Гномы по субботам
Еще две главы про гномов.
8.
Они шли, хохоча. Последним уроком шла физкультура, на ней они позабавились по полной программе. Янка поставила рекорд школы по прыжкам в длину. Толстый и Профессор, никем не замечаемые, пронесли ее на руках над ямой с песком. Янка поставила рекорд школы по подтягиванию. Гномы подталкивали ее снизу. Янка подняла гантели больше раз, чем любой мальчишка, даже из старших классов. Поднимали, пыхтя, те же Профессор с Толстым, а Янка за гантели держалась. Иногда они вместе с гантелями и ее поднимали. Учитель физкультуры записал Янку во все школьные сборные команды, и сейчас ходил в одиночестве по спортзалу с затуманенным взором. Он представлял себя личным тренером олимпийской чемпионки примерно по шести видам спорта. А гномы развлекались, прикасаясь к Янке. Коснутся - она исчезнет, прохожие столбенеют. Уберут руку - появится, прохожие столбенеют еще больше.
- Здравствуйте, деточки, - поздоровалась старушка скрипучим голосом.
- Здрасьте, - кивнули деточки.
- А не знаете, где тут неподалеку есть ателье? Швейное?
Ателье располагалось как раз в Янкином доме, прямо в ее подъезде, в подвале.
- Да, вон там, пойдемте, я покажу.
Янка знала, что нельзя разговаривать с незнакомцами, и, тем более, куда-то с ними идти. Но на престарелых пенсионерок этот запрет, наверное, не распространялся. И шла она не куда-то, домой, а бабушке с ней по пути.
- Вот спасибо деточка, вот спасибо, а то я, старая, совсем заплутала.
Старушка пристроилась рядом с Янкой. Вроде и хромала, и на палку сучковатую опиралась, но Янке пришлось поднажать, чтобы держаться с нею вровень.
- А ты, наверное, в школе учишься? - завела разговор старушка, она совсем не запыхалась.
- Ну да.
Янка хмыкнула. Видно же, что она из школы идет. Совсем, наверное, старая, простых вещей не понимает.
- А зовут тебя как, деточка?
- Яна, - ответила Янка.
- Яночка! - обрадовалась старушка. - Ага, ага, вот и славно.
Сама старушка, однако, не представилась. Янка прибавила шаг, чтобы не отстать. Получалось, она не дорогу ей показывает, а еле следом поспевает.
- А ты хорошо учишься, деточка? Отличница, наверное?
Янка закатила глаза. Что за дурацкий разговор, всегда одно и тоже. Не о чем поговорить, лучше бы помолчала. Они свернули во двор.
- А друзья у тебя есть?
- Есть, - односложно ответила Янка.
Совершенно дурацкий разговор. У кого же нет друзей.
- А ты, наверное, путешествовать любишь. В разных местах, наверное, побывала.
Старушка скорее утверждала, чем спрашивала.
- Угу, - кивнула Янка.
Побывала, да. В Турции и Египте.
- В странных местах ты, наверное, побывала.
Янка глянула на старушку. Из-под платка торчал только кончик носа. Для нее и Турция странное место, если она из Москвы никогда не выбиралась. Вот уже подъезд, наконец, старушка от нее отстанет. Янка приложила электронный ключ к панели домофона.
- Заходите. Ателье внизу, в подвале.
- А проводи меня, девочка. А то старая я, плохо вижу.
Янка взяла старушку под руку и повела вниз по лестнице.
- Вот, хорошо, вот спасибо. Вот это что ли? Вот здесь? Ну-ка, деточка, подойди к двери поближе. И друзья твои пускай подойдут.
Гномы, шедшие следом, приблизились. Старушка глянула на них, сверкнув глазом.
- Подождите, бабушка.
Янка начала пугаться.
- Какие друзья? Нет у меня друзей. То есть, есть, но они это, дома уже. У себя дома. А здесь нет никого. Только я.
- Ну да, ну да, конечно. Ах вы, касатики.
Гномы смотрели на старушку. А старушка смотрела на них. Янка, наконец, сообразила: она их видела! Она и у школы с ними со всеми поздоровалась, только они не обратили внимания.
- Бежим, - быстро скомандовала Янка.
Гномы дернулись, но уперлись в сучковатую палку, которую старушка держала поперек живота. И не просто держала. Она двинулась вперед, запихивая гномов и Янку в дверь ателье.
- Ааа!
Они ухватились за палку руками, уперлись ногами, но старушка оказалась необычайно сильной для своего почтенного возраста. Хлоп! Они влетели в дверь как пробка в бутылку. Пробка обычно вылетает из бутылки, но влетела бы она примерно также. Упали на пятые точки, не пытаясь встать, поползли, пятясь, подальше от двери, в которой черным силуэтом стояла старушка в черном пальто и черном платке.
- Ну, прямо как в черном-черном лесу стоял черный-черный дом, - подумала Янка.
И еще она подумала, что на швейное ателье это мало похоже. Она никогда здесь не была, но в ателье должны стоять столы, швейные машинки и лежать рулоны ткани. А тут ничего. Пустая комната, темная, освещенная светом, протискивавшимся с улицы через царапины на заляпанных чем-то подвальных окошках. Пол грязный, она это чувствовала ладонями. Не пыльный, а грязный, как земля на улице, с мелкими камнями и чем-то колючим. А еще вчера, Янка помнила, окна были чистые, сквозь них виднелись цветы на подоконниках и тетеньки в фартуках.
Старушка, заперла дверь, со скрипом трижды повернув в замочной скважине огромный ключ. Таких сейчас не делают.
- Здравствуйте еще раз, деточки!
Она принялась снимать платок. Его кончики, связанные узлом сзади на шее не поддавались, она возилась, тихо ругаясь. Наконец, узел развязался. Старушка сматывала платок с головы как сматывают бинт с порезанного пальца. Один оборот, другой, четвертый. Платок, взмахнув углами, черной вороной опустился на пол.
- Узнаете?
Голос старушки перестал скрипеть.
- Нет? Ха-ха-ха! - совсем не весело расхохоталась она. - Не узнаете, значит? Не удивительно, я бы сама себя не узнала. Здесь я старуха! - стукнула она палкой в пол, раскрошив скрипнувший камешек. - Чертов переход между мирами, никогда не угадаешь, что получится. Ну, ничего, на обратном пути это исправиться. Держите, это вам освежит память.
Она порылась в кармане пальто и кинула в их сторону что-то блеснувшее желтым в одиноком солнечном луче. Поймал Малыш.
- Это деньга!
- Монета, - автоматически поправила Янка.
- Монета, - не стал спорить Малыш.
- Как у вас. У Белки в мешочке такая же.
- Ну что, похожа?
Старуха повернулась к ним боком.
- Сумасшедшая, - шепотом прокомментировал Профессор, - она думает, что она плоская и круглая.
- Болван! - услышала его старуха. - Посмотрите на мой профиль.
Гномы честно вытаращились.
- Ну? - Нетерпеливо спросила пенсионерка, скосив глаза. - Похожа?
Белочка решила, что врать в данном случае бесполезно.
- Нет, тетенька, вы на монетку не похожи.
- Идиоты! Это не я похожа на монету, а монета на меня.
- Точно, сумасшедшая, - согласился с Профессором Толстый, - ей кажется, что монета одета в черное пальто.
- Вот!
Старуха резко шагнула к ним, выхватила их рук Малыша желтый кругляшек, и, взяв за ребро, разместила рядом со своим носом.
- Смотрите сюда, - она потыкала пальцем в монету, - и сюда, - потыкала себе в щеку.
Малыш скривил рот. А Янка догадалась. У нее заныло сердце. От того, что она вляпалась в такую неприятность в своем собственном подъезде, рядом со своей собственной квартирой, сделалось особенно противно.
- Да что ей надо? - Шепотом возмущался Толстый, - фокусы, что ли будет сейчас показывать?
- Это королева, - шепнула Янка.
- Чего?
- Королева. На монете отчеканен ее портрет. В профиль. Вы же мне сами показывали.
Старуха снова расхохоталась, уже веселее.
- Наконец-то! Хоть в ком-то из вас есть чайная ложка мозгов. Здравствуй в третий раз, не фея Яна.
Клавдия издевательски поклонилась.
- Как видишь, я попала в твой мир. Ты сделала все, чтобы мне помешать, а я здесь!
Она гордо задрала подбородок.
- Ты не забыла, как вы с Марком меня заманили в ловушку на окне? Не забыла, как я вылетела на улицу, а вы захлопнули форточку?
- Это Марк захлопывал, - неслышно сказала Янка.
- А я помню все!
Клавдия топнула ногой.
- Я никогда не забуду, как каково это, биться в стекло, как муха! Ожидая, что первая же птица как муху тебя склюет. И теперь! Теперь, когда я стала налаживать жизнь на новом месте…
Клавдия трясла перед Янкиным носом пальцем.
- Теперь, когда я, заметь, оставила мысль о переселении моих подданных в твой мир, ты опять лезешь мне поперек?
- Да что я сделала-то? - искренне удивилась Янка.
- И нету у вас подданных, давно уже, - добавила Белочка.
- Ну, подданные дело наживное, - уже спокойным голосом возразила бывшая королева. - И не то чтобы совсем их нет. Ха!
Она тронула голову, будто поправляя сползшую на бок корону. Янка вспомнила, что Клавдия часто так поправляла корону в фейской квартире.
- Вы, если не ошибаюсь, гномы. Белочка, Малыш, Толстый, и как тебя?
- Профессор, - подсказал Профессор.
- Да-да. Ну а теперь, давайте побеседуем, деточки. Я правильно говорю, так в твоем мире называют детей? - обратилась она к Янке.
Янка пожала плечами. Учить Клавдию русскому языку она не собиралась.
- Располагаться здесь особо не на чем, но мы свои феи, не чужие, чего нам стесняться, и на полу посидите, - противно улыбнулась королева.
Янка продолжала думать о Клавдии как королеве, к тому, что она королева бывшая, еще не привыкла.
- А где ателье? - спросила она.
- Ателье? А там. Там, в нашем мире. А где еще? Мы местами поменялись. Я сюда, они туда. Вот уж, верно, удивились те людишки, что здесь работали. Ничего, работа им и там найдется. Они у меня наработаются. Наработаются…
Королева, взяв посох подмышку, жадно потерла ладони.
- Послушайте, какая удачная мысль. Какая удачная, своевременная мысль
Клавдия, кажется, говорила сама с собой.
- Почему бы людишкам на меня не поработать. Хотя бы здесь, в этом ужасном городе?
Янка шепнула гномам:
- Вскакиваем и бежим. На раз, два, три. Вы ее держите, я наружу, зову на помощь.
Гномы кивнули, сурово сжав губы. Наступал очередной последний бой с королевой.
- Раз, два, - считала Янка шепотом, - три! - крикнула она.
Все вскочили, гномы бросились к Клавдии, Янка - к двери. Они бежали, бежали, бежали… Бежали все медленнее и медленнее. Клавдия, перехватив посох посередине, крутила им как пропеллером. Гномы и Янка застыли, как будто играли в «морская фигура, замри».
- Работает! Получилось! И здесь работает!
Клавдия подняла руки с зажатым в них посохом и потрясала им, запрокинув голову и хохоча.
9.
Замерших беглецов Клавдия перетащила к стенке и там свалила. Они так и лежали в бегущих позах, как манекены с витрины.
- Мма! - поцеловала она посох. - Работает.
Провела ладонью по всей его длине, ощупывая каждый сучек.
- Я всегда говорила, что размер имеет значение. Вот это я понимаю, волшебная палочка! Ну что смутьяны, - повернулась она к складированным гномам, - а теперь давайте посмотрим, что за гостинцы эта старая дура крестная вам с собой собрала.
Янку, лежавшую сверху, она отложила в сторону.
- Ничего себе, какая сильная, а еще пенсионерка, - подумала Янка. - Хотя нет, какая она пенсионерка. Она кто здесь, у меня, в Москве? Фея. Ну да, фея. А я тоже фея, между прочим, ыыыть!
Янка попыталась распрямить согнутую в локте руку, но ничего не вышло. Двигались только глаза. Лежа на боку, Янка наблюдала, как Клавдия обшаривает гномов. С шеи Белочки сорвала мешочек с золотыми монетами. Позвенела возле уха, бросила в угол. Из кармана Малыша извлекла что-то для себя непонятное, долго разглядывала, даже попробовала на зуб, уронила. Янка узнала фигурку из шоколадного яйца, у нее таких целая коробка. Янка хмыкнула. Попыталась хмыкнуть, губы не шевелились. Малыш виновато, как показалось Янке, скосил на нее глаза. Клавдия запустила руку в карман Толстому. Рука погружалась все глубже, выражение лица Клавдии становилось все более сосредоточенным. Толстый издавал какие-то звуки. Смеялся, от щекотки, догадалась Янка. Вот Клавдия за что-то ухватилась, дернула. Посмотрела, сплюнула. Ухватилась она за носок Толстого, засунув руку в его дырявый карман по плечо. Вытерла ладонь о пальто. Принялась обхлопывать Профессора. Руки, грудь, перевернула на спину, ноги.
- Ха! - каркнула она вдруг.
Стянула с его левой ноги ботинок. Сунула внутрь ладонь, будто нащупывала вылезший из подметки гвоздь. Вращала рукой, и вращала высунутым языком. По языку можно было понять, что и в каком месте ботинка делает ее рука.
- Ха! - каркнула еще раз.
Выдернула из ботинка стельку, поковыряла ногтями, разделила на два слоя. В стельке обнаружилась сложенная в несколько раз бумажка.
- Ну вот! Что же вы стразу не сказали. А ну, да, я и спросить не успела, такие вы шустрые гномики. Что тут у нас? Ага, адрес. Ну, крестная, ну, мышь летучая облезлая, все вынюхала.
На этом слове Клавдия понюхала бумажку из ботинка. Сморщилась, потрясла бумажкой в воздухе, держа двумя пальцами, сложила, спрятала куда-то под пальто.
- Ну, вот и славно, вот и славно, - Клавдия погладила то место, где под черным драпом пряталась бумажка. - С этими дикарями, - он пнула чью-то ногу, - разговаривать бесполезно. А тебе, не фея, скажу. Чтобы ты поняла, во что ввязалась, и в другой раз думала, перед тем, как плясать под дудку дуры крестной.
- Какая дудка, какие пляски? - Подумала Янка. - Точно она не в себе. Сама дура.
Клавдия подняла Янку и прислонила ее стоя к стенке.
- К вам переселяться я не хочу. Раздумала. Мерзкий городишко. Шум, пыль, толкотня. Людишек как мух на навозе. Голова у меня от вас болит. А вот вещи у вас хорошие. Очень хорошие. Эти дикари, - Клавдия кивнула на валяющихся на полу гномов, - такие делать не умеют и никогда не научатся. Им бы только морковку из грядки выдернуть, да на рыбалку потопать. Ничего, ничего, я и там налажу жизнь достойную фей. Да не этих лесных, они гномов еще хуже. А фей цивилизованных, фей, знающих, что такое квартира со всеми удобствами. Нам чего не хватает для нормальной жизни?
Клавдия наклонилась к Янке. Янка попыталась отвернуть голову, и немного у нее получилось.
- Нам не хватает нормальных вещей. А у вас их сколько хочешь. Вот так.
Клавдия отряхнула руки.
- На этом я вас оставляю. Полежите пока, отдохните, я за вами кого-нибудь пришлю.
Янка и те из гномов, чья голова смотрела в нужную сторону, проводили ее глазами. И все проводили ушами: послушали, как Клавдия что-то с грохотом привалила снаружи к двери. Минут десять их попытки заговорить заканчивались мычанием. Проходившие мимо подвальных окон люди могли подумать, что здесь заперто стадо коров. Наконец, губы разморозились.
- О а уака?
- О?
- Что за бумажка? Профессор, что она у тебя вытащила? Из ботинка? - смогла спросить Янка.
Профессор лежал на полу вниз лицом, в рот ему набились грязь и песок.
- Тьфу, тьфу! Крестная мне дала. Для тебя. Сказала, адрес. Не знаю, что это такое.
- Адрес, это название улицы и номер дома. И квартиры.
- Это зачем?
- Чтобы знать, кто, где живет.
- А. У нас адресов нет. Мы у нас и так знаем, кто и где живет. А вы, что запомнить, не можете?
Янка только вздохнула.
- Что за адрес?
- Ну, ты же слышала, Клавдия отсюда вещи таскает. Ну и значит, у нее кто-то здесь есть, какие-то помощники. Крестная сказала, дать тебе адрес, и с ним ты их найдешь. Теперь все, ничего не выйдет.
- Нет, подожди, нашла бы я их по адресу, этих помощников и что? Чтобы я, по-вашему, сделала?
- Не знаю, что-нибудь придумала.
Опять что-нибудь придумала! Янка бы всплеснула руками, но руки пока плохо двигались.
- Ну, что бы я придумала? Милицию вызвала? Дяденька милиционер, мы тут нашли тайных помощников фейской королевы, бывшей, конечно, но очень-очень злобной. Так, что ли?
- А кто такой милиционер? - смог сказать Толстый.
- Фей такой. С волшебной палочкой.
- Да ну не знаю я. - Профессор пытался встать. - Крестная сказала - ты поможешь.
- Понимаешь, Янка, - Белочка, наконец, размяла губы, - фея-крестная решила, раз ты в фейской квартире с королевой справилась, почти одна, здесь тоже сможешь. Даже проще. Это же твой мир.
- Ага. Мой.
Янке, конечно, польстило доверие феи-крестной. Но, кажется, она поняла, в чем та ошиблась. В фейской квартире Янка была такой же феей как все. Только с опытом московской жизни. А в Москве она - ребенок. И гномы тоже дети. Да еще невидимые.
- А что вы таскались с этим адресом? Сразу почему не рассказали?
Янка провела по лицу рукой. О! Рука уже шевелится.
- Да мы рассказывали, но как-то отвлекались. - Попытался оправдаться Малыш, лежавший на Толстом, почти вниз головой.
- Отвлекались вы, ага, - разозлилась Янка. - Меньше надо было мультики смотреть и игрушки мои разбрасывать.
- Так мы же не думали, что королева уже здесь, - прокряхтел из-под Малыша Толстый. - И мы вообще вчера только это, как его… Ну, появились.
- Появились, не запылись. Тоже мне, черепашки-ниндзя. Ниндзя из вас как боксер из хомяка. Зато медленные, как черепашки.
- Эй, зачем такими словами ругаешься!
Толстому удалось встать. Малыш скатился с него с глухим стуком головы об пол.
- Какими хочу, такими ругаюсь. Ты бы Толстый меньше с машинками моими игрался, больше думал, как нам отсюда выбираться.
- Так я… Это…
Толстый хотел сказать, что когда он игрался с машинками, выбираться еще не откуда было, но решил промолчать. Набрался опыта, общаясь с Белочкой.
Янке удалось оторваться от стены и шагнуть вперед не упав.
- И вот это, это что было? Почему мы как пингвины заморозились?
- Не знаю. - Профессор сел на корточки, упираясь рукой в пол. - Феи могут немного колдовать. У тебя же у самой волшебная палочка была. Но чтобы так сильно... Так разве что фея-крестная могла. А Клавдия… Не знаю. Может, здесь у кого-то научилась.
- А что ты вообще знаешь? А еще профессор.
- А что такое?
Профессор не знал человеческого значения своего имени.
- Да ничего, молчи уже. Эй! Эй!
Янка доковыляла до окна и замолотила в стекло.
- Идите, помогайте, что застыли как статуи? Малыш, давай сюда!
- То есть как что застыли? - возмутился Малыш. - И что ты на нас орешь, а на Белку нет?
С помощью двух подзатыльников с двух сторон, от Белочки и от Янки Малыш узнал все, что ему нужно было знать на тот момент о женской солидарности. Больше часа они в десять рук молотили по стеклам, сделав их светлее в два раза: вытерли грязь изнутри. Когда решили, что ночевать придется в подвале, а Белочка с Янкой пообещали приготовить на ужин по кусочку от Толстого, Профессора и Малыша, дверь открыл дворник Наиль.
- Это, Янка, ты, это, чего здесь?
Мутными глазами он обвел подвал.
- Опа! А где это, эти, которые ателье? Съехали, что ли? Вчера еще тута… Опа! Они же мне должны за прошлый месяц! Это, а куда они это, ты, это, не знаешь?
- К феям, - буркнула Янка.
- Как к феЯм? Ты ж что такое говоришь? - искренне изумился дворник.
- Да не к феЯм, а к феям.
- Опа! Это где? В Марьино, что ли?
- Ага, в Марьино. Спасибо, дядя Наиль.
Янка протиснулась мимо дворника, стоявшего в дверях. После нее он почувствовал еще четыре толчка в живот, но не обратил внимания.
- Точно, в Марьино, - подвел он черту, пощупав голый бетон стены.
- Пошли!
Янка мотнула головой, приглашая всех пониматься по лестнице к лифту. Ехать всего два этажа, но гномам ужасно нравилось на нем кататься. Закрылись двери - один этаж, открылись - другой. Чудеса цивилизации.
- Нет, нет, стой.
Профессор положил руку ей на плечо.
- Туда нельзя.
- Куда нельзя? - не поняла Янка.
- Домой к тебе нельзя. Королева знает, где ты живешь. Найдет.
- Как это? - растерялась Янка. - Как нельзя домой? Там родители, между прочим, они с Клавдией разберутся.
- Янка, - погладила другое плечо Белочка, - они ее даже не увидят. Она в дверь постучит, они откроют, и все.
- Что все?
Янкины губы начинали дрожать.
- А все все. Кто знает, что Клавдия еще придумает. Нам бежать надо.
Янка заплакала. Молча, без всхлипов, только слезы катились по щекам. Не проживи она месяца два в фейской квартире и не знай, на что способна бывшая королева, растолкала бы всех и побежала домой. Она ребенок, у нее неприятности, значит, скорее к родителям, они все исправят. Но Янка была не только человеческим ребенком. Она была феей. Пусть бывшей. Но она понимала: в это дело родителей лучше не впутывать. Бесполезно, не смогут они ей помочь. И что домой нельзя, Янка понимала. А куда? Куда? Это же Москва, а не гномья страна. Там у каждого домик, а нет домика - живи себе под листиком. А здесь бродяг хватает, Янка насмотрелась. Она представила, что становиться такой же как они, сидит в вонючем тряпье с пластиковым стаканчиком у метро. А мимо каждое утро проходят родители и ее не узнают. Вот и плакала. Вместе с Белочкой, та присоединилась, за компанию.
- Ну чего вы, чего вы обе?
Смущенные гномы не знали, как их утешать.
- Пойдемте уже, - потянул обеих Профессор, справедливо решив, что если чем-то их отвлечь, слезы прекратятся.
- Куда-а-а-а!? - уже в голос завыла Янка. Плакала-то как раз от того, что некуда идти, а тут этот: пойдемте, пойдемте.
- К ведьме, куда же еще?
- А-а-а-ап!
Очередное Янкино рыдание залетело ей обратно в рот. Теперь вы знаете, что сделать, чтобы плачущая девочка мгновенно успокоилась: предложите ей пойти к ведьме. Ой, извините. Янка не просто девочка, она фея, это все меняет.
8.
Они шли, хохоча. Последним уроком шла физкультура, на ней они позабавились по полной программе. Янка поставила рекорд школы по прыжкам в длину. Толстый и Профессор, никем не замечаемые, пронесли ее на руках над ямой с песком. Янка поставила рекорд школы по подтягиванию. Гномы подталкивали ее снизу. Янка подняла гантели больше раз, чем любой мальчишка, даже из старших классов. Поднимали, пыхтя, те же Профессор с Толстым, а Янка за гантели держалась. Иногда они вместе с гантелями и ее поднимали. Учитель физкультуры записал Янку во все школьные сборные команды, и сейчас ходил в одиночестве по спортзалу с затуманенным взором. Он представлял себя личным тренером олимпийской чемпионки примерно по шести видам спорта. А гномы развлекались, прикасаясь к Янке. Коснутся - она исчезнет, прохожие столбенеют. Уберут руку - появится, прохожие столбенеют еще больше.
- Здравствуйте, деточки, - поздоровалась старушка скрипучим голосом.
- Здрасьте, - кивнули деточки.
- А не знаете, где тут неподалеку есть ателье? Швейное?
Ателье располагалось как раз в Янкином доме, прямо в ее подъезде, в подвале.
- Да, вон там, пойдемте, я покажу.
Янка знала, что нельзя разговаривать с незнакомцами, и, тем более, куда-то с ними идти. Но на престарелых пенсионерок этот запрет, наверное, не распространялся. И шла она не куда-то, домой, а бабушке с ней по пути.
- Вот спасибо деточка, вот спасибо, а то я, старая, совсем заплутала.
Старушка пристроилась рядом с Янкой. Вроде и хромала, и на палку сучковатую опиралась, но Янке пришлось поднажать, чтобы держаться с нею вровень.
- А ты, наверное, в школе учишься? - завела разговор старушка, она совсем не запыхалась.
- Ну да.
Янка хмыкнула. Видно же, что она из школы идет. Совсем, наверное, старая, простых вещей не понимает.
- А зовут тебя как, деточка?
- Яна, - ответила Янка.
- Яночка! - обрадовалась старушка. - Ага, ага, вот и славно.
Сама старушка, однако, не представилась. Янка прибавила шаг, чтобы не отстать. Получалось, она не дорогу ей показывает, а еле следом поспевает.
- А ты хорошо учишься, деточка? Отличница, наверное?
Янка закатила глаза. Что за дурацкий разговор, всегда одно и тоже. Не о чем поговорить, лучше бы помолчала. Они свернули во двор.
- А друзья у тебя есть?
- Есть, - односложно ответила Янка.
Совершенно дурацкий разговор. У кого же нет друзей.
- А ты, наверное, путешествовать любишь. В разных местах, наверное, побывала.
Старушка скорее утверждала, чем спрашивала.
- Угу, - кивнула Янка.
Побывала, да. В Турции и Египте.
- В странных местах ты, наверное, побывала.
Янка глянула на старушку. Из-под платка торчал только кончик носа. Для нее и Турция странное место, если она из Москвы никогда не выбиралась. Вот уже подъезд, наконец, старушка от нее отстанет. Янка приложила электронный ключ к панели домофона.
- Заходите. Ателье внизу, в подвале.
- А проводи меня, девочка. А то старая я, плохо вижу.
Янка взяла старушку под руку и повела вниз по лестнице.
- Вот, хорошо, вот спасибо. Вот это что ли? Вот здесь? Ну-ка, деточка, подойди к двери поближе. И друзья твои пускай подойдут.
Гномы, шедшие следом, приблизились. Старушка глянула на них, сверкнув глазом.
- Подождите, бабушка.
Янка начала пугаться.
- Какие друзья? Нет у меня друзей. То есть, есть, но они это, дома уже. У себя дома. А здесь нет никого. Только я.
- Ну да, ну да, конечно. Ах вы, касатики.
Гномы смотрели на старушку. А старушка смотрела на них. Янка, наконец, сообразила: она их видела! Она и у школы с ними со всеми поздоровалась, только они не обратили внимания.
- Бежим, - быстро скомандовала Янка.
Гномы дернулись, но уперлись в сучковатую палку, которую старушка держала поперек живота. И не просто держала. Она двинулась вперед, запихивая гномов и Янку в дверь ателье.
- Ааа!
Они ухватились за палку руками, уперлись ногами, но старушка оказалась необычайно сильной для своего почтенного возраста. Хлоп! Они влетели в дверь как пробка в бутылку. Пробка обычно вылетает из бутылки, но влетела бы она примерно также. Упали на пятые точки, не пытаясь встать, поползли, пятясь, подальше от двери, в которой черным силуэтом стояла старушка в черном пальто и черном платке.
- Ну, прямо как в черном-черном лесу стоял черный-черный дом, - подумала Янка.
И еще она подумала, что на швейное ателье это мало похоже. Она никогда здесь не была, но в ателье должны стоять столы, швейные машинки и лежать рулоны ткани. А тут ничего. Пустая комната, темная, освещенная светом, протискивавшимся с улицы через царапины на заляпанных чем-то подвальных окошках. Пол грязный, она это чувствовала ладонями. Не пыльный, а грязный, как земля на улице, с мелкими камнями и чем-то колючим. А еще вчера, Янка помнила, окна были чистые, сквозь них виднелись цветы на подоконниках и тетеньки в фартуках.
Старушка, заперла дверь, со скрипом трижды повернув в замочной скважине огромный ключ. Таких сейчас не делают.
- Здравствуйте еще раз, деточки!
Она принялась снимать платок. Его кончики, связанные узлом сзади на шее не поддавались, она возилась, тихо ругаясь. Наконец, узел развязался. Старушка сматывала платок с головы как сматывают бинт с порезанного пальца. Один оборот, другой, четвертый. Платок, взмахнув углами, черной вороной опустился на пол.
- Узнаете?
Голос старушки перестал скрипеть.
- Нет? Ха-ха-ха! - совсем не весело расхохоталась она. - Не узнаете, значит? Не удивительно, я бы сама себя не узнала. Здесь я старуха! - стукнула она палкой в пол, раскрошив скрипнувший камешек. - Чертов переход между мирами, никогда не угадаешь, что получится. Ну, ничего, на обратном пути это исправиться. Держите, это вам освежит память.
Она порылась в кармане пальто и кинула в их сторону что-то блеснувшее желтым в одиноком солнечном луче. Поймал Малыш.
- Это деньга!
- Монета, - автоматически поправила Янка.
- Монета, - не стал спорить Малыш.
- Как у вас. У Белки в мешочке такая же.
- Ну что, похожа?
Старуха повернулась к ним боком.
- Сумасшедшая, - шепотом прокомментировал Профессор, - она думает, что она плоская и круглая.
- Болван! - услышала его старуха. - Посмотрите на мой профиль.
Гномы честно вытаращились.
- Ну? - Нетерпеливо спросила пенсионерка, скосив глаза. - Похожа?
Белочка решила, что врать в данном случае бесполезно.
- Нет, тетенька, вы на монетку не похожи.
- Идиоты! Это не я похожа на монету, а монета на меня.
- Точно, сумасшедшая, - согласился с Профессором Толстый, - ей кажется, что монета одета в черное пальто.
- Вот!
Старуха резко шагнула к ним, выхватила их рук Малыша желтый кругляшек, и, взяв за ребро, разместила рядом со своим носом.
- Смотрите сюда, - она потыкала пальцем в монету, - и сюда, - потыкала себе в щеку.
Малыш скривил рот. А Янка догадалась. У нее заныло сердце. От того, что она вляпалась в такую неприятность в своем собственном подъезде, рядом со своей собственной квартирой, сделалось особенно противно.
- Да что ей надо? - Шепотом возмущался Толстый, - фокусы, что ли будет сейчас показывать?
- Это королева, - шепнула Янка.
- Чего?
- Королева. На монете отчеканен ее портрет. В профиль. Вы же мне сами показывали.
Старуха снова расхохоталась, уже веселее.
- Наконец-то! Хоть в ком-то из вас есть чайная ложка мозгов. Здравствуй в третий раз, не фея Яна.
Клавдия издевательски поклонилась.
- Как видишь, я попала в твой мир. Ты сделала все, чтобы мне помешать, а я здесь!
Она гордо задрала подбородок.
- Ты не забыла, как вы с Марком меня заманили в ловушку на окне? Не забыла, как я вылетела на улицу, а вы захлопнули форточку?
- Это Марк захлопывал, - неслышно сказала Янка.
- А я помню все!
Клавдия топнула ногой.
- Я никогда не забуду, как каково это, биться в стекло, как муха! Ожидая, что первая же птица как муху тебя склюет. И теперь! Теперь, когда я стала налаживать жизнь на новом месте…
Клавдия трясла перед Янкиным носом пальцем.
- Теперь, когда я, заметь, оставила мысль о переселении моих подданных в твой мир, ты опять лезешь мне поперек?
- Да что я сделала-то? - искренне удивилась Янка.
- И нету у вас подданных, давно уже, - добавила Белочка.
- Ну, подданные дело наживное, - уже спокойным голосом возразила бывшая королева. - И не то чтобы совсем их нет. Ха!
Она тронула голову, будто поправляя сползшую на бок корону. Янка вспомнила, что Клавдия часто так поправляла корону в фейской квартире.
- Вы, если не ошибаюсь, гномы. Белочка, Малыш, Толстый, и как тебя?
- Профессор, - подсказал Профессор.
- Да-да. Ну а теперь, давайте побеседуем, деточки. Я правильно говорю, так в твоем мире называют детей? - обратилась она к Янке.
Янка пожала плечами. Учить Клавдию русскому языку она не собиралась.
- Располагаться здесь особо не на чем, но мы свои феи, не чужие, чего нам стесняться, и на полу посидите, - противно улыбнулась королева.
Янка продолжала думать о Клавдии как королеве, к тому, что она королева бывшая, еще не привыкла.
- А где ателье? - спросила она.
- Ателье? А там. Там, в нашем мире. А где еще? Мы местами поменялись. Я сюда, они туда. Вот уж, верно, удивились те людишки, что здесь работали. Ничего, работа им и там найдется. Они у меня наработаются. Наработаются…
Королева, взяв посох подмышку, жадно потерла ладони.
- Послушайте, какая удачная мысль. Какая удачная, своевременная мысль
Клавдия, кажется, говорила сама с собой.
- Почему бы людишкам на меня не поработать. Хотя бы здесь, в этом ужасном городе?
Янка шепнула гномам:
- Вскакиваем и бежим. На раз, два, три. Вы ее держите, я наружу, зову на помощь.
Гномы кивнули, сурово сжав губы. Наступал очередной последний бой с королевой.
- Раз, два, - считала Янка шепотом, - три! - крикнула она.
Все вскочили, гномы бросились к Клавдии, Янка - к двери. Они бежали, бежали, бежали… Бежали все медленнее и медленнее. Клавдия, перехватив посох посередине, крутила им как пропеллером. Гномы и Янка застыли, как будто играли в «морская фигура, замри».
- Работает! Получилось! И здесь работает!
Клавдия подняла руки с зажатым в них посохом и потрясала им, запрокинув голову и хохоча.
9.
Замерших беглецов Клавдия перетащила к стенке и там свалила. Они так и лежали в бегущих позах, как манекены с витрины.
- Мма! - поцеловала она посох. - Работает.
Провела ладонью по всей его длине, ощупывая каждый сучек.
- Я всегда говорила, что размер имеет значение. Вот это я понимаю, волшебная палочка! Ну что смутьяны, - повернулась она к складированным гномам, - а теперь давайте посмотрим, что за гостинцы эта старая дура крестная вам с собой собрала.
Янку, лежавшую сверху, она отложила в сторону.
- Ничего себе, какая сильная, а еще пенсионерка, - подумала Янка. - Хотя нет, какая она пенсионерка. Она кто здесь, у меня, в Москве? Фея. Ну да, фея. А я тоже фея, между прочим, ыыыть!
Янка попыталась распрямить согнутую в локте руку, но ничего не вышло. Двигались только глаза. Лежа на боку, Янка наблюдала, как Клавдия обшаривает гномов. С шеи Белочки сорвала мешочек с золотыми монетами. Позвенела возле уха, бросила в угол. Из кармана Малыша извлекла что-то для себя непонятное, долго разглядывала, даже попробовала на зуб, уронила. Янка узнала фигурку из шоколадного яйца, у нее таких целая коробка. Янка хмыкнула. Попыталась хмыкнуть, губы не шевелились. Малыш виновато, как показалось Янке, скосил на нее глаза. Клавдия запустила руку в карман Толстому. Рука погружалась все глубже, выражение лица Клавдии становилось все более сосредоточенным. Толстый издавал какие-то звуки. Смеялся, от щекотки, догадалась Янка. Вот Клавдия за что-то ухватилась, дернула. Посмотрела, сплюнула. Ухватилась она за носок Толстого, засунув руку в его дырявый карман по плечо. Вытерла ладонь о пальто. Принялась обхлопывать Профессора. Руки, грудь, перевернула на спину, ноги.
- Ха! - каркнула она вдруг.
Стянула с его левой ноги ботинок. Сунула внутрь ладонь, будто нащупывала вылезший из подметки гвоздь. Вращала рукой, и вращала высунутым языком. По языку можно было понять, что и в каком месте ботинка делает ее рука.
- Ха! - каркнула еще раз.
Выдернула из ботинка стельку, поковыряла ногтями, разделила на два слоя. В стельке обнаружилась сложенная в несколько раз бумажка.
- Ну вот! Что же вы стразу не сказали. А ну, да, я и спросить не успела, такие вы шустрые гномики. Что тут у нас? Ага, адрес. Ну, крестная, ну, мышь летучая облезлая, все вынюхала.
На этом слове Клавдия понюхала бумажку из ботинка. Сморщилась, потрясла бумажкой в воздухе, держа двумя пальцами, сложила, спрятала куда-то под пальто.
- Ну, вот и славно, вот и славно, - Клавдия погладила то место, где под черным драпом пряталась бумажка. - С этими дикарями, - он пнула чью-то ногу, - разговаривать бесполезно. А тебе, не фея, скажу. Чтобы ты поняла, во что ввязалась, и в другой раз думала, перед тем, как плясать под дудку дуры крестной.
- Какая дудка, какие пляски? - Подумала Янка. - Точно она не в себе. Сама дура.
Клавдия подняла Янку и прислонила ее стоя к стенке.
- К вам переселяться я не хочу. Раздумала. Мерзкий городишко. Шум, пыль, толкотня. Людишек как мух на навозе. Голова у меня от вас болит. А вот вещи у вас хорошие. Очень хорошие. Эти дикари, - Клавдия кивнула на валяющихся на полу гномов, - такие делать не умеют и никогда не научатся. Им бы только морковку из грядки выдернуть, да на рыбалку потопать. Ничего, ничего, я и там налажу жизнь достойную фей. Да не этих лесных, они гномов еще хуже. А фей цивилизованных, фей, знающих, что такое квартира со всеми удобствами. Нам чего не хватает для нормальной жизни?
Клавдия наклонилась к Янке. Янка попыталась отвернуть голову, и немного у нее получилось.
- Нам не хватает нормальных вещей. А у вас их сколько хочешь. Вот так.
Клавдия отряхнула руки.
- На этом я вас оставляю. Полежите пока, отдохните, я за вами кого-нибудь пришлю.
Янка и те из гномов, чья голова смотрела в нужную сторону, проводили ее глазами. И все проводили ушами: послушали, как Клавдия что-то с грохотом привалила снаружи к двери. Минут десять их попытки заговорить заканчивались мычанием. Проходившие мимо подвальных окон люди могли подумать, что здесь заперто стадо коров. Наконец, губы разморозились.
- О а уака?
- О?
- Что за бумажка? Профессор, что она у тебя вытащила? Из ботинка? - смогла спросить Янка.
Профессор лежал на полу вниз лицом, в рот ему набились грязь и песок.
- Тьфу, тьфу! Крестная мне дала. Для тебя. Сказала, адрес. Не знаю, что это такое.
- Адрес, это название улицы и номер дома. И квартиры.
- Это зачем?
- Чтобы знать, кто, где живет.
- А. У нас адресов нет. Мы у нас и так знаем, кто и где живет. А вы, что запомнить, не можете?
Янка только вздохнула.
- Что за адрес?
- Ну, ты же слышала, Клавдия отсюда вещи таскает. Ну и значит, у нее кто-то здесь есть, какие-то помощники. Крестная сказала, дать тебе адрес, и с ним ты их найдешь. Теперь все, ничего не выйдет.
- Нет, подожди, нашла бы я их по адресу, этих помощников и что? Чтобы я, по-вашему, сделала?
- Не знаю, что-нибудь придумала.
Опять что-нибудь придумала! Янка бы всплеснула руками, но руки пока плохо двигались.
- Ну, что бы я придумала? Милицию вызвала? Дяденька милиционер, мы тут нашли тайных помощников фейской королевы, бывшей, конечно, но очень-очень злобной. Так, что ли?
- А кто такой милиционер? - смог сказать Толстый.
- Фей такой. С волшебной палочкой.
- Да ну не знаю я. - Профессор пытался встать. - Крестная сказала - ты поможешь.
- Понимаешь, Янка, - Белочка, наконец, размяла губы, - фея-крестная решила, раз ты в фейской квартире с королевой справилась, почти одна, здесь тоже сможешь. Даже проще. Это же твой мир.
- Ага. Мой.
Янке, конечно, польстило доверие феи-крестной. Но, кажется, она поняла, в чем та ошиблась. В фейской квартире Янка была такой же феей как все. Только с опытом московской жизни. А в Москве она - ребенок. И гномы тоже дети. Да еще невидимые.
- А что вы таскались с этим адресом? Сразу почему не рассказали?
Янка провела по лицу рукой. О! Рука уже шевелится.
- Да мы рассказывали, но как-то отвлекались. - Попытался оправдаться Малыш, лежавший на Толстом, почти вниз головой.
- Отвлекались вы, ага, - разозлилась Янка. - Меньше надо было мультики смотреть и игрушки мои разбрасывать.
- Так мы же не думали, что королева уже здесь, - прокряхтел из-под Малыша Толстый. - И мы вообще вчера только это, как его… Ну, появились.
- Появились, не запылись. Тоже мне, черепашки-ниндзя. Ниндзя из вас как боксер из хомяка. Зато медленные, как черепашки.
- Эй, зачем такими словами ругаешься!
Толстому удалось встать. Малыш скатился с него с глухим стуком головы об пол.
- Какими хочу, такими ругаюсь. Ты бы Толстый меньше с машинками моими игрался, больше думал, как нам отсюда выбираться.
- Так я… Это…
Толстый хотел сказать, что когда он игрался с машинками, выбираться еще не откуда было, но решил промолчать. Набрался опыта, общаясь с Белочкой.
Янке удалось оторваться от стены и шагнуть вперед не упав.
- И вот это, это что было? Почему мы как пингвины заморозились?
- Не знаю. - Профессор сел на корточки, упираясь рукой в пол. - Феи могут немного колдовать. У тебя же у самой волшебная палочка была. Но чтобы так сильно... Так разве что фея-крестная могла. А Клавдия… Не знаю. Может, здесь у кого-то научилась.
- А что ты вообще знаешь? А еще профессор.
- А что такое?
Профессор не знал человеческого значения своего имени.
- Да ничего, молчи уже. Эй! Эй!
Янка доковыляла до окна и замолотила в стекло.
- Идите, помогайте, что застыли как статуи? Малыш, давай сюда!
- То есть как что застыли? - возмутился Малыш. - И что ты на нас орешь, а на Белку нет?
С помощью двух подзатыльников с двух сторон, от Белочки и от Янки Малыш узнал все, что ему нужно было знать на тот момент о женской солидарности. Больше часа они в десять рук молотили по стеклам, сделав их светлее в два раза: вытерли грязь изнутри. Когда решили, что ночевать придется в подвале, а Белочка с Янкой пообещали приготовить на ужин по кусочку от Толстого, Профессора и Малыша, дверь открыл дворник Наиль.
- Это, Янка, ты, это, чего здесь?
Мутными глазами он обвел подвал.
- Опа! А где это, эти, которые ателье? Съехали, что ли? Вчера еще тута… Опа! Они же мне должны за прошлый месяц! Это, а куда они это, ты, это, не знаешь?
- К феям, - буркнула Янка.
- Как к феЯм? Ты ж что такое говоришь? - искренне изумился дворник.
- Да не к феЯм, а к феям.
- Опа! Это где? В Марьино, что ли?
- Ага, в Марьино. Спасибо, дядя Наиль.
Янка протиснулась мимо дворника, стоявшего в дверях. После нее он почувствовал еще четыре толчка в живот, но не обратил внимания.
- Точно, в Марьино, - подвел он черту, пощупав голый бетон стены.
- Пошли!
Янка мотнула головой, приглашая всех пониматься по лестнице к лифту. Ехать всего два этажа, но гномам ужасно нравилось на нем кататься. Закрылись двери - один этаж, открылись - другой. Чудеса цивилизации.
- Нет, нет, стой.
Профессор положил руку ей на плечо.
- Туда нельзя.
- Куда нельзя? - не поняла Янка.
- Домой к тебе нельзя. Королева знает, где ты живешь. Найдет.
- Как это? - растерялась Янка. - Как нельзя домой? Там родители, между прочим, они с Клавдией разберутся.
- Янка, - погладила другое плечо Белочка, - они ее даже не увидят. Она в дверь постучит, они откроют, и все.
- Что все?
Янкины губы начинали дрожать.
- А все все. Кто знает, что Клавдия еще придумает. Нам бежать надо.
Янка заплакала. Молча, без всхлипов, только слезы катились по щекам. Не проживи она месяца два в фейской квартире и не знай, на что способна бывшая королева, растолкала бы всех и побежала домой. Она ребенок, у нее неприятности, значит, скорее к родителям, они все исправят. Но Янка была не только человеческим ребенком. Она была феей. Пусть бывшей. Но она понимала: в это дело родителей лучше не впутывать. Бесполезно, не смогут они ей помочь. И что домой нельзя, Янка понимала. А куда? Куда? Это же Москва, а не гномья страна. Там у каждого домик, а нет домика - живи себе под листиком. А здесь бродяг хватает, Янка насмотрелась. Она представила, что становиться такой же как они, сидит в вонючем тряпье с пластиковым стаканчиком у метро. А мимо каждое утро проходят родители и ее не узнают. Вот и плакала. Вместе с Белочкой, та присоединилась, за компанию.
- Ну чего вы, чего вы обе?
Смущенные гномы не знали, как их утешать.
- Пойдемте уже, - потянул обеих Профессор, справедливо решив, что если чем-то их отвлечь, слезы прекратятся.
- Куда-а-а-а!? - уже в голос завыла Янка. Плакала-то как раз от того, что некуда идти, а тут этот: пойдемте, пойдемте.
- К ведьме, куда же еще?
- А-а-а-ап!
Очередное Янкино рыдание залетело ей обратно в рот. Теперь вы знаете, что сделать, чтобы плачущая девочка мгновенно успокоилась: предложите ей пойти к ведьме. Ой, извините. Янка не просто девочка, она фея, это все меняет.