Нью-Йорк, Нью-Йорк. Заповедник Brighton
Иногда мне страсть как хочется квашеной капусты, малосольных огурцов и пирожков со щавелем. В такие моменты я понимаю, что притворяться дальше космополитом бесполезно, и достаю из-под подушки доставшиеся от деда лапти. Любой русский где-то хранит перешедшие по наследству лапти. Или это не русский, а так, седьмая вода на киселе. Еще, бывает, хочется борща и сала. Это уже украинские корни требуют свое. Вышиванку я храню в сундуке, рядом с автографом Бандеры. Я не представляю свою жизнь без борща и малосольных огурцов. На русском языке это называется - приперло. Подозреваю, в этом месте издатели, которые будут переводить мое полное собрание сочинений на другие языки, столкнутся с трудностями. В общем, на второй неделе пребывания в Нью-Йорке меня приперло. И я поехал на Брайтон-бич.
Брайтон встретил русскоязычными вывесками и суровыми сосредоточенными лицами. После улыбчивого Манхеттена эта разница резко отражалась в моих очках. Но вскоре я догадался, в чем тут дело. Брайтон более чем полностью населен выходцами из России, Украины, Белоруссии и еще двенадцати бывших республик СССР, где одной из национальных забав было разгадывание кроссвордов. Думаю, все эти суровые люди вокруг меня просто разгадывали в уме кроссворды. В душе сразу заалела гордость за бывших соотечественников.
Русские, как известно, народ гостеприимный и радушный. Чип и Дейл Саша и Сергей всегда готовы прийти на помощь.
Пирожковую я нашел даже не по запаху, а с помощью какой-то свойственной только русскому человеку интуиции. Эта интуиция всегда ведет русского человека в сторону приключений. И чем больше водки он перед этим выпьет, тем больше приключений. Случайная девушка, которая, как и я, пришла в это место по зову сердца, покупала ватрушки. Еще она трогательно придерживала юбку, как это делали мои одноклассницы по дороге из школы. Ностальгия увлажнила глаза и лоб. Согласитесь, если бы я написал, что всему виной 30-градусная жара, вышло бы не так поэтично.
"Туристы из Москвы?" - мужской голос в тельняшке и без малейшего акцента на русском вывел из ностальгического оцепенения. "Что, у тебя на улице пирожки не продают?" - мужчина лет пятидесяти вынырнул откуда-то сзади. Если бы я встретил его в каком-нибудь российском городе, то подумал, что это бывший десантник. Или бывший шахтер. Или металлург. Ясно было лишь то, что бывший. На лице туземца красовался сложный кроссворд. Я впервые за долгое время не нашелся, что ответить.
Кажется, я об этом уже писал. Кажется, годы сказываются и память подводит. Кажется, теперь я догадываюсь, откуда песок в моей квартире. Но и Довлатов в своих рассказах иногда повторялся. Буду, как Довлатов.
Русские, как известно, не боятся никого. Вот и Усама бин Ладен рекламирует капли от давления.
Чем дольше я шел под эстакадой метро, прикрывающей главную торговую улицу от природных катаклизмов, тем больше мне нравился этот район. Вот в той же Европе за парфюмом нужно ехать в Париж, а за последними творениями кутюрье - в Милан. А здесь все рядом, по соседству.
И даже со скидками.
Русские, и это не секрет в первую очередь для самих русских, самая читающая нация в мире. Русскоязычная пресса - на почетном месте, на входе в магазин. Если судить по ассортименту, то русские - еще и самая здоровая нация.
В какой-то момент я поймал себя на зарождающемся чувстве гордости за свою страну. Родина сдавливала со всех сторон предложениями оформить разрешение на работу грузчиком и ласкала слух нецензурными словами из переулка. Она приветливо оскаливалась зубцами DVD-дисков в витринах и заботливо устрашала колыхающимися на ветру бюстгалтерами 5-го размера. Этот маленький русский островок в большом американском море смог выстоять под натиском "американской мечты" и прочих сомнительных и лишенных скреп искушений, и остаться верным самому себе.
Большая страна в маленькой витрине.
За пределами Brighton Beach Avenue русский район не перестает быть русским. Он немного меняется внешне, но внешность обманчива. Уже через несколько метров я слышу знакомое "шоканье". Знакомое, потому что мальчишки в приморском Ейске меня били за сибирское "чё". А следом, после возвращения домой, мальчишки меня били за въевшееся в подсознание южное "шо". Зато потом в институте, на семинаре по диалектам, я получил "отлично".
Если с кем-то случится переизбыток Родины, оставлю на всякий случай телефон.
Все-таки русские - не так просты и наивны, как это может показаться на первый взгляд. А русские евреи - тем более. Оттяпать нью-йоркский район, который изначально предназначался для состоятельных европейцев - это не Крым у младенца забрать, тут нужна настоящая деловая хватка. Вот и еще одна головная боль для переводчиков, предвижу их бессонные ночи с грудой словарей в поисках аналогов слова "оттяпать". Вместо богачей теперь здесь живет дядя Миша. Так представилась суровая тельняшка, под строгим присмотром которой я с трудом доедал пятый расстегай. Меньше чем с пятью расстегаями в желудке я отсюда не уйду, я это понимал по взгляду.
Прогулка по Брайтону далась нелегко. Расстегаи оправдывали свое название и пытались устроить дискотеку под Ирину Аллегрову и других популярных в этом районе исполнителей. Пуговицы на вышиванке тоже пришлось немного прирасстегнуть. Русский медведь внутри, разглядывая исконно российские территории вокруг, блаженно тер лапу о лапу. Бывший одноклассник Вова Молотов, читая сравнение тщедушного мальчика с медведем, чуть не поперхнулся спиртом. Надо бы почаще вспоминать о корнях. В следующий раз поеду к цыганам.