Занзибарские хроники
Начать рассказ про Занзибар, пожалуй, следует с того, что большая часть из всего, что написано про остров в интернете, - неправда.
Неправда, что там зашкаливает уровень преступности и ехать на Занзибар одному не рекомендуется. На самом деле на острове совершенно безопасно - местные жители не только очень приветливы, но и удивительно честны, несмотря на свою вопиющую бедность. Правда, периодически вам будут пытаться продать фальшивые билеты на паром или слишком настоятельно просить задаток за поездку на соседний остров, куда вы собрались завтра, - ну, так тут уж, если попадёшься, сам виноват, нечего ушами хлопать.
Зато воровства на Занзибаре можно совершенно не опасаться и, уходя купаться, например, спокойно оставлять одежду на берегу - вероятность того, что её унесёт внезапно нахлынувшим приливом, как это случилось со мной, куда выше, чем то, что её кто-то стащит. С ворами занзибарцы разбираются просто и без полиции, исключительно своими силами - своими глазами видел, как в Стоун-Тауне среди бела дня какого-то парня прилюдно били бамбуковой палкой, попутно объясняя мне, что он попытался что-то стащить из соседней лавки.
Неправда, что там бывает прохладно. Сразу на нескольких сайтах было написано, что нужно взять с собой свитер, потому что ночью на острове может быть quite chilly. В реальности выяснилось, что quite chilly - это +28, причём в условиях едва ли не стопроцентной влажности это просто-таки адово пекло.
Окон в привычном нам понимании - застеклённых рам и уж тем более стеклопакетов - там нет вообще. Отверстия в стенах просто затянуты москитной сеткой. В гостиницах ещё встречаются наклонённые стеклянные пластины - этакие фиксированные стеклянные жалюзи - чтобы в случае дождя по ним стекала вода.
Неправда, наконец, что на острове нет электричества. То есть, если совсем честно, технически-то его там как раз действительно чаще всего нет, для местных жителей - к моменту моего приезда, например, электроэнергия на острове отсутствовала уже два с небольшим месяца. Но во всех отелях есть генераторы, так что туристы имеют возможность наслаждаться благами цивилизации по меньшей мере два часа утром и четыре часа вечером. Зато после заката выходишь на пляж: позади ярко освещённая территория отеля, а слева и справа - тьма египетская, во всех булгаковских смыслах.
С другой стороны, на кой чёрт вам днём электричество? Днём надо на пляже лежать. Ну, или путешествовать по острову и вокруг него. Чем я, собственно, и занимался.
Люди на Занзибаре чрезвычайно открытые и дружелюбные. Проходя мимо друг друга, островитяне непременно улыбаются и здороваются - даже с незнакомцами. Приветствие на суахили звучит как "Jambo!" - и, когда ты идёшь по улице, это "джамбо" просто звучит со всех сторон. За ним следует неизменный вопрос "Mambo?" - "как дела?". Самое правильное, что можно на это ответить, - "Acuna matata", то есть, дословно, "никаких проблем". Вообще, "акуна матата" - наверное, самое распространённое выражение на острове, этакий местный девиз.
На Занзибаре всё - "акуна матата". Это мне популярно объяснил мой проводник по имени Бабуу. Сам он родился и вырос в городе Бубубу, в 10 км к северу от Стоун-тауна, и уезжать оттуда не собирается, несмотря на то, что девять из десяти местных жителей только и мечтают о том, как бы накопить денег и переселиться в Европу или, на худой конец, в Турцию. При этом, надо сказать, подавляющее большинство островитян имеют о Европе очень слабое представление - в основном, по школьным книжкам и рассказам приезжающих на остров туристов. Телевизор на Занзибаре большая редкость, это очень дорого, не говоря уже про кино. Но о бедности чуть ниже, а пока - про жизненную философию.
В отличие от большинства занзибарцев, Бабуу на самом деле был в Европе. У него в Голландии живёт брат, который женился на европейке. И самому Бабуу европейский стиль жизни совершенно не нравится.
- Понимаешь, все уверены, что переедут в Европу - и сразу разбогатеют, - рассказывал он мне, подливая в рис кокосового соуса собственного изготовления. - А на самом деле в Европе очень тяжёлая жизнь. Там всё нужно покупать в супермаркетах. А тут у нас всё просто. Захотел есть - сорвал банан. Или порезал манго, или ананас. Захотел пить - сорвал кокос. Пошёл в море - наловил рыбы. Акуна матата!
Это чистая правда - фрукты тут растут круглый год. Как-никак, практически экватор - шестой градус южной широты. В Европе, чтобы жить, нужно иметь дом. На Занзибаре, где температура даже зимой не опускается ниже 22-25 градусов, дом - понятие очень условное. Большая часть построек представляют собой просто навес из пальмовых или банановых листьев, под которым можно укрыться от солнца или от дождя.
Собственно, столица Занзибара Стоун-Таун называется так ровно потому, что колонизировавшие остров оманские султаны, а затем и пришедшие им на смену англичане построили там посреди банановых хижин несколько кварталов привычных им каменных домов.
Дома эти, впрочем, сейчас выглядят так, словно их никто не ремонтировал ровно с тех пор, как англичане ушли с острова - этакий заброшенный памятник британскому владычеству. Настоящий памятник на весь город, наверное, только один - в память о некогда процветавшей здесь работорговле.
Помимо каменных домов, в наследство от англичан занзибарцам достались электрические розетки (которые, впрочем, в условиях постоянных перебоев с электричеством несут скорее декоративную функцию) и левостороннее движение. Ну, и немножко язык. Худо-бедно по-английски изъясняется добрая треть населения - правда, это совершенно не является гарантией того, что вас поймут.
Торговец на рынке может на сносном английском разрекламировать свой товар, но на любой отвлеченный вопрос типа "Как добраться до Джозани-фореста, чтобы посмотреть на обезьян?" тебе только вежливо покивают, улыбнутся и скажут "акуна матата". Видимо, в данном случае это означает: "Зачем куда-то ехать - у нас и тут хорошо!".
Ещё прекраснее обстоят дела с письменным английским. Вывески на Занзибаре зачастую пишутся так, как бог на душу положит, а точнее - на слух. Если над парикмахерской висит надпись "Babe", то это совершенно не означает, что заведение называется "Малышка". Это просто хозяин хотел написать "Barber" - ну, и написал, как умел. Что со всей очевидностью подтверждает красующаяся чуть ниже надпись "heacats" (haircuts) и расположенный по соседству магазин автомобильных запчастей "Spea parts" (spare parts).
Единственное английское слово, которое знают даже самые маленькие дети, - это слово "money". Если взрослые островитяне при встрече говорят "Jambo! Mambo?", то дети сразу в лоб заявляют: "Jambo! Give me money!". Вот так вот просто. Слово "please" местные аборигены то ли не знают, то ли считают совершенно излишним.
Подростки постарше - те из них, кто сносно говорит по-английски - рассказывают одну и ту же историю, с небольшими вариациями. Они рассазывают, что отец у них умер (согласно официальной статистике, средняя продолжительность жизни у мужчин на Занзибаре - 42 года), а мать безработная. Что живут они очень бедно. И что больше всего на свете они хотят выучить английский и стать tour guide - проводить экскурсии для туристов.
Tour guide - это местный бог, высшая ступенька социальной лестницы. Tour guide зарабатывает хорошие деньги, причём в долларах (курс местной валюты таков, что за один британский фунт, например, дают примерно 2000 танзанийских шиллингов, это огромные деньги). Хороший tour guide может себе позволить практически всё, что угодно. Даже сигареты.
Сигареты на Занзибаре - предмет роскоши. Купить пачку сигарет практически невозможно - ни у кого просто нет столько денег (стоит она, между прочим, те самые 2000 шиллингов, то есть один фунт или полтора доллара). Поэтому сигареты на острове продаются поштучно, 100 шиллингов - по местным меркам, ещё довольно приемлемая цена. А вот проезд на дала-дала из Стоун-Тауна в Бубубу уже стоит 250 шиллингов, поэтому эти 10 км многие бубубуинцы (?) предпочитают проделывать пешком. Да-да, под открытым солнцем на 35-градусной жаре. А кто обещал, что будет легко?
Впрочем, если ты едешь на дала-дала, твоё преимущество только в скорости. Жарко там ничуть не меньше. Дала-дала - это такой маленький крытый грузовичок, адаптированный для перевозки людей (в "кузове") и грузов (на крыше). По размеру дала-дала напоминает стандартный 12-местный фургон (двое в кабине с водителем, плюс в салоне три ряда кресел: 2+3+4), но по вместимости даст фору любой электричке.
Под конец петешествия я уже окрестил это мистическое явление, бросающее вызов всем законам физики, dala-dala magic. Каждый раз, когда мне казалось, что транспорт забит под завязку и втиснуться в него уже просто физически невозможно, водитель останавливался, чтобы подобрать ещё двух-трёх пассажиров - которые каким-то совершенно чудесным образом умудрялись не просто просочиться в "салон", но ещё и сесть, раздвинув уже утрамбованных друг в друга по самое не хочу пассажиров. Однажды я насчитал в кузове 28 человек (это не считая троих в водительской кабине), включая двух грудных младенцев, причём один из пассажиров занимал два места, гордо выставив перед собой поставленные друг на друга 12 решёток куриных яиц.
В таких условиях я путешествовал в Джозани-форест, где живёт много-много диких обезьян. Занзибарские красные колобусы - эндемический вымирающий вид, так что об их охране на острове заботятся, наверное, больше, чем об охране местных жителей.
Я шёл по джунглям и фотографировал длиннохвостых мартышек - которые, вопреки названию, оказались вовсе не красными, а зелёными, - когда меня заметил охранник заповедника. Он сходу заявил мне, что, чтобы смотреть на красных колобусов, я должен сначала дойти до входа в заповедник (расположенный примерно в километре от того места, где я находился) и заплатить восемь долларов. Тогда, мол, смотри и фотографируй сколько тебе вздумается.
Я попытался вежливо объяснить, что вряд ли кто-то может запретить мне смотреть по сторонам или требовать с меня за это деньги, но смотритель был непреклонен. Пришлось сделать вид, что обезьяны меня совершенно не интересуют, а направляюсь я в расположенный неподалёку музей живых бабочек, за вход в который я, конечно же, непременно заплачу. Ревнитель добровольно-принудительного финансирования зелёных красных колобусов тут же подобрел и предложил мне после бабочек отправиться на местную ферму в спайс-тур.
Спайс-тур - один из четырех столпов занзибарской туриндустрии (наряду с обезьяньим заповедником, дайвингом и экскурсиями на близлежащие острова). Собственно, персы, пришедшие на Занзибар ещё в Х веке, заинтересовались островом в первую очередь именно потому, что на нём в изобилии произрастали всякого рода пряности - от перца и мускатного ореха до ванили, шафрана, корицы и кукурмы.
Сейчас всё это на Занзибаре выращивается в промышленных масштабах, а европейские туристы с удовольствием платят деньги за то, чтобы посмотреть, как выглядит на грядке то, что они привыкли видеть исключительно в виде стеклянных баночек и бумажных пакетиков на полках супермаркетов. Гвоздь программы - «человек-паук», без каких-либо приспособлений забирающийся на тридцатиметровую пальму за кокосом. Серьёзное зрелище, доложу я вам. Внушает.
До дайвинга у меня руки так и не дошли (времени было мало, пришлось ограничиться плаванием в маске и нырянием за морскими звёздами), а вот на соседние острова я таки съездил. Prison Island - просто рай на земле. Древняя реклама Bounty - "райское наслаждение!" - про него; не удивлюсь, если там её и снимали. Ровно такого же цвета песок и океан, пальмы на берегу и кокосы, падающие на расстоянии вытянутой руки.
На острове живут гигантские черепахи, весящие по 500 кг, и карликовые антилопы дик-дик, не вырастающие выше 40 см в холке. А также попугаи, павлины и куча другой живности, которая ползает, бегает, прыгает и летает вокруг тебя без всякого зазрения совести, всем своим видом давая понять, что это её, живности, территория, а ты тут так, безымянный турист. Так что будь добр, скорми черепахам свой пучок шпината - и вали обратно в свою заснеженную Европу, где всё продаётся в супермаркетах.
Пришлось свалить, а что ж делать.
Но надо будет как-нибудь обязательно туда вернуться.
