Похороны Ахматовой
45 лет назад, 5 марта 1966 года, Анна Андреевна Ахматова покинула этот мир и была похоронена в Комарово.
Похороны Анны Ахматовой. 10 марта 1966 года.
Фото Б. Шварцмана.
Ахматова сыграла решающую роль в жизни Бродского. Она помогла ему осознать, как серьезно то,
что он делает. «Взглянув на нее, понимаешь, как Россией могла управлять императрица…
Именно ей я обязан лучшими своими человеческими качествами… В ней никогда не было ненависти,
она никого не упрекала, ни с кем не сводила счеты. Она просто могла многому научить.
Смирению, например… Мы говорили буквально обо всем - меньше всего о поэзии…».
Тесное общение с Ахматовой, ставшее для него «совершенно необходимым, чем-то вроде пристрастия»,
было прервано арестом. «Ахматова чувствовала себя виноватой, так как считала,
что меня взяли из-за нашей дружбы… Не думаю, что это так». Ахматова бросилась защищать его,
обращаясь к самым влиятельным лицам... В конечном счете,
благодаря ее стараниям и поднявшемуся на Западе шуму, спустя полтора года Бродский был освобожден (1965).
Во время похорон Анны Ахматовой Бродскому было поручено найти место на кладбище, и он сумел «выбить» большую площадь на кладбище в Комарово. 10 марта 1966 г. он навсегда простился со своим старшим другом. Ахматовой были посвящены стихотворения «Утренняя почта для А.А.Ахматовой из г. Сестрорецка», «Закричат и захлопочут петухи...», «Сретенье», «На столетие Анны Ахматовой» и эссе «Муза плача» (1982).
Бродский вспоминал о дне похорон: «Ленинградские власти предоставлению места на одном из городских кладбищ противились, власти курортного района - в чьем ведении Комарово находится - тоже были решительно против. Никто не хотел давать разрешение, все упирались; начались бесконечные переговоры. Сильно помогла мне З.Б.Томашевская - она знала людей, которые могли в этом деле поспособствовать - архитекторов и так далее. Тело Ахматовой было уже в соборе св. Николы, ее уже отпевали, а я еще стоял на комаровском кладбище, не зная - будут ее хоронить тут или нет. Про это и вспоминать даже тяжело. Как только сказали, что разрешение получено и землекопы получили по бутылке, мы прыгнули в машину и помчались в Ленинград. Мы еще застали отпевание. Вокруг были кордоны милиции, а в соборе Лева метался и выдергивал пленку из фотоаппаратов у снимающих. Потом Ахматову повезли в Союз писателей, на гражданскую панихиду, а оттуда в Комарово... В общем, похороны - да и все последующие события - были во всех отношениях мрачной историей»…