Уильямъ Моррисъ Вода Дивныхъ Острововъ Часть V Сказанie объ Окончанiи Поиска
Глава IV
О посѣченiи друга и недруга
Такъ достигли они, три часа пополудни, опушки въ лѣсу, и узкая равнина легла передъ ними примѣрно на фурлонгъ, вдоль коей бѣжала рѣка, и высокiй и густой лѣсъ на другой сторонѣ ея поднимался такъ, что оная равнина выглядѣла широкимъ зеленымъ трактомъ откуда то куда то.
У его края ведшiй ихъ сержантъ сказалъ опустить поводья и молвилъ: "Государи, мы нынѣ на земляхъ Красной Тверди, и въ томъ премного опаснаго и грознаго для любого, но не для крѣпкихъ сердцемъ, какъ вы; но сдается мнѣ, мы въ такомъ мѣстѣ, что что бы ни вышло изъ Черной Долины Сѣрыхъ Валуховъ въ Красную Твердь, мы едва ли упустимъ. Вонъ тамъ, къ сѣверу отъ этой равнины лежитъ дорога къ оной Тверди, и всякiй, кто ни выйдетъ изъ конца Долины, не преминетъ идти тѣмже путемъ, что и мы, и пройти въ немногихъ ярдахъ, въ самомъ худшемъ случаѣ, отъ того мѣста, гдѣ мы сейчасъ. Съ другой стороны, ежели кто двинется въ Твердь изъ устья Черной Долины, тогда они вынуждены будутъ пройти этой зеленой дорогой прямо передъ нашими глазами. Наконецъ, если мы совершимъ то, зачѣмъ мы здѣсь, а именно, вызволить госпожу изъ рукъ Краснаго Рыцаря, тогда, исполнивъ это, намъ надлежитъ ѣхать зеленой дорогой на югъ лигу, а затѣмъ повернуть на востокъ, и наши лица будутъ повернуты къ Замку Поиска, и невдолгѣ мы встрѣтимся съ Сэромъ Эймерисомъ и нашими людьми, что стерегутъ внѣшнiя врата владѣнiй Краснаго Рыцаря, обращенныя къ нашему жилищу. Такъ что теперь, мой совѣтъ: залечь намъ въ засаду и ждать, что будетъ; если ничего не придетъ до двухъ часовъ, тогда мы сможемъ поискать дальше".
Всѣ дали на то согласie и сошли съ коней, и тихо улеглись на траву, даже не ведя разговоровъ, кромѣ какъ шепотомъ. И едва ли черезъ часъ такого выжиданiя сквайръ, отличавшiйся особливо тонкимъ слухомъ, поднялъ руку, призывая къ полному молчанiю, и всѣ напрягли уши. И вотъ онъ промолвилъ: "Не слышите?" Отвѣчалъ Артуръ: "Мнится мнѣ, я слышу слабое теньканье овечьяго колокольчика". Отвѣчалъ сквайръ: "Это звонъ мечей внизу въ долинѣ, южнѣе, и сдается мнѣ ихъ всего два: поскачемъ туда?"
Отвѣчалъ Балдуинъ: "Нѣтъ, на мой совѣтъ; ибо если мы можемъ ихъ слышать, они могутъ услышать насъ; давайте пойдемъ пѣшѣ ихъ дорогой, все время держась подъ покровомъ лѣса между нами и открытою равниной. А теперь впередъ и каждый пусть держитъ оружie наготовѣ".
И такъ они и сдѣлали, вытянувшись по ходу въ линiю, такъ, что каждый шелъ въ шести шагахъ отъ другого, шагая тихо; Балдуинъ шелъ первымъ, Гуго вторымъ, затѣмъ Артуръ; затѣмъ сквайръ, и самымъ послѣднимъ сержантъ.
Когда же прошли они лишь четверть часа, сквайръ поймалъ за руку Артура и сказалъ: "Голосъ мечей умолкъ нѣкое время назадъ, а я слышу вотъ и сейчасъ чей то крикъ, женскаго голоса. И вотъ опять сдается мнѣ явственно, что я слышу стукъ копытъ".
Кивнулъ ему Артуръ, и они прошли еще немного, и онъ сказалъ: "Вотъ, вотъ! Теперь пора глазамъ! Сюда прибываютъ люди". И съ тѣмъ онъ остановилъ ихъ. Ибо здѣсь лѣсъ немного сворачивалъ, уже почти не скрывая равнину, и вокругъ его клинышка явились зримы и были тотчасъ предъ ними новые гости, и они могли ясно разглядѣть ихъ, а именно, рыцаря въ доспѣхѣ, полностью красномъ, огромнаго, на высокомъ гнѣдомъ конѣ, а за нимъ женщину, шедшую въ весьма бѣдственномъ состоянiи; ибо она была привязана къ крупу лошади веревкой, которою были спутаны ея запястья, такъ что едва ей оставалось, гдѣ идти.
Такая картина вся вдругъ увидѣлась имъ, и въ мгновенie ока они вынеслись изъ лѣсу, вздымая оружie, ибо они узнали и мужчину и женщину, то были Красный Рыцарь и Бердэлоунъ.
Столь быстры и внезапны были они, что тотъ не успѣлъ пришпорить коня, нижé обнажить мечъ; но въ рукѣ онъ держалъ тяжелую стальную сѣкиру, когда подскакалъ къ нему первый изъ нихъ, и то былъ высокiй Балдуинъ; и ею нанесъ онъ столь яростный и столь мощный ударъ, который пришелся тому межу шеей и плечомъ, такъ, что все поплыло предъ нимъ, и Золотой Рыцарь рухнулъ наземь изсѣченный замертво; но въ туже минуту Гуго, сквайръ и сержантъ атаковали Краснаго Рыцаря; ибо Артуръ подбѣжалъ къ Бердэлоунъ и обрѣзалъ ея веревку. Сержантъ ударилъ Краснаго въ правую руку молотомъ такъ, что сѣкира выпала на землю; сбоку на голову его поднялся мечъ сквайра, и когда голова отклонилась назадъ, чтобы уйти отъ удара, Гуго вонзилъ свой мечъ ему въ горло, и тотъ рухнулъ наземь и былъ мертвъ менѣе чѣмъ черезъ минуту.
И тогда всѣ остальные сошлись вокругъ Балдуина и увидѣли сразу, что онъ мертвъ; и Бердэлонъ протиснулась средь нихъ и опустилась подлѣ него на колѣни, и увидавъ, что онъ погибъ столь жалостно, она плакала и стенала надъ нимъ и не могла утѣшиться; и Гуго всталъ надъ нею и пролилъ слезы надъ погибшимъ, и тутже сквайръ и сержантъ не могли сдержать стенанiй, ибо горячо любимъ былъ Золотой Рыцарь Сэръ Балдуинъ.
Но молвилъ Артуръ съ сухими глазами, хоть и печаль была на лицѣ его, и сказалъ: "Друзья и Вы, госпожа, поплачемъ же потомъ, а сейчасъ намъ пора уходить отсюда какъ можно скорѣе. Но я всее спрошу, знаетъ ли кто, чью это голову убитый тираннъ повѣсилъ на шею госпожѣ? Да будетъ онъ проклятъ за то!"
И сказалъ сержантъ: "Да, государи мои, я знаю его; это голова воеводы и перваго человѣка у Краснаго Рыцаря, сэра Томаса изъ Эстклиффа; однимъ изъ отважнѣйшихъ рыцарей былъ онъ, пока былъ живъ, какъ вамъ вѣрно извѣстно, государи; и, какъ я слышалъ, не былъ онъ столь жестокимъ тираномъ, какъ его владыка, что лежилъ вотъ готовою снѣдью для вороновъ".
Бердэлоунъ же поднялась и стояла, глядя въ лицо Артуру; и блѣдно былолицо ея и исполено страха, и капли крови съ шеи убитаго упали на нея; но не было ничуть стыда въ четахъ ея, когда она стяла тамъ, молвивъ: "О друзья мои живые, только что спасшie меня, вы и мои погибшie друзья, отъ невѣдамого мнѣ позора и смерти, повѣсть объ этомъ горестносмъ случаѣ долго сказывать, если опасность рядомъ, и я едва жива отъ страха и печали; но вкратце она такова: Этотъ человѣкъ, чья голова лежитъ тутъ, заманилъ меня въ лоушку, когда я неразумно бродила по Черной Долинѣ, а затѣмъ вывелъ меня и велъ къ вашему замку, мои друзья, когда вотъ тотъ, его хозяинъ, тираннъ Красной Тверди, предательски напалъ на него и убилъ, и захватилъ меня, какъ вы видѣли. И нынѣ горе мнѣ! Я безумная, чье безумство погубило вашего и моего друга. Поэтому недостойна я вашей дружбы, и вы откажете мнѣ въ ней, или лчше было бы убить меня".
Ткъ говорила она, глядя строго на Артура, и въ такомъ смятенiи и печали, что умерла бы, не будь она вкормлена лѣсомъ и трудъ, вынесенный ею въ Домѣ-подъ-Лѣсомъ.
Но Гуго обратился къ ней съ ласкою, молвивъ: "Возвысьте сердце Ваше, дѣва, ибо рука Судьбы, что привела Васъ сюда, и никто не причиняетъ тяжкаго зла, когда не имѣетъ на сердцѣ сдѣлать дурное; а мы знаемъ, что Вы - настоящая; и были намъ въ помощь и привели нашихъ возлюбленныхъ, что-бы осчастливить насъ".
Но опять слезами залилась она и сказала: "О нѣтъ, нѣтъ! Лишь горе и утомленie я принесла своимъ друзьямъ; а себѣ самой еще пущее горе и утомленie".
И жалобно взглянула она въ лицо Артуру, и жестокимъ и строгимъ показалось ей это лицо, и она стиснула и заломила руки въ тоскѣ. Но молвилъ онъ: "Это мы разсмотримъ, когда будемъ невредимы за стѣнами нашего Замка, и увидимъ, что она сдѣлала неладно, а что ладно. Но сейчасъ надо дѣлать лишь одно, и это - быстро пуститься въ путь въ Замокъ Поиска, привязавъ тѣло нашего друга на его коня, дабы и онъ ѣхалъ съ нами, а госпожа поскачетъ на конѣ проклятаго вора". И тогда они повернулись къ своимъ конямъ, но тутъ Бердэлоунъ ударилась ногою о голову убитаго рыцаря, и отпрянула отъ нея, и указав на нее, не говоря и слова; и Гуго сказалъ: "Друзья, госпожа права, давайте мы хотя бы прикоемъ это землею". Приведите сюда нашихъ коней, поскольку мы на дорогѣ, а я межъ тѣмъ сдѣлаю что нужно".
И они ушли за тѣмъ, а Гуго и Бердэлоунъ между собою выкопали мечами яму и положили въ нее голову воеводы Краснаго Рыцаря. И поистинѣ, Бердэлоунъ оплакала бы его, когда бы оставалась у ней еще хоть одна слеза.
Потомъ принялись они привязывать мертваго Балдуина на могучаго гнѣдаго скакуна Краснаго Рыцаря, дабы не терять времени; а когда это было сдѣлано, а остальные не подошли съ конями, Гуго взялъ Бердэлоунъ за руку и, подведя къ ручью, смылъ съ ея груди запекшуюся кровь, и она омыла лицо свое и руки и позволила ему отвести ее назадъ, такъ, что-бы слушать теперь слова утѣшенiя, какiя онъ говорилъ ей, и жалостливъ показался онъ ей; такъ-что наконецъ она собралась съ сердцемъ и спросила у него о Виридисъ. Отвѣчалъ онъ: "Онѣ всѣ невредимы дома въ Замкѣ, и Виридисъ благополучна и весьма любитъ Васъ. И Ауреа благополучна, теперь же горе ей! Чтоже до Атры, то не столь рада была она, какъ остальныя, а отчего, не знаю".
И пока говорилъ онъ, вотъ остальные явились съ лошадьми, и Артуръ одобрилъ, увидѣвъ, что они сдѣлали съ мертвымъ Балдуиномъ; и такъ они сѣли въ сѣдла, и было Бердэлоунъ ѣхать на Балдуиновомъ конѣ. И тогда поскакали они домой, черезъ рѣку и черезъ лѣсъ; и сержантъ по прежнему велъ ихъ, но сквайръ велъ коня, который несъ печальной ношей мертваго Рыцаря Поиска.