Тысячелетие вокруг Балтики (7)
7. Двойной балтийский Подъем
(начало, предыд. )
Экскурсы в начальные фазы русской или североевропейской истории могли бы обойтись и без модельных сравнений и формальных разметок. Намного интереснее читать беллетризованные реконструкции личных отношений в семьях монархов, военных кампаний и придворных интриг. Однако лишь продолжение формальной разметки параллельных ветвей исторического развития даст шанс правильно оценить современные и будущие фазы развития и Европы, и Русского мира.
Из факта существенного совпадения изгибов и поворотов в одинаковых фазах русского и германского Подъема, а также их центральной и правой ветвей - следует возможность и необходимость выявить такие же параллели на большой стадии Надлома. Однако переходить к надломным периодам будем постепенно и начнем с более детального сравнения двух имперских эпох - петербургской в России и габсбургской в Священной Римской империи германской нации. Тем более что под эгидой этих двух политико-исторических процессов в завершающую «имперскую» четверть переходят «правые» ветви двух Подъемов - русско-балтийская и германо-балтийская. Немного позже, но в пределах имперской эпохи обе правые, балтийские ветви испытывают свой Надлом, общие закономерности и особенности протекания которого нас интересуют.
Мы уже приводили в таблице 3 соответствие фаз имперской эпохи Русского Мира и российского Подъема. В таблице 7 к ним добавились фазы русско-балтийской ветви, а в таблице 8 параллельная разметка для Германского Мира. Попробуем теперь сравнить эти две имперские эпохи двух Миров и фазы правой ветви.
Таблица 9. Соответствие фаз последней четверти Подъема и его правой ветви:
Империя
(4/4 Подъема)
Правая ветвь
Германский Мир
Русский Мир
13/14 СЦ
(9/10)
R9/10
1519, смерть Максимилиана I, Реформация
1725 смерть Петра I, власть «немецкой партии»
14/15
10.16/17
1530 Аугсбургский рейхстаг, раскол
1730 Анна Иоанновна против «кондиций»
15/16
10/11
1555 Аугсбургский религиозный мир
1742 переворот, Елизавета I
16/17 ДН
(10/11 ПП)
11/12
1564 Максимилиан II после Тридентского собора
1762 переворот, Екатерина II
17/18
12/13
1576 Рудольф II (после Варфоломеевской ночи и Гугенотских войн)
1775 конец Пугачевщины, «просвещенная» реакция
18.19/20
1611 Маттиас смещает Рудольфа II
1795, смерть Екатерины II, воцарение Павла I
18/19
R13/14
1618 Чешское восстание против Габсбургов
1801, смерть Павла I, воцарение Александра I
19/20 Конс.
(11/12)
1648 Вестфальский мир
1815, Священный Союз
Обе имперские эпохи начинаются с масштабной консолидации Европы и Русского мира в руках династии Габсбургов и Романовых, соответственно. Но при этом и сами эти династии радикально меняются за счет вовлечение в их брачную орбиту наследников стратегически значимых земель. Российские и австрийские монархи не только возвращают исконные западные земли (Ингерманладия с Карелией и Передняя Австрия с Тиролем), но и укрепляют ключевые позиции во всех трех ветвях своих цивилизаций. Более того, империя вовлекает в европейский оборот ресурсы далеких колонизируемых окраин (Урал и Сибирь, Южная Америка).
Политический центр обновленной и усиленной империи находится теперь на стыке балтийской ветви и центральной опоры. Петербург, как и Новгород в начале русской истории соединяет торговые и служилые элиты германских, славянских, балтийских и угро-финских земель. И в похожем окружении, включая угорцев-мадьяр, находится Вена. Легендарная физическая сила и бойцовский характер двух императоров - Петра и Максимилиана заслуживают внимания именно в контексте параллелей характеров правителей, востребованных в одинаковых фазах развития.
Впрочем, более важно сходство политики, когда военно-политическая ветвь власти опирается на балтийскую этнополитическую ветвь элиты, лютеранской или католической веры. Однако при этом балтийская и центральная части империи сохраняют автономное управление. Реформа отношений с церковью - для коронации нового императора нужно решение имперского Совета на основе или без завещания монарха, но церковная инстанция из этого процесса устранена.
Если посмотреть на завершающий узел имперской эпохи, то заметим схожую форму демонтажа бывшей континентальной империи - война за испанское наследство в начале XVIII века и Первая мировая война в начале XX века, завершившаяся в том числе разделом наследства Российской империи. Нас не должен смущать факт монархической формы правления в государствах - осколках западноевропейской империи, поскольку форма правления определяется политической культурой, а она зависит от фазы развития всемирной истории, а не отдельных цивилизаций - ее ветвей. Правая ветвь, как мы уже заметили, несколько опережает остальные в военно-политической сфере, но не в сфере развития парламентских форм, где всегда впереди ветвь левая, представительная.
Также заметим сходство Вестфальского мира (1648) и итогов Венского конгресса (1815) для Российской империи (19/20 Консолидация) после целой серии войн и перемирий. Единство империи восстановлено, хотя и на мозаичной основе, где отдельные части имеют собственное политическое устройство и свою религиозно-культурную идентичность. Крымская война (1853-56), как и франко-испанская война (1683-84) лишает союзников и останавливает экспансию империи в своей части Европы.
Эти примеры подтверждают направление движения, но хотелось бы большей детализации, а заодно большего понимания связей между политико-государственными и этнополитическими процессами. Для этого попробуем найти аналоги узлов последней четверти Подъема в имперском периоде «правых», балтийских ветвей Подъема, стартующем одновременно с большой имперской эпохой. Опережение по фазе развития вытекает из меньшего масштаба этой «матрешки».
Прежде всего, убедимся, что в начальной фазе имперского периода происходит такое же объединение разных народов балтийской ветви. Помимо вошедшей в состав, но автономной лютеранской Лифляндии к Российской Империи через брачный союз Анны Иоанновны политически примыкает католическая Курляндия. Да и остальные части Речи Посполитой тоже политически ориентированы на новый центр в Петербурге. Хотя важен и тот факт, что элиты балтийских стран не только попадают под все больший протекторат «немецкой» партии в русской столице, но и сами становятся влиятельной частью этой доминирующей проевропейской партии. Так что усиление влияния взаимно.
Если же посмотреть на питерские события 1801 года в контексте балтийской ветви, то легко заметить резкую, вполне революционную смену «правого» немецкого влияния на «левое» польское, профранцузское. Доминирующей в балтийской ветви становится ее собственная представительная ветвь, а последующие полтора десятилетия являются аналогом Тридцатилетней войны в балтийской ветви Германского мира. Серия европейских войн прокатывается по балтийскому побережью и бывшим польско-литовским землям. В этом аналоге или прологе будущей Великой русской революции «революционные» знамена так же противостоят «белой гвардии» остзейских баронов.
Между Петром I и Павлом балтийская ветвь переживает такие же фазы имперской эпохи. «Елизаветинский» узел 1740-42 годов, завершившийся ссылкой курляндского герцога Бирона и усилением голштинцев среди немецкой партии, для балтийской ветви имел такое же значение, как для всей имперской элиты переворот имени Екатерины II. Возвращение герцога Бирона в Курляндию при Екатерине стало прологом ее политики удушения в объятиях Польши, но и соответственно - роста влияния польской подветви в проевропейском центре. При этом привилегии остзейского дворянства при «матушке» последовательно нивелировались. То есть для элиты балтийской ветви и исполнительной «немецкой» части имперского центра узел1761-62 годов означал консолидацию на основе «равноудаления» элит и третейского авторитета императрицы - нового лидера всей «немецкой» элиты. В масштабах имперской элиты такая консолидация «на равных» произойдет в 1815 году на основе авторитета главы Священного Союза.
В аналогичных узлах балтийской ветви Германского мира Аугсбургский рейхстаг 1555 года стал таким же «равноудалением элит» для немецкой, балтийской ветви германской империи - и одновременно прообразом будущего Вестфальского мира 1648 года (узел 11/12 германского Подъема). В масштабах всей империи Аугсбургский религиозный мир был все же не консолидацией, а фиксацией состояния раскола элит, Дном Надлома имперской эпохи и Пиком германского Подъема.
Предшествующий Аугсбургский рейхстаг 1530 года с предъявленным, но отвергнутым «Аугсбургским исповеданием» является аналогом «кондиций» 1730 года, отвергнутых Анной Иоанновной. Другое дело, что в просвещенном и галантном XVIII веке идейное обоснование политики и сама политическая культура обусловлены уже не религиозными спорами после Дна Надлома Всемирной истории, как в начале XVI века. Однако и для имперской эпохи Западной Европы (1519-1721)и для имперской эпохи Восточной Европы (1725-1917) политическим содержанием является последовательное воплощение известного принципа «разделяй и властвуй».
Только очень важно понимать, что движущими силами эпохи «разделяй и властвуй» являются не амбиции «разделяющих» властных лидеров, а интересы «разделяемых» элит. В одних элитных коалициях доминируют интересы служивых, дворянских элит - как в целом в балтийских ветвях, в других «левых» ветвях - интересы магнатов, бояр, олигархии, в третьих, третейских ветвях - интересы духовенских «доменов». В центральной ветви все эти интересы сталкиваются примерно на равных, уравновешиваясь влиянием внешних сил и консолидируясь ввиду этого влияния (иногда давления, иногда соблазна экспансии). Внутри каждой ветви происходит такое же разделение подветвей с их уравновешиванием. А поскольку «правая ветвь» в начале имперской эпохи находится в такой же фазе, то события на этом балтийском (немецком) фланге становятся опережающим примером, прообразом для событий в имперском центре (но не в подчиненной центру центральной, опорной ветви).
Так, призвание на царство Анны Иоанновны было призвано уравновесить влияние остзейской немецкой партии за счет извечных курляндских католических конкурентов. На уровне центра сформировалась коалиция курляндцев, старой предымперской элиты и ущемленной пронемецкой олигархией части служилого дворянства, для которой был учрежден новый Измайловский пол лейб-гвардии. Тем самым доминирование немецкой, балтийской партии сохранилось, но внутри самой балтийской ветви сформировалось более «равноудаленное» равновесие за счет доступа курляндцев к ресурсам центра. На уровне имперского центра такая же фаза уравновешивания будет достигнута только при Елизавете Петровне, которая станет главой широкой умеренной коалиции против самой активной голштинской партии.
Аналогично, в параллельной германской имперской эпохе созыв Аугсбургского рейхстага 1530 года императором дал возможность правой подветви немецкой партии (саксонско-гессенской) предъявить свои политические кондиции, а имперскому центру на этой основе сформировать широкую коалицию против этой позиции. Соответственно, и далее при параллельной разметке ветвей исторического развития нужно смотреть не столько на внешние формы (смена монархов, их характер), сколько на политическое содержание - изменение баланса влияния разных ветвей и подветвей, формирование мозаичных коалиций и парадоксальных сочетаний на уровне имперского центра. Так, например, будущий император Максимилиан II изначально политически опирался на немецких и западнославянских протестантов, но на их умеренное проимперское крыло. При этом для получения и закрепления императорской власти ему нужно опереться также и на умеренное крыло католической партии, выказывать себя внешне ревнителем католических традиций. Ровно такая же конфигурация политической коалиции вознесла на трон императрицу Екатерину II, лидера умеренной немецкой партии, ставшей главой православной церкви и лидером проевропейской русской партии.
Достаточно надежным ориентиром являются фазы развития и схожие кризисы в двух оставшихся ветвях имперского Подъема, где также происходят значимые события, влияющие на ситуацию в имперском центре, состав и баланс сил в коалициях. Например, такой кризис в «левой» ветви, как Варфоломеевская ночь - тоже был связан с попыткой сформировать баланс протестантских и католических сил. Но в силу характера «левой» ветви - там баланс находится не на основе идеологических споров и военных дуэлей, как в «правой», а на основе «майданных» бунтов, погромов и грабежей, предательских ударов в спину и поиска внешних спонсоров для участия во внутренних разборках. Так что Гугенотские войны и их Варфоломеевская кульминация обязательно должны иметь такой же по значимости аналог в левой ветви русского имперского Подъема. Такой аналог есть - это Пугачевское восстание во время русско-турецкой войны. Последующая умеренная «просвещенная реакция» также имеет свой аналог в лице правления Рудольфа II.
Вот теперь мы с большей уверенностью можем перейти к разметке и анализу фаз Надлома правой ветви, протекающих на фоне продолжения общего имперского Подъема.
Продолжение следует
(начало, предыд. )
Экскурсы в начальные фазы русской или североевропейской истории могли бы обойтись и без модельных сравнений и формальных разметок. Намного интереснее читать беллетризованные реконструкции личных отношений в семьях монархов, военных кампаний и придворных интриг. Однако лишь продолжение формальной разметки параллельных ветвей исторического развития даст шанс правильно оценить современные и будущие фазы развития и Европы, и Русского мира.
Из факта существенного совпадения изгибов и поворотов в одинаковых фазах русского и германского Подъема, а также их центральной и правой ветвей - следует возможность и необходимость выявить такие же параллели на большой стадии Надлома. Однако переходить к надломным периодам будем постепенно и начнем с более детального сравнения двух имперских эпох - петербургской в России и габсбургской в Священной Римской империи германской нации. Тем более что под эгидой этих двух политико-исторических процессов в завершающую «имперскую» четверть переходят «правые» ветви двух Подъемов - русско-балтийская и германо-балтийская. Немного позже, но в пределах имперской эпохи обе правые, балтийские ветви испытывают свой Надлом, общие закономерности и особенности протекания которого нас интересуют.
Мы уже приводили в таблице 3 соответствие фаз имперской эпохи Русского Мира и российского Подъема. В таблице 7 к ним добавились фазы русско-балтийской ветви, а в таблице 8 параллельная разметка для Германского Мира. Попробуем теперь сравнить эти две имперские эпохи двух Миров и фазы правой ветви.
Таблица 9. Соответствие фаз последней четверти Подъема и его правой ветви:
Империя
(4/4 Подъема)
Правая ветвь
Германский Мир
Русский Мир
13/14 СЦ
(9/10)
R9/10
1519, смерть Максимилиана I, Реформация
1725 смерть Петра I, власть «немецкой партии»
14/15
10.16/17
1530 Аугсбургский рейхстаг, раскол
1730 Анна Иоанновна против «кондиций»
15/16
10/11
1555 Аугсбургский религиозный мир
1742 переворот, Елизавета I
16/17 ДН
(10/11 ПП)
11/12
1564 Максимилиан II после Тридентского собора
1762 переворот, Екатерина II
17/18
12/13
1576 Рудольф II (после Варфоломеевской ночи и Гугенотских войн)
1775 конец Пугачевщины, «просвещенная» реакция
18.19/20
1611 Маттиас смещает Рудольфа II
1795, смерть Екатерины II, воцарение Павла I
18/19
R13/14
1618 Чешское восстание против Габсбургов
1801, смерть Павла I, воцарение Александра I
19/20 Конс.
(11/12)
1648 Вестфальский мир
1815, Священный Союз
Обе имперские эпохи начинаются с масштабной консолидации Европы и Русского мира в руках династии Габсбургов и Романовых, соответственно. Но при этом и сами эти династии радикально меняются за счет вовлечение в их брачную орбиту наследников стратегически значимых земель. Российские и австрийские монархи не только возвращают исконные западные земли (Ингерманладия с Карелией и Передняя Австрия с Тиролем), но и укрепляют ключевые позиции во всех трех ветвях своих цивилизаций. Более того, империя вовлекает в европейский оборот ресурсы далеких колонизируемых окраин (Урал и Сибирь, Южная Америка).
Политический центр обновленной и усиленной империи находится теперь на стыке балтийской ветви и центральной опоры. Петербург, как и Новгород в начале русской истории соединяет торговые и служилые элиты германских, славянских, балтийских и угро-финских земель. И в похожем окружении, включая угорцев-мадьяр, находится Вена. Легендарная физическая сила и бойцовский характер двух императоров - Петра и Максимилиана заслуживают внимания именно в контексте параллелей характеров правителей, востребованных в одинаковых фазах развития.
Впрочем, более важно сходство политики, когда военно-политическая ветвь власти опирается на балтийскую этнополитическую ветвь элиты, лютеранской или католической веры. Однако при этом балтийская и центральная части империи сохраняют автономное управление. Реформа отношений с церковью - для коронации нового императора нужно решение имперского Совета на основе или без завещания монарха, но церковная инстанция из этого процесса устранена.
Если посмотреть на завершающий узел имперской эпохи, то заметим схожую форму демонтажа бывшей континентальной империи - война за испанское наследство в начале XVIII века и Первая мировая война в начале XX века, завершившаяся в том числе разделом наследства Российской империи. Нас не должен смущать факт монархической формы правления в государствах - осколках западноевропейской империи, поскольку форма правления определяется политической культурой, а она зависит от фазы развития всемирной истории, а не отдельных цивилизаций - ее ветвей. Правая ветвь, как мы уже заметили, несколько опережает остальные в военно-политической сфере, но не в сфере развития парламентских форм, где всегда впереди ветвь левая, представительная.
Также заметим сходство Вестфальского мира (1648) и итогов Венского конгресса (1815) для Российской империи (19/20 Консолидация) после целой серии войн и перемирий. Единство империи восстановлено, хотя и на мозаичной основе, где отдельные части имеют собственное политическое устройство и свою религиозно-культурную идентичность. Крымская война (1853-56), как и франко-испанская война (1683-84) лишает союзников и останавливает экспансию империи в своей части Европы.
Эти примеры подтверждают направление движения, но хотелось бы большей детализации, а заодно большего понимания связей между политико-государственными и этнополитическими процессами. Для этого попробуем найти аналоги узлов последней четверти Подъема в имперском периоде «правых», балтийских ветвей Подъема, стартующем одновременно с большой имперской эпохой. Опережение по фазе развития вытекает из меньшего масштаба этой «матрешки».
Прежде всего, убедимся, что в начальной фазе имперского периода происходит такое же объединение разных народов балтийской ветви. Помимо вошедшей в состав, но автономной лютеранской Лифляндии к Российской Империи через брачный союз Анны Иоанновны политически примыкает католическая Курляндия. Да и остальные части Речи Посполитой тоже политически ориентированы на новый центр в Петербурге. Хотя важен и тот факт, что элиты балтийских стран не только попадают под все больший протекторат «немецкой» партии в русской столице, но и сами становятся влиятельной частью этой доминирующей проевропейской партии. Так что усиление влияния взаимно.
Если же посмотреть на питерские события 1801 года в контексте балтийской ветви, то легко заметить резкую, вполне революционную смену «правого» немецкого влияния на «левое» польское, профранцузское. Доминирующей в балтийской ветви становится ее собственная представительная ветвь, а последующие полтора десятилетия являются аналогом Тридцатилетней войны в балтийской ветви Германского мира. Серия европейских войн прокатывается по балтийскому побережью и бывшим польско-литовским землям. В этом аналоге или прологе будущей Великой русской революции «революционные» знамена так же противостоят «белой гвардии» остзейских баронов.
Между Петром I и Павлом балтийская ветвь переживает такие же фазы имперской эпохи. «Елизаветинский» узел 1740-42 годов, завершившийся ссылкой курляндского герцога Бирона и усилением голштинцев среди немецкой партии, для балтийской ветви имел такое же значение, как для всей имперской элиты переворот имени Екатерины II. Возвращение герцога Бирона в Курляндию при Екатерине стало прологом ее политики удушения в объятиях Польши, но и соответственно - роста влияния польской подветви в проевропейском центре. При этом привилегии остзейского дворянства при «матушке» последовательно нивелировались. То есть для элиты балтийской ветви и исполнительной «немецкой» части имперского центра узел1761-62 годов означал консолидацию на основе «равноудаления» элит и третейского авторитета императрицы - нового лидера всей «немецкой» элиты. В масштабах имперской элиты такая консолидация «на равных» произойдет в 1815 году на основе авторитета главы Священного Союза.
В аналогичных узлах балтийской ветви Германского мира Аугсбургский рейхстаг 1555 года стал таким же «равноудалением элит» для немецкой, балтийской ветви германской империи - и одновременно прообразом будущего Вестфальского мира 1648 года (узел 11/12 германского Подъема). В масштабах всей империи Аугсбургский религиозный мир был все же не консолидацией, а фиксацией состояния раскола элит, Дном Надлома имперской эпохи и Пиком германского Подъема.
Предшествующий Аугсбургский рейхстаг 1530 года с предъявленным, но отвергнутым «Аугсбургским исповеданием» является аналогом «кондиций» 1730 года, отвергнутых Анной Иоанновной. Другое дело, что в просвещенном и галантном XVIII веке идейное обоснование политики и сама политическая культура обусловлены уже не религиозными спорами после Дна Надлома Всемирной истории, как в начале XVI века. Однако и для имперской эпохи Западной Европы (1519-1721)и для имперской эпохи Восточной Европы (1725-1917) политическим содержанием является последовательное воплощение известного принципа «разделяй и властвуй».
Только очень важно понимать, что движущими силами эпохи «разделяй и властвуй» являются не амбиции «разделяющих» властных лидеров, а интересы «разделяемых» элит. В одних элитных коалициях доминируют интересы служивых, дворянских элит - как в целом в балтийских ветвях, в других «левых» ветвях - интересы магнатов, бояр, олигархии, в третьих, третейских ветвях - интересы духовенских «доменов». В центральной ветви все эти интересы сталкиваются примерно на равных, уравновешиваясь влиянием внешних сил и консолидируясь ввиду этого влияния (иногда давления, иногда соблазна экспансии). Внутри каждой ветви происходит такое же разделение подветвей с их уравновешиванием. А поскольку «правая ветвь» в начале имперской эпохи находится в такой же фазе, то события на этом балтийском (немецком) фланге становятся опережающим примером, прообразом для событий в имперском центре (но не в подчиненной центру центральной, опорной ветви).
Так, призвание на царство Анны Иоанновны было призвано уравновесить влияние остзейской немецкой партии за счет извечных курляндских католических конкурентов. На уровне центра сформировалась коалиция курляндцев, старой предымперской элиты и ущемленной пронемецкой олигархией части служилого дворянства, для которой был учрежден новый Измайловский пол лейб-гвардии. Тем самым доминирование немецкой, балтийской партии сохранилось, но внутри самой балтийской ветви сформировалось более «равноудаленное» равновесие за счет доступа курляндцев к ресурсам центра. На уровне имперского центра такая же фаза уравновешивания будет достигнута только при Елизавете Петровне, которая станет главой широкой умеренной коалиции против самой активной голштинской партии.
Аналогично, в параллельной германской имперской эпохе созыв Аугсбургского рейхстага 1530 года императором дал возможность правой подветви немецкой партии (саксонско-гессенской) предъявить свои политические кондиции, а имперскому центру на этой основе сформировать широкую коалицию против этой позиции. Соответственно, и далее при параллельной разметке ветвей исторического развития нужно смотреть не столько на внешние формы (смена монархов, их характер), сколько на политическое содержание - изменение баланса влияния разных ветвей и подветвей, формирование мозаичных коалиций и парадоксальных сочетаний на уровне имперского центра. Так, например, будущий император Максимилиан II изначально политически опирался на немецких и западнославянских протестантов, но на их умеренное проимперское крыло. При этом для получения и закрепления императорской власти ему нужно опереться также и на умеренное крыло католической партии, выказывать себя внешне ревнителем католических традиций. Ровно такая же конфигурация политической коалиции вознесла на трон императрицу Екатерину II, лидера умеренной немецкой партии, ставшей главой православной церкви и лидером проевропейской русской партии.
Достаточно надежным ориентиром являются фазы развития и схожие кризисы в двух оставшихся ветвях имперского Подъема, где также происходят значимые события, влияющие на ситуацию в имперском центре, состав и баланс сил в коалициях. Например, такой кризис в «левой» ветви, как Варфоломеевская ночь - тоже был связан с попыткой сформировать баланс протестантских и католических сил. Но в силу характера «левой» ветви - там баланс находится не на основе идеологических споров и военных дуэлей, как в «правой», а на основе «майданных» бунтов, погромов и грабежей, предательских ударов в спину и поиска внешних спонсоров для участия во внутренних разборках. Так что Гугенотские войны и их Варфоломеевская кульминация обязательно должны иметь такой же по значимости аналог в левой ветви русского имперского Подъема. Такой аналог есть - это Пугачевское восстание во время русско-турецкой войны. Последующая умеренная «просвещенная реакция» также имеет свой аналог в лице правления Рудольфа II.
Вот теперь мы с большей уверенностью можем перейти к разметке и анализу фаз Надлома правой ветви, протекающих на фоне продолжения общего имперского Подъема.
Продолжение следует