О монашестве и православной молитве
Вчера вернулся с прогулки и нашел интересную статью иеромонаха Петра (Краева), который отвечает на вопрос что такое монашество?
Лучше всего об этом говорят опытно постигшие монашескую жизнь Отцы. Так, когда авву Захария спросили, кто такой монах, он бросил на землю куколь и начал топтать его, говоря, что если человек не смирится подобно этому куколю, то он не может быть монахом. Или другой пример. Ученик вопросил кого-то из старцев: «Каким должен быть монах?» Старец повелел ему пойти на кладбище и вслух бранить мертвецов. Ученик исполнил это, и по возвращении старец поинтересовался: «Ну что, ответили они тебе что-нибудь?» - «Нет, авва». - «Тогда иди и восхваляй их», - последовал наказ. Ученик выполнил и его. «Ну, что теперь? Что они тебе сказали?» - «Ничего». - «Иди и подражай им, если хочешь спастись», - ответил авва.
Подобных примеров в Патерике много - с камнем, с пеньком, со статуей, - но суть их одна: человек должен умертвить свое плотское мудрование и отсечь свою волю.
В патерике так же говориться, что «Монах - это тот, кто делает себе во всем принуждение». А преп. Иоанн Лествичник сказал, что для монахов свет - Ангелы, а свет миру - монашеское житие.
Монашествующие призваны быть светом миру. Однако, к сожалению, так бывает не всегда, особенно в наши дни. Многие, поступая в монастырь, ищут каких-то привилегий, делают карьеру. «Вот, меня постригли, я теперь мантийный монах, архимандрит и прочие титулы. А ты кто? - Ты - никто, как говорится, простой смертный. Значит, ты должен мне уступать, почитать меня…» Но такое мнение изначально неверно, оно в корне извращает всю суть монашества. Ведь монашеский образ, как учат Святые Отцы, - это прежде всего образ смирения.
Монах должен считать себя последним. Вот, например, придет он куда-то, а там стоят два сиденья: красивое мягкое кресло и ободранная жесткая табуретка. Истинный монах никогда не позволит себе сесть в кресло, он всегда выберет худшее.
То же самое и с трапезой. Сейчас во многих обителях стало модно: специальный игуменский столик, отдельный столик - для монахов, отдельный - для послушников… Чем ниже чин, тем, соответственно, скуднее трапеза. Но это неправильно. Например, у нас, в Печерском монастыре, все вкушают за одним столом: и игумены, и монахи, и послушники, и трудники, и садятся все без особого разбора. Такой обычай идет издревле: монастырь ни разу не закрывался с момента его основания.
Свт. Игнатий (Брянчанинов) еще почти два столетия назад сокрушался об упадке монашества. Он связывал это с тем, что происходит вообще угасание христианского духа. А в монастырь, как справедливо заметил Святитель, люди не с неба падают, но приходят из того же мира, приходят чаще всего, уже имея за плечами груз беспечной, небогоугодной жизни. Греховный мир, ясное дело, дает монастырям навыкших к греховной жизни людей. Так что же говорить о нынешнем монашестве в условиях страшной всеобщей апостасии? Сегодня тех, кто с юности, подобно преподобному Сергию или батюшке Серафиму Саровскому, решил угождать Богу, - единицы. В основном в обители идут люди, «повидавшие виды», вполне прочувствовавшие на своей шкуре мерзость и безсмысленность безбожного существования. Даже молодые, подвизающиеся ныне в монастырях, пресыщены и во многом искалечены миром. Но все равно не стоит отчаиваться. Надо понуждать себя к исправлению и просить Бога. А всемилостивый Господь поможет.
Быть настоящим монахом - это великая милость Божия, великое доверие Бога к человеку.
Святые Отцы утверждают, что монашеской молитвой стоит мир. Однако не следует думать, что молитва - это обязанность исключительно иночествующих. Сегодня такое ошибочное мнение очень распространено. Говорят: «Это в монастырях все должны постоянно молиться, а в миру - нет. У нас много дел, забот, нам некогда…» Многие даже о правиле молитвенном слышать не хотят, не говоря уже об Иисусовой молитве.
А ведь Сам Господь в Евангелии неоднократно призывал всех до единого верующих в Него: Бдите и молитесь, да не внидите в напасть (Мф. 26, 41); блюдите, бдите и молитеся (Мк. 13, 33); бдите убо на всяко время молящеся (Лк. 21, 36). И апостол Павел, заповедуя всем православным всегда радоваться, непрестанно молиться, за все благодарить (см.: 1 Фес. 5, 16-18), добавил, что такова о нас воля Божия.
Давайте рассудим: чем монашество отличается от христианской жизни в миру? Все обеты верности Христу мы уже произнесли при Таинстве Крещения, уже отреклись от сатаны и всех дел его. Монахи кроме прочего должны только хранить безбрачие и иметь нестяжание. В остальном они ничем не отличаются от мирян. На Страшном Суде Господь спросит за каждый грех, что с мирянина, что с инока. Люди в миру должны понуждать себя молиться, по мере возможности и Иисусовой молитве навыкать.
Некоторые счита.т что мирянам не следует читать Иисусову молитву, чтобы не впасть в прелесть. Другие наоборот увлекаются с фанатизмомо и начинают медитировать на молитве.
Оба эти заблуждения не новы. О них писали Святые Отцы. Придерживающимся точки зрения, что мирянам нельзя молиться Иисусовой молитвой, так как есть опасность впасть в прелесть, можно ответить, что как раз-таки те, кто так думает, - уже находятся в некоей прелести. Ибо в чем причина всех прелестных состояний? - В гордости, самомнении. А в чем сущность Иисусовой молитвы? - В смирении, покаянии: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного (или грешную). Человек исповедует свою греховность, свою непотребность и просит о помиловании. Преп. Пимен Великий говорил: «Поверьте, чада, где сатана, там и я буду». А старец Силуан Афонский пишет: «…И окаянная душа моя снидет во ад». Таково было молитвенное делание святых, зиждущееся на величайшем смирении. При этом, сознавая себя самыми последними из всех, великими грешниками, преподобные Отцы не отчаивались, но уповали на милость Божию. «Держи ум твой во аде и не отчаивайся», - учит тот же старец Силуан.
Вообще, Святые Отцы утверждают, что до падения Адама непрестанная молитва была свойством человеческого естества, подобное дыханию. Теперь же она сделалась трудом, понуждением, как у больного человека дыхание бывает затруднено. Поэтому утверждать, что непрестанная или частая молитва может быть причиной заблуждения - глупо. Причиной прелести может стать только неправильное ее прохождение, а именно - молитва ради каких бы то ни было ощущений, кроме чувств благоговения, покаяния, благодарения. А медитация - это неправославная, прелестная, бесовская практика. Так молятся иноверцы и еретики, например, буддисты, католики…
У католиков есть такая «святая» Анджела, которая, описывая свои бредовые, похотливые видения, говорила: «И виделось мне, что нахожусь я в середине Святой Троицы...» Находясь в таком прелестном состоянии, она стала просить Господа Иисуса Христа показать ей хоть одну часть Своего тела. И тогда ее прелестная молитва была якобы услышана, и ей была показана шея, которую она тут же принялась страстно целовать. Для православного человека абсолютно ясно, что это был блудный бес, а не Господь.
Или другой пример, который, кстати, описывает в своей еретической книжке «Школа молитвы» защитник женского священства покойный митрополит Сурожский Антоний (Блюм). Он рассказывает про одного французского крестьянина, проводившего целые дни в деревенском костеле. Когда кто-то его спросил о том, что он делает, сидя там целыми днями, прельщенный отвечал: «Я гляжу на Него, а Он глядит на меня, и нам хорошо вместе»...
К сожалению "школу молитвы" митрополита Антония Сурожского можно назвать школой прелестной молитвы. Будучи экуменистом владыка Антоний обращался к опыту неправославных людей и «назидал» этим прелестным опытом чад Православной Церкви.
Но православные святые в полной мере являют собой необходимые современным верующим примеры благочестия, правильной, богоугодной молитвы и вообще жизни, исполненной всевозможных добродетелей. Кроме того, Святые Отцы всегда строго запрещали заимствовать что бы то ни было у хулителей Христа. «Итак, прошу вас, не я, но любовь Иисуса Христа: питайтесь одной христианской пищею, а от чуждого растения, какова ересь, отвращайтесь. К яду своего учения еретики примешивают Иисуса Христа, чем и приобретают к себе доверие: но они подают смертоносную отраву в подслащенном вине. Не знающий охотно принимает ее, и вместе с пагубным удовольствием принимает смерть», - пишет сщмч. Игнатий Богоносец. «Не должно у других искать истины, которую легко заимствовать от Церкви, ибо в нее, как бы в богатую сокровищницу, Апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине», - говорит сщмч. Ириней Лионский.
Кроме католиков Блюм ссылается еще и на одного последователя Магомета, восхищается его умением молиться. Мусульманин молился так, «что ему не помешал и пожар, - пишет он, - вспыхнувший в его доме», где находились его малолетние дети. Но мы-то знаем, что тот, кто не заботиться о своих домашних, - тот отрекся от веры и хуже неверного (см.: Деян. 4, 11-12).
В Древнем Патерике есть рассказ об авве Тифое, который, когда стоял на молитве один, то ум его восхищался горе. Но когда случалось ему молиться с братьями, он старался скорее опускать руки, чтобы ум его не восхищался, дабы не предстать пред братьями каким-либо особенным молитвенником. Вот истинный пример смирения, угодный Богу.
Один старец сказал, что «Школа молитвы» митрополита Сурожского Антония (Блюма) - это школа прелеси, ведущая в вечную погибель...
Журнал "Православный Инок"