Павел Грачев: "Надеюсь, что внук станет военным, истинным патриотом и верным защитником Отечества"
О политической и военной службе в интервью газете "Собеседник" рассказал генерал Армии, главный советник генерального директора Омского радиозавода им. А. С. Попова Павел Грачев.
Генерал Грачев встречает меня в своем кабинете. Деловой костюм сидит на нем также ладно, как и военная форма. На стенах дипломы и иконы, рядом со столом аквариум с золотыми рыбками. Он просит помощницу принести ему чай и уверенно берет разговор в свои руки.
- Сегодня праздник, 15 февраля - день афганца, - начинает он. - В конце рабочего дня мы с однополчанами его отметим. Кроме того, сегодня день рождения командующего ВДВ генерала Шаманова, и этот праздничный день начинается со встречи с Вами.
- Вам всего 63 года и вы в отличной форме, - не удержалась от комплимента я.
- Всего? А вы что, влюбились в меня, такого старого? - Спрашивает генерал и шутливо грозит пальцем. - Это вы бросьте. Я своей жене Любови Алексеевне не изменю. Хотя, это слово «измена» я ненавижу. Изменить значит бросить семью и уйти к другой женщине. Этого я не признаю. А вот увлечения были, не скрываю. Какая же это измена? Это просто временная передышка между боями (смеется). Мы с Любовью Алексеевной поженились, когда мне был 21 год. С тех пор прошло уже 43 года. Когда мы с ней сейчас разговариваем, она говорит: «Знаю, что ты погуливал от меня». Я спрашиваю: «И как ты к этому относилась?». «Раньше, - отвечает жена, - я негодовала. А потом подумала: с тобой спокойно и надежно, у нас гостеприимный дом, отличные дети, внуки, ты же со мной все время!». И она права.
(Генерал делает глоток чая и продолжает)
- Я с семнадцати лет служу Отечеству. Хотя в юности достиг больших высот в спорте, меня приглашали без экзаменов в любой вуз, но как-то ко мне подошел капитан и спросил: «Хочешь играть в ЦСКА? Тогда надо пойти учиться в десантное училище». Я согласился. В 1969 году я его закончил, потом служил в должности командира разведывательного взвода отдельной разведроты в литовском городе Каунасе. Вся моя жизнь до нынешней работы на Радиозаводе имени Попова была связана с войнами, революциями и постоянным риском для жизни.
- Те, кто служил с вами в Афганистане, говорили, будто вы заговоренный, пули вас не берут...
- Ну, это громко сказано. Я и ранен был, контужен тоже, - генерал показывает следы от пуль на лбу и руках. - Это страшно, когда рядом с тобой убивают радиста, через пару секунд телохранителя, а ты лежишь и думаешь, когда твой черед, и просишь: «Лишь бы сразу убили». И мысль все время была одна: не дай Бог попасть в плен.
(У генерала армии Грачева звонит телефон. Он извиняется, выходит в коридор и скоро возвращается)
- Давно я не общался с прессой. А ведь когда был Министром обороны, все время беседовал с вашими коллегами. Но потом в 1992 году они меня начали, образно говоря, бить беспощадно. Почему? Прогневал их, когда заявил в одном интервью, что готов выполнить любой приказ Верховного главнокомандующего. Тут-то журналистка меня и подловила: «Даже преступный?». Я возразил: «Главнокомандующий не может отдать преступный приказ!». И на следующий день вышла статья, мол, пришел ястреб Грачев, который готов ради Ельцина на все. Тут и олигархи подсуетились во главе с моим «любимым» Борисом Березовским, они объединились и решили, что такой Министр обороны, как я, им не нужен. Потому что я такой диктатор, второй Пиночет и что если будет такая возможность, я всех их перевешаю!
Но это еще были цветочки. Ведь настоящая травля на вас началась год спустя, в 1993 году, когда вас обвинили в расстреле Белого дома. А ведь я только защитил всенародно избранного Президента и Конституцию, в то время, как зарвавшиеся депутаты захотели поруководить страной. А что мне оставалось делать? Пару-тройку болванок из танка по Белому дому выпустил, и все успокоились. А потом начали кричать, что, якобы, Грачев расстрелял Белый дом! Я им говорил, покажите хотя бы одного раненого или убитого депутата. Молчат. Потому что их нет! Я никогда не скрывал, что стрелял сам. Это была критическая ситуация, страна стояла на пороге гражданской войны, которая могла начаться в любую минуту. Теперь кричат: это был расстрел! Я получил приказ: тогда было важно взять ситуацию под контроль и сохранить мир в России. Как позднее сказал мне Гусинский, «вы немножко недокумекали. Вам надо было тогда сесть на танк, приехать в Кремль и сказать: «Борис Николаевич, в виду вашей слабости я временно беру власть в свои руки» и никто бы вам не возразил. Правда, на следующий день вы бы нас, олигархов, арестовали и перевешали б на деревьях в Москве».
Когда я такое услышал, подумал, какая глупость в голове у этого человека, у которого совсем нет никакого понимания системы государственного управления, но при этом он мечтает о власти! Уже после отставки с поста министра обороны у меня была еще одна встреча с Гусинским. Но подробности этой встречи можно будет узнать из мемуаров, которые я сейчас готовлю, и надеюсь, что в этом году они будут изданы. Скажу одно: Гусинского я простил. Такой уж у меня характер. Я человек отходчивый.
- Простили и тех, кто донес на вас в прокуратуру, что, якобы, у вас есть загородные дома по всему миру?
- Когда разбирали дело о том, что у меня дачи есть в Португалии и на Кипре, вы не поверите, сотрудники прокуратуры мне спасибо говорили: «Павел Сергеевич, с каким удовольствием мы ездили туда и искали ваши дачи: красивые места, нам очень жаль, что там нет ваших дач».
- В народе к вам приклеилось обидное прозвище «Паша-мерседес»...
- Я подал в суд на «писаку», который так меня обозвал. Причем, его защищал Генри Резник, а меня какая-то девчушка. И мы все равно выиграли! Потом Резник подошел и сказал: «Вы - первый, кто у меня выиграл». Я ответил: «Ты умный человек, неужели ты сразу не понял, что я не воровал «Мерседесы»? Да, я их ввозил без таможенных пошлин из Германии в Россию, но это была собственность России, и почему Министерство обороны должно было платить за то, что уже и так принадлежало России? Я же эти машины не к себе в гараж поставил, они зарегистрированы в ГОН Кремля (гараж особого назначения). У меня все законно».
- Раз вы такой не злопамятный, то и Руцкого должны были простить...
- С Александром после 93-го года сложно складывались отношения, был и открытый публичный конфликт. Но недавно мы с ним снова встретились. Наши общие друзья так подстроили, что мы оказались на одном вечере. Руцкой первый подошел: «Паш, ну мы еще долго будем в ссоре?». Рядом жена ему вторит: «Я всегда ему говорила, что с Павлом Сергеевичем надо помириться». Вот мы и помирились. Сегодня уже нет причины конфликта. Тогда мы оба думали о будущем России, но принципиально расходились во взглядах, по какому пути это будущее строить. Теперь Руцкой признает, что путь, который выбрали мы, был более верным, чем тот, который предлагал он.
- С Руцким понятно, но все же предательство Бориса Ельцина вы вряд ли забудете. Или нет?
- Никакого предательства со стороны Ельцина не было. Он просто стал жертвой заговора. Его дочь Таня Юмашева с мужем совершили непростительную политическую ошибку. Они сказали Борису Николаевичу, что Александр Лебедь занял на выборах Президента третье место, но готов отдать голоса Ельцину, если тот предложит ему должность секретаря совета безопасности. Когда я узнал о том, что Ельцин согласен на политический торг, то сразу сказал Президенту, что подаю в отставку. Правда, тогда мы договорились, что все равно останемся друзьями, но потом оказалось, что это не совсем так. Уже после моей отставки Ельцин принимал участие в моей судьбе и занимался лично моим трудоустройством. Сейчас я часто вспоминаю, как Борис Николаевич в первый раз победил на выборах Президента и позвал нас, шесть-семь человек отметить это. По дороге ему захотелось выйти и прогуляться, тогда он сказал нашей команде: «Мы победили. Отныне вы - мои братья, давайте поклянемся на крови, что мы никогда друг друга не бросим».
Подробности этого разговора и мое отношение к нему в последующем я также планирую включить в свои мемуары.
- Нелегко, наверное, было, покинув пост Министра, стать обычным служащим?
- Я учился жить заново. Когда ушел с поста, меня друзья стали приглашать на обычные, непротокольные мероприятия, а я боялся пройти по улице! Потому что отвык, раньше передвигался только на машине. И еще думал, что мне будут кричать: «Ах ты, сволочь, гад!». Но за все эти годы я не услышал ни одного грубого слова в свой адрес. Однажды люди, узнав меня, начали аплодировать. Было очень приятно.
- Наверное, поэтому ваши сыновья, глядя на вас, не стали военными?
- Старший Сергей закончил десантное училище, потом пошел в Академию Советской армии, проучился два года, но бросил, открыл свое дело. Валерка учился в Академии ФСБ, потом тоже стал предпринимателем, и сейчас руководит фирмой. Он подарил мне внучку, и мою главную любовь - внука Пашу Грачева. Когда он родился, ребята сказали, что назовут мальчугана в честь меня. Я был так рад! Всем прокричал: «Знайте, Павел Грачев номер один умрет, но Павел Грачев все равно останется. Особенно это надо знать моим врагам, чтобы они фамилию Грачев никогда не забывали!». Вот парадокс: я уже почти двенадцать лет не являюсь Министром обороны, а мое имя по-прежнему пугает людей. Внуку в мае исполнится три года, я его воспитываю сам. Очень смышленый мальчик. Уже знает, кто в доме хозяин.
Недавно с ним был забавный случай в детском саду. Пашка пришел на обед, сел за стол, перед ним поставили еду и компот в стакане. У нас в доме из стаканов выпивают только тогда, когда собираются мои боевые товарищи. И внук, подумав, наверное, что это та самая ситуация, начал кричать «Ура!». Я бесконечно счастлив, что у меня есть такой внук. Именно ему я и посвящаю сейчас свою жизнь. И надеюсь, он станет военным, истинным патриотом и верным защитником Отечества.