только утверждает такую же «четверичность», но и дает понятие о сложной внутренней структуре личности.
Все три абсолютно независимые друг от друга эмпирические системы духовного знания - мезоамериканская, библейская и китайская в полной мере созрели к началу нашей эры и совершенно совпадают в утверждении «четверичности», четырех основных психологических функций или базовых типов. Разумеется, эти четыре столпа, найденных древними мудрецами в основании нашего невидимого «слона», станут основой и для нашего философического исследования. Это те четыре «корня», на которых все держится.
Однако начнем мы наше путешествие по «кроне» с эмпирической ветви, которая по видимости не соотносится с «четверичностью», имеет не 2 в степени и вообще нечетное число секторов в своей типологии. Однако видимое противоречие надежным и известным древним основаниям при достаточной популярности может свидетельствовать о честном следовании эмпирическим фактам, а не умозрительным схемам.
Продолжение следует