На Эверест в одиночку - впервые.
Многие мои родные занимались (и занимались серьёзно) альпинизмом.
Я - нет. Но горы меня завораживают. Об альпинистах могу читать, смотреть и слушать бесконечно.
Такие люди, как Райнхольд Месснер - притягивают, как магнит.
Рассказ о Морисе Уилсоне я взял из его книги «Хрустальный горизонт»
Морис Уилсон был первым, кто вздумал взойти на Эверест в одиночку. Он не был альпинистом, но твердо верил, что глубоко религиозный человек, очищенный постами и молитвой, может достичь чего угодно.
Уилсон, знал, что человек с божьей помощью может все, и он решил покорить Эверест.
Морис Уилсон родился в 1898 году в Бредфорде. В 1916 году, в восемнадцать лет, он добровольно записался на военную службу, стал старшим ефрейтором, потом лейтенантом, получил награду за храбрость, после ранения в левую руку и грудь был демобилизован.
В мирной жизни он себя не нашёл. Эмигрировал в Америку.
Увлёкся йогой и с помощью поста и молитв излечился от тяжёлого недуга.
Ему хотелось, чтобы это средство стало известно всему человечеству, но для этого надо было совершить нечто исключительное.
Случай вскоре представился. Отдыхая в Шварцвальде, в маленьком кафе во Фрайбурге, Уилсон совершенно случайно прочитал вырезку из старой газеты с сообщением об экспедиции на Эверест 1924 года. Он узнал о шерпах, о яках, которые тащили груз, о ледниках, штормах и непреодолимых препятствиях. Эверест!
Теперь он знал, что нужно делать. Наконец-то мир будет потрясен. Это была фантастическая, безумная идея. Уилсон не имел ни малейшего представления об альпинизме.
Он задумал сам лететь в Тибет, приземлиться на леднике Восточный Ронгбук и идти далее к вершине пешком. Никакого представления об Эвересте, об альпинизме, о полетах. Его друзья были в ужасе. А он смеялся и говорил: «Да всем этим я овладею».
Он купил подержанный «Джипси Мот», написал на его боку «EVER WREST» и поступил в Лондонский аэроклуб.
Уже после первого полета с инструктором стало ясно, что хорошим пилотом Уилсон не станет.
Но эксцентричный ученик обладал двумя достоинствами, которые компенсировали все его недостатки: мужеством и решительностью. Несмотря на это у него не было ни малейшего шанса добраться живым хотя бы до Индии. В открытом биплане пролететь более 8000 километров над малозаселенной территорией сложно и для опытного пилота. Для неопытного это могло кончиться катастрофой.
Когда «EVER WREST» снова был готов к старту, министерство воздушных перевозок попыталось воспрепятствовать полету. Уилсон разорвал телеграмму, в которой сообщалось, что его полет запрещен. В воскресенье, 21 мая 1933 года, он распрощался с друзьями и репортерами. Машина оторвалась от земли, полетела навстречу восходящему солнцу, превратилась в точку и исчезла. Мало кто из провожавших надеялся увидеть Уилсона живым.
Через неделю он приземлился в Каире. Еще неделя - и он в Индии. Поскольку лететь над Персией ему было запрещено, пришлось изменить маршрут и направиться из Багдада прямо на острова Бахрейн. 1000 километров без посадки - это запредельная нагрузка для его машины.
Прилетев в конце концов на Бахрейн, он вопреки запрету британского консула раздобыл горючее и добрался до Гвадара в Индии. За две недели Уилсон преодолел почти 8000 км и этим самым длинным перелетом доказал, что решительность и сила воли делают чудеса. Но это не удовлетворило его. Он хотел добраться до Эвереста за 500 фунтов стерлингов.
В Лалбалу около Пурниха путешествие пока что окончилось. Власти не дали разрешения на перелет через Непал.
Уилсон продал свой «EVER WREST» и отправился в Дарджилинг.
И здесь власти отказали ему в разрешении на пешее путешествие по Сиккиму и Непалу. Тогда ему пришло в голову пробраться нелегально в Тибет.
С помощью троих шерпов, двигаясь по ночам, он добрался до Непала.
Верховный лама монастыря Ронгбук пригласил Уилсона, Тзеринга, Теванга и Ринцинга на аудиенцию. Он принял их в богато оформленном зале с искусно расшитыми занавесями на дверях и окнами из настоящего стекла. Мужество и решимость Уилсона произвели впечатление на ламу, и он дал Уилсону и шерпам свое благословение.
Когда, проснувшись на следующее утро, он услышал проникновенное пение 300 монахов, то решил, что они молятся за него. Погода была прекрасной. Неся на плечах более 20 килограммов груза, Уилсон начал подъем по долине к Ронгбукскому леднику.
Он уменьшил свой груз, но вперед продвигался очень медленно. Хуже всего было то, что он все еще не понимал, как идти по льду. У него не было кошек, он не умел правильно рубить ступени и лишь чудом не свалился ни в одну из бесчисленных трещин.
Хромая, с болью в суставах, вернулся он через три дня в Ронгбук. Его глаза были обожжены, горло болело.
Уилсон пролежал 4 дня. На пятый день он впервые встал с постели.
30 апреля он записал: «Ноги и глаза о'кей, через несколько дней я буду здоров. Ужасно потерял в весе, но мышцы окрепли. Скоро буду снова в порядке, как всегда. Путь до лагеря III на этот раз будет, по всей видимости, довольно не труден. Мне поребуются кошки и молодые люди, чтоб готовить горячую пищу. Надеюсь, что через несколько дней начну восхождение».
Однако 1 мая его левый глаз совершенно заплыл, а левая половина лица частично онемела. Лечился голодом, принимал участие в религиозных церемониях. Его восхитило состояние экстаза, в которое впадали монахи. Один монах в полной неподвижности, погруженный в молитвы, жил там в скальной пещере уже 15 лет. Один раз в день его братья-монахи передавали ему через небольшое отверстие чашку воды и горсть ячменной муки. Не удивительно, что Уилсон чувствовал внутреннее влечение к этим людям.
Вечером 11 мая - Эверест был затянут облаками - Уилсон закончил свою ежедневную запись в дневнике следующими словами: «Завтра мы выходим. Будь что будет. Хочу, чтобы скорее все кончилось». Теванг пообещал в случае смерти Уилсона передать властям в Дарджилинге письмо, в котором тот просит простить шерпам нарушение запрета на это путешествие.
12 мая на рассвете Уилсон, Теванг и Ринцинг покинули монастырь. Шерпы навешивали перила на леднике Восточный Ронгбук, и уже через три дня группа достигла лагеря III. Здесь они обнаружили склад с продовольствием экспедиции Раттледжа, который показался им в сравнении с их скудным пайком лавкой деликатесов. Уилсон наивно записал в тот вечер: «Вершина и путь к ней теперь совершенно изучены. Пройти осталось всего 2100 метров».
Четыре дня продолжалась отчаянная борьба. Он ночевал на крошечном выступе на отвесном склоне, задыхаясь, бил ступени в твердом льду, ввинчивал ледовые крючья, срывался и снова поднимался по веревке вверх. Путь преградила трещина шириной в 10 метров, он переполз ее по тонкому снежному мосту. Наконец он стоял у подножия последнего ледового участка над Северным седлом. Эта ледовая стена протяженностью около 100 метров была отвесной и гладкой. Он пролез по ней несколько мучительных метров. Переночевав здесь, Уилсон попытался вскарабкаться по камину. Вечером 24 мая, находясь по-прежнему внизу камина, Уилсон признал, что не может покорить Эверест. Полуживой, скользя и срываясь, спустился он с ледопада и упал на руки шерпов.
Два следующих дня Уилсон обессиленный лежал в лагере III в своем спальном мешке. Однако потом - уму непостижимо - он записал: «Теванг собирается вниз, но я убедил его сопровождать меня в лагерь V. Это будет моя последняя попытка, и я чувствую себя уверенно...» В действительности же шерпы считали этот план совершенно безумным и уговаривали Уилсона возвратиться. Уилсон не послушался и 29 мая один начал восхождение.
30 мая он провел в палатке, не в силах вылезти из спального мешка, записал в дневнике: «Великолепный день. Вперед!» Вскоре после этого Морис Уилсон умер. Лишь годом позже, в 1935 году, Эрик Шиптон и Чарлз Уоррен нашли его высохшее тело. На теле остатки свитера и зеленых фланелевых брюк, колени согнуты, на одной ноге нет ботинка, палатка разорвана зимними штормами. Альпинисты похоронили Уилсона в трещине ледника. Шиптон взял с собой только дневник. Рассказ этих альпинистов, а также сообщение шерпов, сделанное ими по возвращении в Дарджилинг, дали возможность восстановить самую отважную попытку восхождения на Эверест.
«Движение к цели есть сама цель» - гласит буддистская мудрость, и это подтвердил безумный Уилсон.
Я - нет. Но горы меня завораживают. Об альпинистах могу читать, смотреть и слушать бесконечно.
Такие люди, как Райнхольд Месснер - притягивают, как магнит.
Рассказ о Морисе Уилсоне я взял из его книги «Хрустальный горизонт»
Морис Уилсон был первым, кто вздумал взойти на Эверест в одиночку. Он не был альпинистом, но твердо верил, что глубоко религиозный человек, очищенный постами и молитвой, может достичь чего угодно.
Уилсон, знал, что человек с божьей помощью может все, и он решил покорить Эверест.
Морис Уилсон родился в 1898 году в Бредфорде. В 1916 году, в восемнадцать лет, он добровольно записался на военную службу, стал старшим ефрейтором, потом лейтенантом, получил награду за храбрость, после ранения в левую руку и грудь был демобилизован.
В мирной жизни он себя не нашёл. Эмигрировал в Америку.
Увлёкся йогой и с помощью поста и молитв излечился от тяжёлого недуга.
Ему хотелось, чтобы это средство стало известно всему человечеству, но для этого надо было совершить нечто исключительное.
Случай вскоре представился. Отдыхая в Шварцвальде, в маленьком кафе во Фрайбурге, Уилсон совершенно случайно прочитал вырезку из старой газеты с сообщением об экспедиции на Эверест 1924 года. Он узнал о шерпах, о яках, которые тащили груз, о ледниках, штормах и непреодолимых препятствиях. Эверест!
Теперь он знал, что нужно делать. Наконец-то мир будет потрясен. Это была фантастическая, безумная идея. Уилсон не имел ни малейшего представления об альпинизме.
Он задумал сам лететь в Тибет, приземлиться на леднике Восточный Ронгбук и идти далее к вершине пешком. Никакого представления об Эвересте, об альпинизме, о полетах. Его друзья были в ужасе. А он смеялся и говорил: «Да всем этим я овладею».
Он купил подержанный «Джипси Мот», написал на его боку «EVER WREST» и поступил в Лондонский аэроклуб.
Уже после первого полета с инструктором стало ясно, что хорошим пилотом Уилсон не станет.
Но эксцентричный ученик обладал двумя достоинствами, которые компенсировали все его недостатки: мужеством и решительностью. Несмотря на это у него не было ни малейшего шанса добраться живым хотя бы до Индии. В открытом биплане пролететь более 8000 километров над малозаселенной территорией сложно и для опытного пилота. Для неопытного это могло кончиться катастрофой.
Когда «EVER WREST» снова был готов к старту, министерство воздушных перевозок попыталось воспрепятствовать полету. Уилсон разорвал телеграмму, в которой сообщалось, что его полет запрещен. В воскресенье, 21 мая 1933 года, он распрощался с друзьями и репортерами. Машина оторвалась от земли, полетела навстречу восходящему солнцу, превратилась в точку и исчезла. Мало кто из провожавших надеялся увидеть Уилсона живым.
Через неделю он приземлился в Каире. Еще неделя - и он в Индии. Поскольку лететь над Персией ему было запрещено, пришлось изменить маршрут и направиться из Багдада прямо на острова Бахрейн. 1000 километров без посадки - это запредельная нагрузка для его машины.
Прилетев в конце концов на Бахрейн, он вопреки запрету британского консула раздобыл горючее и добрался до Гвадара в Индии. За две недели Уилсон преодолел почти 8000 км и этим самым длинным перелетом доказал, что решительность и сила воли делают чудеса. Но это не удовлетворило его. Он хотел добраться до Эвереста за 500 фунтов стерлингов.
В Лалбалу около Пурниха путешествие пока что окончилось. Власти не дали разрешения на перелет через Непал.
Уилсон продал свой «EVER WREST» и отправился в Дарджилинг.
И здесь власти отказали ему в разрешении на пешее путешествие по Сиккиму и Непалу. Тогда ему пришло в голову пробраться нелегально в Тибет.
С помощью троих шерпов, двигаясь по ночам, он добрался до Непала.
Верховный лама монастыря Ронгбук пригласил Уилсона, Тзеринга, Теванга и Ринцинга на аудиенцию. Он принял их в богато оформленном зале с искусно расшитыми занавесями на дверях и окнами из настоящего стекла. Мужество и решимость Уилсона произвели впечатление на ламу, и он дал Уилсону и шерпам свое благословение.
Когда, проснувшись на следующее утро, он услышал проникновенное пение 300 монахов, то решил, что они молятся за него. Погода была прекрасной. Неся на плечах более 20 килограммов груза, Уилсон начал подъем по долине к Ронгбукскому леднику.
Он уменьшил свой груз, но вперед продвигался очень медленно. Хуже всего было то, что он все еще не понимал, как идти по льду. У него не было кошек, он не умел правильно рубить ступени и лишь чудом не свалился ни в одну из бесчисленных трещин.
Хромая, с болью в суставах, вернулся он через три дня в Ронгбук. Его глаза были обожжены, горло болело.
Уилсон пролежал 4 дня. На пятый день он впервые встал с постели.
30 апреля он записал: «Ноги и глаза о'кей, через несколько дней я буду здоров. Ужасно потерял в весе, но мышцы окрепли. Скоро буду снова в порядке, как всегда. Путь до лагеря III на этот раз будет, по всей видимости, довольно не труден. Мне поребуются кошки и молодые люди, чтоб готовить горячую пищу. Надеюсь, что через несколько дней начну восхождение».
Однако 1 мая его левый глаз совершенно заплыл, а левая половина лица частично онемела. Лечился голодом, принимал участие в религиозных церемониях. Его восхитило состояние экстаза, в которое впадали монахи. Один монах в полной неподвижности, погруженный в молитвы, жил там в скальной пещере уже 15 лет. Один раз в день его братья-монахи передавали ему через небольшое отверстие чашку воды и горсть ячменной муки. Не удивительно, что Уилсон чувствовал внутреннее влечение к этим людям.
Вечером 11 мая - Эверест был затянут облаками - Уилсон закончил свою ежедневную запись в дневнике следующими словами: «Завтра мы выходим. Будь что будет. Хочу, чтобы скорее все кончилось». Теванг пообещал в случае смерти Уилсона передать властям в Дарджилинге письмо, в котором тот просит простить шерпам нарушение запрета на это путешествие.
12 мая на рассвете Уилсон, Теванг и Ринцинг покинули монастырь. Шерпы навешивали перила на леднике Восточный Ронгбук, и уже через три дня группа достигла лагеря III. Здесь они обнаружили склад с продовольствием экспедиции Раттледжа, который показался им в сравнении с их скудным пайком лавкой деликатесов. Уилсон наивно записал в тот вечер: «Вершина и путь к ней теперь совершенно изучены. Пройти осталось всего 2100 метров».
Четыре дня продолжалась отчаянная борьба. Он ночевал на крошечном выступе на отвесном склоне, задыхаясь, бил ступени в твердом льду, ввинчивал ледовые крючья, срывался и снова поднимался по веревке вверх. Путь преградила трещина шириной в 10 метров, он переполз ее по тонкому снежному мосту. Наконец он стоял у подножия последнего ледового участка над Северным седлом. Эта ледовая стена протяженностью около 100 метров была отвесной и гладкой. Он пролез по ней несколько мучительных метров. Переночевав здесь, Уилсон попытался вскарабкаться по камину. Вечером 24 мая, находясь по-прежнему внизу камина, Уилсон признал, что не может покорить Эверест. Полуживой, скользя и срываясь, спустился он с ледопада и упал на руки шерпов.
Два следующих дня Уилсон обессиленный лежал в лагере III в своем спальном мешке. Однако потом - уму непостижимо - он записал: «Теванг собирается вниз, но я убедил его сопровождать меня в лагерь V. Это будет моя последняя попытка, и я чувствую себя уверенно...» В действительности же шерпы считали этот план совершенно безумным и уговаривали Уилсона возвратиться. Уилсон не послушался и 29 мая один начал восхождение.
30 мая он провел в палатке, не в силах вылезти из спального мешка, записал в дневнике: «Великолепный день. Вперед!» Вскоре после этого Морис Уилсон умер. Лишь годом позже, в 1935 году, Эрик Шиптон и Чарлз Уоррен нашли его высохшее тело. На теле остатки свитера и зеленых фланелевых брюк, колени согнуты, на одной ноге нет ботинка, палатка разорвана зимними штормами. Альпинисты похоронили Уилсона в трещине ледника. Шиптон взял с собой только дневник. Рассказ этих альпинистов, а также сообщение шерпов, сделанное ими по возвращении в Дарджилинг, дали возможность восстановить самую отважную попытку восхождения на Эверест.
«Движение к цели есть сама цель» - гласит буддистская мудрость, и это подтвердил безумный Уилсон.