Два дня, не похожие на другие (или мы творим историю, или мы ей становимся)
В итоге мы пришли к этому. Тупик. И во вторник наш скромный палаточный лагерь на Синтагме продолжает быть фронтом народной борьбы против власти, кровожадных сетей капитала и государства, пожирающих наши жизни.
Дикторы телевидения, казалось, больше не слышат того, что они говорят. Подобно бездарным актерам на сцене, не знающим сценария, они бормочут то, что, по их мнению, сойдет за пропаганду. Но судя по средствам выражения, можно с уверенностью сказать, что их время ушло. Кульминация вот-вот настанет, они понимают это и безнадежно ждут неизбежного.
Сидя за толстыми стенами, говорящие пиджаки кричат о воображаемом национальном единстве и не могут найти одну общую ложь; в попытке спасти свою жалкую жизнь, они готовы выбросить другого из окна машины, неминуемо движущейся к пропасти.
На улицах витает чувство оживления. Дни, когда люди пытались скрыть свой позор и вялое состояние, давно в прошлом. На Синтагме день за днем образуются ассамблеи, кто-то берет микрофон, пожимает другому руку, а в ответ получает слезоточивый газ. Учитель, рассказывающий о своих учениках, которые просят есть и не могут нормально учиться из-за чувства голода. Бесконечный поток недовольных безработных; девочка, обещавшая бороться за своих друзей, которые уже иммигрировали. Группа друзей, которые также уехали, но вернулись и вышли на Синтагму для последней борьбы.
Мы пришли отомстить за свою жизнь, которую у нас хотят отнять. За наших братьев и сестер, гниющих в тюрьмах демократического режима. За мигрантов, оскорбленных, преследуемых и раненых на темных улицах города. За беспомощность учителя, который смотрит на то, как голодают его ученики, за беспомощность всех тех, кто пережил подобное. За достойное молчание пожилого человека, на шее которого весит плакат со словами о второй Оккупации. Ради всех этих людей и со всеми ними мы снова выходим на улицы.
Субботняя ночь в Экзархии; я встретил давно забытого друга. Мы шутим о том, что планировали несколько лет назад и где бы мы были сейчас. Вдруг он остановился и сказал: «Я не знаю, выиграем мы или проиграем во вторник, но что бы ни произошло, я не хочу, чтобы все закончилось мирным путем, я хочу войны».
Источник: http://www.occupiedlondon.org/blog/2011/06/27/630-two-days-like-no-other-either-we-make-history-or-we-become-history
(текст написан до событий последних трех дней)
Дикторы телевидения, казалось, больше не слышат того, что они говорят. Подобно бездарным актерам на сцене, не знающим сценария, они бормочут то, что, по их мнению, сойдет за пропаганду. Но судя по средствам выражения, можно с уверенностью сказать, что их время ушло. Кульминация вот-вот настанет, они понимают это и безнадежно ждут неизбежного.
Сидя за толстыми стенами, говорящие пиджаки кричат о воображаемом национальном единстве и не могут найти одну общую ложь; в попытке спасти свою жалкую жизнь, они готовы выбросить другого из окна машины, неминуемо движущейся к пропасти.
На улицах витает чувство оживления. Дни, когда люди пытались скрыть свой позор и вялое состояние, давно в прошлом. На Синтагме день за днем образуются ассамблеи, кто-то берет микрофон, пожимает другому руку, а в ответ получает слезоточивый газ. Учитель, рассказывающий о своих учениках, которые просят есть и не могут нормально учиться из-за чувства голода. Бесконечный поток недовольных безработных; девочка, обещавшая бороться за своих друзей, которые уже иммигрировали. Группа друзей, которые также уехали, но вернулись и вышли на Синтагму для последней борьбы.
Мы пришли отомстить за свою жизнь, которую у нас хотят отнять. За наших братьев и сестер, гниющих в тюрьмах демократического режима. За мигрантов, оскорбленных, преследуемых и раненых на темных улицах города. За беспомощность учителя, который смотрит на то, как голодают его ученики, за беспомощность всех тех, кто пережил подобное. За достойное молчание пожилого человека, на шее которого весит плакат со словами о второй Оккупации. Ради всех этих людей и со всеми ними мы снова выходим на улицы.
Субботняя ночь в Экзархии; я встретил давно забытого друга. Мы шутим о том, что планировали несколько лет назад и где бы мы были сейчас. Вдруг он остановился и сказал: «Я не знаю, выиграем мы или проиграем во вторник, но что бы ни произошло, я не хочу, чтобы все закончилось мирным путем, я хочу войны».
Источник: http://www.occupiedlondon.org/blog/2011/06/27/630-two-days-like-no-other-either-we-make-history-or-we-become-history
(текст написан до событий последних трех дней)