Закон парных случаев?
Прибежала ко мне в кабинет буфетчица и стала стонать громким голосом :
- П.К! Уймите вы этого больного! Житья ведь от него никому нет! Везде ему то грязно, то жарко, то дует. Лекарства , кричит, не те дают. Теперь и до буфета добрался! Говорит, что я ему каши не докладываю. Я ему в прошлый раз шмякнула лишний половник пшёнки, так он и заглох. А сегодня- ни в какую! Заведующего требует.
В столовой сидел над нетронутой кашей молодой мужчина в очках. Лежит у нас третий день. За эти три дня настрочил несколько жалоб. Перед отправкой этих жалоб по известным адресам, зачитал их громким голосом в холле отделения для любопытствующих больных и их родственников. Сходил на приём к главному врачу и говорил там чушь.
«Странно- подумал я.- Опухоль головного мозга у него небольшая. Существенно на мозг она не давит. Перефокального отёка - нет. Что же он так бузит? Не в опухоли, наверное, дело. Просто характер такой скверный.
Присел к столу, поговорили. Заменили ему холодную кашу на двойную порцию горячей.
Успокоился и начал есть.
С этой кормёшкой- сплошная нервртрёпка. То мало, то невкусно. Все претензии- к нам, врачам. Но мы то никакого отношения к кухне не имеем!
По тому, как менялось питание в больницах, можно судить о темпах регресса нашей медицины.
В ЦРБ, где я начинал работать ещё в советское время - кормили отменно!
Мы , врачи, платили раз в месяц, сколько уже не помню денег, и ели всё то же, что и больные по столу №15 по Певзнеру. Где теперь этот Певзнер и его «столы»?
Особенно удавался поварам ЦРБ борщ: совершенно домашний и всегда- с хорошим куском мяса.
Перешёл в областную больницу - там уже щи пожиже и дым пониже. Но всё равно- достаточно вкусно. Больные, записывая благодарности в книгу отзывов ( были такие в каждом отделении на видном месте), обязательно, наряду с врачами и сёстрами, благодарили ещё и поваров.
А потом - покатилось! Хуже, хуже. Теперь - отвратительно. В больничной столовой едят, обычно, только те больные, родственники которых не могут подкармливать их домашней пищей.
Вернёмся к нашему больному. Анцупов его фамилия.
В ординаторской спрашиваю Липкина:
- Твой Анцупов к операции готов?
- Обижаете, П.К.! Он у меня ещё ко вчерашнему был готов, а вы отменили и взяли на операцию старуху Капустину.
- А тебя, Липкин, не учили, что женщин надо пропускать вперёд?
- Женщина! У тех, кому за семьдесят пола нет. И для хирургии, что старик, что старуха - без разницы : и у тех и у других всё изношенно, запущенно, гормоны не вырабатываются, гарантийный срок истёк. Старики только реже толстыми бывают. Вот и все отличия.
Капустина поступила к нам по переводу из городской неврологии с опухолью правой теменной доли головного мозга. Сопор, левосторонний гемипарез, патологические стопные во всю ивановскую.
Сразу из приёмного покоя направили её в реанимацию. Там подышали за неё, продегидратировали. Кардиологи пошаманили, эндокринологи скорректировали сахар. Вчера мы её прооперировали.
Теперь Капустиной легко, а нам тяжело.
Утешение, как всегда- одно: она без операции умерла бы стопроцентно в течении 2-3 дней, а операция давала хоть какой-то шанс.
Но бабушка Капустина своим шансом воспользоваться не захотела..
Говорю:
- Александр Юзефович, готовь Анцупова на завтра.
Оформляй согласие на операцию, подавай заявку в реанимацию.
В середине дня Липкин сообщил, что согласие - получено.
- Странный он како-то, этот Анцупов.- сказал Липкин.- Со всем соглашается с полуслова, ногой болтает, хихикает и всё одно и тоже твердит: «Ох и запомните вы меня!».
- Странный.- согласился наш офтальмолог Генрих.- На такую опухоль мозга глазное дно хоть как-то, но должно было бы среагировать, а у него - голубая норма. Да и неврологии - кот наплакал: асимметрия рефлексов, с придиркой - лёгкое расходящееся косоглазие за счёт OD. Вот и всё.
- Но ведь так и бывает при небольших опухолях лобных долей.- сказал я.- И куда деться от данных МРТ? Вон какая блямба на основании передней черепной ямки!
Поставил на негатоскоп снимки Анцупова. Опухоль, как звезда во лбу, светилась на его МРТ.
Или - как звезда путеводная? Так или иначе, но только один путь был у этого пациента - в операционную.
А вечером, когда я был уже дома, позвонил дежурный нейрохирург:
- У Анцупова- психоз! Сестра собралась делать ему клизму, так он её обматерил. Сейчас -бесится, орёт, пытается уйти из отделения! Кричит, что никакой опухоли у него нет, и что он может это легко доказать. Всё время звонит в наше министерство здравоохранения, но там, естественно , никого вечером нет. Я психиатра пригласил по cito.
- Ну, что ж,- говорю.- Ты всё правильно сделал. Не раздражайте его и не фиксируйте- хуже будет. Забери , до психиатра, в ординаторскую. Успокой, объясни что к чему. Он на всякие беседы легко ведётся. Как посмотрит его специалист - позвони мне. Договорились?
Вскоре дежурант позвонил снова:
- Приезжал наш Рудольф Савельевич. Он, оказывается, ещё и на «скорой» подрабатывает.
- И что?
- Написал...Так... .Тыр-пыр, хуё-моё.. А! Вот, читаю: «У больного имеет место галлюцинаторно-параноидный синдром, обусловленный органическим поражением головного мозга ( опухоль).
- Стало быть, удаление опухоли - метод выбора для лечения его психоза?
- Шутите? Рудольф Савельевич его своими препаратами напичкал, так он теперь спит, как младенец.
- Вот и премедикация ! - сказал я и заснул.
Утром Анцупов был вял и сонлив.
Посоветовались с анестезиологом и решили операцию не отменять. В наркозе ведь используются препараты той же направленности, что и препараты для лечения психозов.
Через час после начала операции Липкин по громкой связи попросил меня срочно прийти в операционную.
С порога - озадачил:
- Нет здесь никакой опухоли! Смотрите: мозг - загляденье! Не отёчен, хорошо пульсирует. Приподнимаю лобную долю... Вот площадка основной кости, вот её бугорок... А опухоли - нет!
Обшарили мы с Липкиным всю переднюю черепную яму, но опухоли так и не нашли.
Чёрти что и с боку бантик!
- Зашивай.- говорю.- Будем разбираться с МРТ. Может быть там просто больных перепутали?
В ординаторской меня ожидал зам. главного врача по лечебной части и неизвестная мне тётка.
Отпилите носорогу рог, оденьте его в юбку, нацепите на нос очки- вот и будет вам портрет этой неизвестной.
- Очень неприятно вам об этом говорить ПК, но на вас поступило сразу несколько жалоб от пациента.
- Какая неожиданность- говорю.- И что?
Тут неизвестная, которая представилась, как заместитель министра нашего здравоохранения, стала зачитывать мне жалобы. И такими они мне знакомыми показались!
Говорю:
- Это всё больной Анцупов пишет?
- Да, он самый. Но никакой он не больной, а тайный пациент. Мы его специально направили в ваше отделение, для сбора информации.
- Это- спрашиваю, - типа «тайного покупателя», что шастают по магазинам? Сколько платите таким агентам?
- Пока - ничего не платим. Всё на энтузиазме. А этот Анцупов - молодой сотрудник нашего министерства. Недавно к нам пришёл. Мы его потому к вам и прислали, что его ещё никто из медиков в лицо не знает.
- На энтузиазме, значит? Сотрудник министерств?
- Ну, да. Снимки МРТ мы с помощью нашего главного внештатного рентгенолога сфабриковали. Симптомы своего «заболевания» Анцупов хорошо знает. Он до прихода в министерство работал неврологом в соседней области.
Вот бляха муха! Своих мудаков, что ли мало, раз из других регионов привлекают? А главный рентгенолог, Пётр, мать его, Семёнович - козёл! Мы с ним знакомы сотню лет, за одним столом не один литр водки огрели, а он нам такую пакость учинил! Конечно - заставили, но мог ведь предупредить.
Говорю:
- Очень неожиданно! Прямо таки, роковое стечение обстоятельств! Уж не знаю, что вы там нахимичили с МРТ, но у больного Анцупова на операции выявлена и сейчас в операционной удаляется опухоль основания правой лобной доли. По всей видимости - менингиома. Это полностью совпадает с данными «сфабрикованного» вами МРТ.
Если бы не сопение женщины- носорога, тишину, наступившую вдруг в ординаторской, вполне можно было бы назвать гробовой.
Я включил «громкую связь» с операционной и сказал:
- Александр Юзефович! Опухоль полностью удалили?
- Так у него же опухоли....
- Да, я тоже так думаю! Мне кажется, что у Анцупова опухоль очень похожа на опухоль умершей больной Капустиной. Её препарат ещё в отделении? На гистологию не отправили?
Тут вмешалась операционная сестра:
- П.К.! Санитарочка у нас новенькая. Вчера забыла отнести...
- Безобразие! Опять у нас эта свистопляска с санитарками. Так вот, Александр Юзефович:
припишите в направлении препарата Анцупова к гистологам нашу просьбу сравнить опухоли Капустиной и Анцупова. Бывают, конечно, такие парные случаи, но не могут же быть совершенно идентичными опухоли пожилой женщины и молодого человека! Вы ВСЁ поняли, доктор Липкин?!
Краем глаза я видел, как побледнела представительница министерства и как вскочил с со стула и выбежал из ординаторской зам. главного врача....
Помолчав секунду , я добавил в микрофон:
- Хотя не надо, не пишите ничего. Я сам позвоню в пат. анатомию Рувимычу. Он асс в таких делах.
Не думаю, что теперь придёт кому-то в голову направлять в нашу больницу «тайных пациентов».
- П.К! Уймите вы этого больного! Житья ведь от него никому нет! Везде ему то грязно, то жарко, то дует. Лекарства , кричит, не те дают. Теперь и до буфета добрался! Говорит, что я ему каши не докладываю. Я ему в прошлый раз шмякнула лишний половник пшёнки, так он и заглох. А сегодня- ни в какую! Заведующего требует.
В столовой сидел над нетронутой кашей молодой мужчина в очках. Лежит у нас третий день. За эти три дня настрочил несколько жалоб. Перед отправкой этих жалоб по известным адресам, зачитал их громким голосом в холле отделения для любопытствующих больных и их родственников. Сходил на приём к главному врачу и говорил там чушь.
«Странно- подумал я.- Опухоль головного мозга у него небольшая. Существенно на мозг она не давит. Перефокального отёка - нет. Что же он так бузит? Не в опухоли, наверное, дело. Просто характер такой скверный.
Присел к столу, поговорили. Заменили ему холодную кашу на двойную порцию горячей.
Успокоился и начал есть.
С этой кормёшкой- сплошная нервртрёпка. То мало, то невкусно. Все претензии- к нам, врачам. Но мы то никакого отношения к кухне не имеем!
По тому, как менялось питание в больницах, можно судить о темпах регресса нашей медицины.
В ЦРБ, где я начинал работать ещё в советское время - кормили отменно!
Мы , врачи, платили раз в месяц, сколько уже не помню денег, и ели всё то же, что и больные по столу №15 по Певзнеру. Где теперь этот Певзнер и его «столы»?
Особенно удавался поварам ЦРБ борщ: совершенно домашний и всегда- с хорошим куском мяса.
Перешёл в областную больницу - там уже щи пожиже и дым пониже. Но всё равно- достаточно вкусно. Больные, записывая благодарности в книгу отзывов ( были такие в каждом отделении на видном месте), обязательно, наряду с врачами и сёстрами, благодарили ещё и поваров.
А потом - покатилось! Хуже, хуже. Теперь - отвратительно. В больничной столовой едят, обычно, только те больные, родственники которых не могут подкармливать их домашней пищей.
Вернёмся к нашему больному. Анцупов его фамилия.
В ординаторской спрашиваю Липкина:
- Твой Анцупов к операции готов?
- Обижаете, П.К.! Он у меня ещё ко вчерашнему был готов, а вы отменили и взяли на операцию старуху Капустину.
- А тебя, Липкин, не учили, что женщин надо пропускать вперёд?
- Женщина! У тех, кому за семьдесят пола нет. И для хирургии, что старик, что старуха - без разницы : и у тех и у других всё изношенно, запущенно, гормоны не вырабатываются, гарантийный срок истёк. Старики только реже толстыми бывают. Вот и все отличия.
Капустина поступила к нам по переводу из городской неврологии с опухолью правой теменной доли головного мозга. Сопор, левосторонний гемипарез, патологические стопные во всю ивановскую.
Сразу из приёмного покоя направили её в реанимацию. Там подышали за неё, продегидратировали. Кардиологи пошаманили, эндокринологи скорректировали сахар. Вчера мы её прооперировали.
Теперь Капустиной легко, а нам тяжело.
Утешение, как всегда- одно: она без операции умерла бы стопроцентно в течении 2-3 дней, а операция давала хоть какой-то шанс.
Но бабушка Капустина своим шансом воспользоваться не захотела..
Говорю:
- Александр Юзефович, готовь Анцупова на завтра.
Оформляй согласие на операцию, подавай заявку в реанимацию.
В середине дня Липкин сообщил, что согласие - получено.
- Странный он како-то, этот Анцупов.- сказал Липкин.- Со всем соглашается с полуслова, ногой болтает, хихикает и всё одно и тоже твердит: «Ох и запомните вы меня!».
- Странный.- согласился наш офтальмолог Генрих.- На такую опухоль мозга глазное дно хоть как-то, но должно было бы среагировать, а у него - голубая норма. Да и неврологии - кот наплакал: асимметрия рефлексов, с придиркой - лёгкое расходящееся косоглазие за счёт OD. Вот и всё.
- Но ведь так и бывает при небольших опухолях лобных долей.- сказал я.- И куда деться от данных МРТ? Вон какая блямба на основании передней черепной ямки!
Поставил на негатоскоп снимки Анцупова. Опухоль, как звезда во лбу, светилась на его МРТ.
Или - как звезда путеводная? Так или иначе, но только один путь был у этого пациента - в операционную.
А вечером, когда я был уже дома, позвонил дежурный нейрохирург:
- У Анцупова- психоз! Сестра собралась делать ему клизму, так он её обматерил. Сейчас -бесится, орёт, пытается уйти из отделения! Кричит, что никакой опухоли у него нет, и что он может это легко доказать. Всё время звонит в наше министерство здравоохранения, но там, естественно , никого вечером нет. Я психиатра пригласил по cito.
- Ну, что ж,- говорю.- Ты всё правильно сделал. Не раздражайте его и не фиксируйте- хуже будет. Забери , до психиатра, в ординаторскую. Успокой, объясни что к чему. Он на всякие беседы легко ведётся. Как посмотрит его специалист - позвони мне. Договорились?
Вскоре дежурант позвонил снова:
- Приезжал наш Рудольф Савельевич. Он, оказывается, ещё и на «скорой» подрабатывает.
- И что?
- Написал...Так... .Тыр-пыр, хуё-моё.. А! Вот, читаю: «У больного имеет место галлюцинаторно-параноидный синдром, обусловленный органическим поражением головного мозга ( опухоль).
- Стало быть, удаление опухоли - метод выбора для лечения его психоза?
- Шутите? Рудольф Савельевич его своими препаратами напичкал, так он теперь спит, как младенец.
- Вот и премедикация ! - сказал я и заснул.
Утром Анцупов был вял и сонлив.
Посоветовались с анестезиологом и решили операцию не отменять. В наркозе ведь используются препараты той же направленности, что и препараты для лечения психозов.
Через час после начала операции Липкин по громкой связи попросил меня срочно прийти в операционную.
С порога - озадачил:
- Нет здесь никакой опухоли! Смотрите: мозг - загляденье! Не отёчен, хорошо пульсирует. Приподнимаю лобную долю... Вот площадка основной кости, вот её бугорок... А опухоли - нет!
Обшарили мы с Липкиным всю переднюю черепную яму, но опухоли так и не нашли.
Чёрти что и с боку бантик!
- Зашивай.- говорю.- Будем разбираться с МРТ. Может быть там просто больных перепутали?
В ординаторской меня ожидал зам. главного врача по лечебной части и неизвестная мне тётка.
Отпилите носорогу рог, оденьте его в юбку, нацепите на нос очки- вот и будет вам портрет этой неизвестной.
- Очень неприятно вам об этом говорить ПК, но на вас поступило сразу несколько жалоб от пациента.
- Какая неожиданность- говорю.- И что?
Тут неизвестная, которая представилась, как заместитель министра нашего здравоохранения, стала зачитывать мне жалобы. И такими они мне знакомыми показались!
Говорю:
- Это всё больной Анцупов пишет?
- Да, он самый. Но никакой он не больной, а тайный пациент. Мы его специально направили в ваше отделение, для сбора информации.
- Это- спрашиваю, - типа «тайного покупателя», что шастают по магазинам? Сколько платите таким агентам?
- Пока - ничего не платим. Всё на энтузиазме. А этот Анцупов - молодой сотрудник нашего министерства. Недавно к нам пришёл. Мы его потому к вам и прислали, что его ещё никто из медиков в лицо не знает.
- На энтузиазме, значит? Сотрудник министерств?
- Ну, да. Снимки МРТ мы с помощью нашего главного внештатного рентгенолога сфабриковали. Симптомы своего «заболевания» Анцупов хорошо знает. Он до прихода в министерство работал неврологом в соседней области.
Вот бляха муха! Своих мудаков, что ли мало, раз из других регионов привлекают? А главный рентгенолог, Пётр, мать его, Семёнович - козёл! Мы с ним знакомы сотню лет, за одним столом не один литр водки огрели, а он нам такую пакость учинил! Конечно - заставили, но мог ведь предупредить.
Говорю:
- Очень неожиданно! Прямо таки, роковое стечение обстоятельств! Уж не знаю, что вы там нахимичили с МРТ, но у больного Анцупова на операции выявлена и сейчас в операционной удаляется опухоль основания правой лобной доли. По всей видимости - менингиома. Это полностью совпадает с данными «сфабрикованного» вами МРТ.
Если бы не сопение женщины- носорога, тишину, наступившую вдруг в ординаторской, вполне можно было бы назвать гробовой.
Я включил «громкую связь» с операционной и сказал:
- Александр Юзефович! Опухоль полностью удалили?
- Так у него же опухоли....
- Да, я тоже так думаю! Мне кажется, что у Анцупова опухоль очень похожа на опухоль умершей больной Капустиной. Её препарат ещё в отделении? На гистологию не отправили?
Тут вмешалась операционная сестра:
- П.К.! Санитарочка у нас новенькая. Вчера забыла отнести...
- Безобразие! Опять у нас эта свистопляска с санитарками. Так вот, Александр Юзефович:
припишите в направлении препарата Анцупова к гистологам нашу просьбу сравнить опухоли Капустиной и Анцупова. Бывают, конечно, такие парные случаи, но не могут же быть совершенно идентичными опухоли пожилой женщины и молодого человека! Вы ВСЁ поняли, доктор Липкин?!
Краем глаза я видел, как побледнела представительница министерства и как вскочил с со стула и выбежал из ординаторской зам. главного врача....
Помолчав секунду , я добавил в микрофон:
- Хотя не надо, не пишите ничего. Я сам позвоню в пат. анатомию Рувимычу. Он асс в таких делах.
Не думаю, что теперь придёт кому-то в голову направлять в нашу больницу «тайных пациентов».