Некия без исхода (о фильме Мамулии "Другое небо")
Для иного времени притча - самый подходящий жанр для описания реальности. У нас это время, кажется, как раз наступило. Вот почему я клюнула на аннотацию фильма о человеке, который пас себе овец где-то в степях Средней Азии, а потом отправился искать жену в мегаполис и, "поняв, что этот мир не для любви и заплатив свою страшную цену, вышел из-под земли и увидел совсем другое небо". Увы, если бы не прочла аннотацию, об этих коннотациях на просмотре вряд ли бы вспомнила.
Фильм, для понимания которого необходим авторский комментарий - трудно назвать состоявшимся в полной мере. Одно дело - соучастие зрителя в рождении смысла, другое дело, когда зритель может разгадать авторский замысел, только если ему объяснит сам режиссёр, что же хотел сказать.
Ну вот, например, в начале картины мы видим, как Ахмед с 9-летним сыном складывают в грузовик пару трупов павших овец. Но оказывается, что всё стадо, появившееся в первом кадре, пало от какой-то болезни. Об этом можно прочесть, но на экране этого не понять. А что от этого меняется? Да очень многое.
Ведь до времени состарившийся персонаж едет в город за женой. В финале он её находит - выясняется, что она работает в химчистке. И вот наш герой её увозит. Но куда? Что он ей может предложить? Стада, оказывается, больше нет, сын погиб. В родных местах потеряно всё. Женщина же уехала в город на заработки и в надежде устроить свою жизнь, возможно, найти другого мужчину. Не получилось. А что получится в выжженой степи, без средств к существованию? То есть за кадром маячит ещё более безотрадный финал, чем то инферно, по которому так долго блуждал герой.
Мифологический подтекст сюжета очевиден - это история Орфея, спустившегося в Аид за своей Эвридикой. На архетипе НЕКИИ (путешествия в загробный мир) строилось немало сюжетов в литературе и искусстве всех времён. Некия Ахмеда безотрадна и обладает набором всех примет Обители обречённых душ не в христианском, а античном смысле: как печальные и горестные стайки на бледных полях асфоделей, рассеяны в недрах мегаполиса потерявшие свои земные связи персонажи. Небо ни разу не попадает в кадр. Как и любая деталь, согретая любовью. Даже сын воспринимается отстранённо - как часть общей картины, а не как что-то близкое и родное. Нет и ни одной панорамы города или его улиц - жизнь протекает в тесных и безотрадных кластерах. Они соединяются только длинными и печальными проходами главного персонажа, которого мы почти всегда видим в профиль, бредущего, стоящего, сидящего - то есть всё мимо нашего взгляда, в своём параллельном мире.
КОнечно, в этом смысле перед нами тотальная метафора потерянного современного человека. Нет ничего, что бы его питало, наполняло энергией, связывало с привычным и дорогим. ЧТо в мегаполисе видится одно зло - не новость. Город был воплощением беды, зла и порока ещё в древние времена, традиция перетекла в новое время, дала обильные всходы в новейшее. Но инферно фильма в том, что и за пределами мегаполиса у героя нет НИЧЕГО. ВОзвращаться из-под земли некуда. ДРУГОГО НЕБА НЕТ. Место его прежнего обитания выглядит не менее безотрадно - выжженая земля, скудные пучки травы, бесцветный лоскут над головой, появляющийся только за ветровым окошком грузовика.
Визуальный язык фильма минималистичен и ёмок. Мамулия очень экономно пользуется деталями. Даже чересчур. Поэтому остаются вопросы, на которые зритель тщетно ищет ответа не по глупости своей, но потому, что важные вехи оказались выброшеными: как могло случиться, что отец, не задумываясь, отправил сына на заработки в мастерскую, из которой чужие люди сплавили его на лесопилку, а через 3 дня ребёнок погиб? ИЗ контекста возникает подозретие, что отправили его не для работы - слишком мальчик был привлекателен. СТранный отец. Он погружён в какую-то депрессивную летаргию, и из этого состояния и движется по сюжетным кривым. Но вопрос остаётся. Так же, как и вопрос о финале. Персонажи не показывают своих чувств. Оба молчат,он курит, она молчит, потом, подкрасив губы, оборачивается к мужу. Любовь? Возможно.В Городе Инферно её никто не продемонстрирует, это понятно. Женщина решает остаться с ним. Но некия так и остаётся незавершённой на экране. ПО сути, завершаться ей негде.
Вот такой диагноз. Безотрадный, с единственной зацепкой, не имеющей объяснений с точки зрения здравого смысла. Впрочем, как и любовь вообще. Если это любовь.
Фильм, для понимания которого необходим авторский комментарий - трудно назвать состоявшимся в полной мере. Одно дело - соучастие зрителя в рождении смысла, другое дело, когда зритель может разгадать авторский замысел, только если ему объяснит сам режиссёр, что же хотел сказать.
Ну вот, например, в начале картины мы видим, как Ахмед с 9-летним сыном складывают в грузовик пару трупов павших овец. Но оказывается, что всё стадо, появившееся в первом кадре, пало от какой-то болезни. Об этом можно прочесть, но на экране этого не понять. А что от этого меняется? Да очень многое.
Ведь до времени состарившийся персонаж едет в город за женой. В финале он её находит - выясняется, что она работает в химчистке. И вот наш герой её увозит. Но куда? Что он ей может предложить? Стада, оказывается, больше нет, сын погиб. В родных местах потеряно всё. Женщина же уехала в город на заработки и в надежде устроить свою жизнь, возможно, найти другого мужчину. Не получилось. А что получится в выжженой степи, без средств к существованию? То есть за кадром маячит ещё более безотрадный финал, чем то инферно, по которому так долго блуждал герой.
Мифологический подтекст сюжета очевиден - это история Орфея, спустившегося в Аид за своей Эвридикой. На архетипе НЕКИИ (путешествия в загробный мир) строилось немало сюжетов в литературе и искусстве всех времён. Некия Ахмеда безотрадна и обладает набором всех примет Обители обречённых душ не в христианском, а античном смысле: как печальные и горестные стайки на бледных полях асфоделей, рассеяны в недрах мегаполиса потерявшие свои земные связи персонажи. Небо ни разу не попадает в кадр. Как и любая деталь, согретая любовью. Даже сын воспринимается отстранённо - как часть общей картины, а не как что-то близкое и родное. Нет и ни одной панорамы города или его улиц - жизнь протекает в тесных и безотрадных кластерах. Они соединяются только длинными и печальными проходами главного персонажа, которого мы почти всегда видим в профиль, бредущего, стоящего, сидящего - то есть всё мимо нашего взгляда, в своём параллельном мире.
КОнечно, в этом смысле перед нами тотальная метафора потерянного современного человека. Нет ничего, что бы его питало, наполняло энергией, связывало с привычным и дорогим. ЧТо в мегаполисе видится одно зло - не новость. Город был воплощением беды, зла и порока ещё в древние времена, традиция перетекла в новое время, дала обильные всходы в новейшее. Но инферно фильма в том, что и за пределами мегаполиса у героя нет НИЧЕГО. ВОзвращаться из-под земли некуда. ДРУГОГО НЕБА НЕТ. Место его прежнего обитания выглядит не менее безотрадно - выжженая земля, скудные пучки травы, бесцветный лоскут над головой, появляющийся только за ветровым окошком грузовика.
Визуальный язык фильма минималистичен и ёмок. Мамулия очень экономно пользуется деталями. Даже чересчур. Поэтому остаются вопросы, на которые зритель тщетно ищет ответа не по глупости своей, но потому, что важные вехи оказались выброшеными: как могло случиться, что отец, не задумываясь, отправил сына на заработки в мастерскую, из которой чужие люди сплавили его на лесопилку, а через 3 дня ребёнок погиб? ИЗ контекста возникает подозретие, что отправили его не для работы - слишком мальчик был привлекателен. СТранный отец. Он погружён в какую-то депрессивную летаргию, и из этого состояния и движется по сюжетным кривым. Но вопрос остаётся. Так же, как и вопрос о финале. Персонажи не показывают своих чувств. Оба молчат,он курит, она молчит, потом, подкрасив губы, оборачивается к мужу. Любовь? Возможно.В Городе Инферно её никто не продемонстрирует, это понятно. Женщина решает остаться с ним. Но некия так и остаётся незавершённой на экране. ПО сути, завершаться ей негде.
Вот такой диагноз. Безотрадный, с единственной зацепкой, не имеющей объяснений с точки зрения здравого смысла. Впрочем, как и любовь вообще. Если это любовь.