ЛИЦА ХАРЬКОВСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ (часть 7)
Считается, что Харьков в начале XX века делил с Петроградом первое место среди всех городов Европы по количеству врачей на душу населения, опережая Лондон, Вену, Париж и Берлин. Тогда на 500-700 харьковских жителей приходился один врач. Такое положение дел случилось не только в виду большого населения города, но и благодаря наличию в нем различных медицинских учебных заведений и лечебниц. Разумеется, Харьков не обошла стороной слава многих светил отечественной и мировой медицины.
Патриарху отечественной офтальмологии ГИРШМАНУ Леонарду Леопольдовичу (1839-1921) наш город стал родным, как только в 40-х годах ХIХ века его семья переехала в Харьков из г. Тукумса, что в Прибалтике. В 1855 году шестнадцатилетний Гиршман с золотой медалью окончил 1-ю Харьковскую гимназию и поступил в Харьковский университет на медицинский факультет. Получив диплом лекаря, Гиршман отправляется практиковаться в Европу, а в 1866 году возвращается домой в Харьков. Глазные болезни были в то время очень широко распространены: «Харьков в один летний день дает больше пыли, чем бывает её в громадном Париже в течение года, и притом вредной, с примесью каменного угля, причиняющей тяжёлые глазные заболевания».
Из-за отсутствия в Харькове клиники глазных болезней доктор Гиршман вынужден был принимать больных у себя на квартире, оперировать пациентов в самых неприспособленных помещениях, без каких бы то ни было условий и без ассистентов. О его врачебном мастерстве ходили легенды. В своей практике Гиршман никогда не пользовался лечебными штампами, любое заболевание он рассматривал, прежде всего, как общее заболевание организма, призывал лечить не болезнь, а больного. Славился Леонард Леопольдович также и тем, что никогда не отказывал в помощи бедным. К нему ехали пациенты из самых отдалённых уголков страны. За шестьдесят один год лечебной практики Леонард Гиршман принял около миллиона больных. Профессор был не только виртуозом своего дела (он мог, например, провести операцию по удалению катаракты, не укладывая пациента на операционный стол, а просто усадив в кресло - чтобы человек не испытывал страха), но и большим гуманистом. Благодаря Гиршману именно в Харькове впервые на юге Российской империи открылись кафедра офтальмологии и университетская глазная клиника. Профессор принимал непосредственное участие в создании школы для слепых, которая открылась в 1887 году. В 1908 году на Москалёвке в арендованном помещении на собранные средства была открыта больница на 10 коек, а четырьмя годами позже - новое здание больницы доктора Гиршмана.
О всенародной славе Харьковской глазной клиники написано много воспоминаний. Да и как не вспомнить о дружбе великого ученого с Антоном Чеховым, добрых отношениях с Константином Станиславским и актёрами Московского Художественного театра. В 1914 году Гиршман был избран почётным гражданином Харькова.
Умер в Харькове 3 января 1921 года. Его именем названа улица в Нагорном районе и основанная им глазная лечебница. Известно, что в 1917 году в клинике профессора Гиршмана было частично восстановлено зрение эсерке Фанни Каплан, известной покушением на вождя революции Ленина. Примечательно, что направление на лечение от слепоты в клинику Гиршмана ей выдал младший брат Владимира Ульянова - Дмитрий. Через год после успешной операции Каплан выпустила несколько пуль в Ильича, но болезнь всё же помешала её меткости.
Далеко не всем харьковчанам известно имя удивительного врача-отоларинголога СУРУКЧИ Степана Гавриловича (1862-1935). А вместе с тем есть, что сообщить читателю об этом человеке. Талантливый 26-летний выпускник медицинского факультета Харьковского университета Степан Сурукчи был отправлен на учёбу в 1888 году в Германию на средства профессора Оболенского, первого, кто организовал в Харькове скорую и неотложную помощь. Степан Гаврилович вернулся домой пропагандистом новой медицинской науки. В Харькове он читает врачам бесплатный курс лекций по отоларингологии, два раза в неделю ведёт благотворительный приём в клинике Красного Креста, открывает амбулаторный приём в детской терапевтической клинике и проводит амбулаторные операции. Доктор Сурукчи ежегодно принимал сотни и тысячи людей со всей Левобережной Украины, делал уникальные операции и вылечивал, казалось бы, безнадежных больных. Лечение воспаления мозговой оболочки, внутричерепных осложнений, извлечение инородного тела из верхних дыхательных путей - чем только не занимался харьковский доктор! За несколько лет практики у него скопилась коллекция из нескольких сотен предметов, извлечённых из гортани незадачливых пациентов.
А в 1905 году в Харькове давал концерты сам Фёдор Иванович Шаляпин. Ещё с 1903 года у великого певца появились неполадки с голосом, как считали врачи, вследствие переутомления. Но отдых не принёс существенного улучшения. Ни отечественные, ни западные медицинские светила ничем не могли ему помочь. Во время пребывания в Харькове врачи порекомендовали мировому басу лучшего харьковского отоларинголога Степана Гавриловича Сурукчи.
Вмешательство замечательного врача помогло устранить болезнь связок гортани - дисфонию, когда остальные эскулапы только разводили руками. С этих пор Фёдор Иванович и Степан Гаврилович (кстати, большой меломан и любитель музыки) стали друзьями и общались не один десяток лет. При каждом посещении Харькова Ф.И. Шаляпин неизменно бывал в доме Сурукчи по улице Садовой №5 (до 2015 года - ул. Чубаря 7/9). К слову, сейчас это единственный из существующих харьковских домов, где бывал Шаляпин во время гастролей в Харькове.
Дом купца Яновского, где также останавливался Фёдор Иванович, не сохранился, и особняк на улице Садовой - единственный, который хранит память о его пребывании в Харькове. Бывал в этом доме и Александр Вертинский. Творческие вечера, которые проходили в доме у Сурукчи с участием этих двух легендарных артистов, стали незабываемым событием для харьковской интеллигенции того времени. После 1917 года свой особняк доктор Сурукчи добровольно передал советской власти (а может быть, что у него просто забрали этот дом).
В 1921 году Сурукчи защищает докторскую диссертацию, хлопочет об открытии профильной клиники, кафедры отоларингологии. И все начинания профессора Сурукчи воплотились в жизнь. И даже пресловутый квартирный вопрос решился. «Президиум ВУЦИК поручил окрисполкому предоставить проф. Харьковского медицинского института Сурукчи квартиру в пять комнат в пожизненное пользование. Квартира предоставляется для улучшения условий научной работы профессора». Новый 1926 год семья Сурукчи встречала уже в новой квартире, в знаменитом «Доме Саламандры». В этой квартире тоже проводились музыкальные вечера, хотя и более скромные. Посещала гостеприимную семью и легендарная актриса Любовь Орлова вместе с мужем режиссёром Григорием Александровым. И по-прежнему к Сурукчи не иссякал поток пациентов. Докторов было принято тогда благодарить не коньяками, а письмами, поэтому история сохранила во множестве эти свидетельства благоговейного отношения к отоларингологу Сурукчи. Примечательно, что в письмах зачастую даже не указывался номер дома и квартиры. Писали незамысловато: Харьков, Дом Саламандры, доктору Сурукчи (одно письмо дошло даже «доктору Саламандре, в дом Сурукчи»).
В 1932 году писать стало некому: добрый доктор Степан Гаврилович отошёл в мир иной. Но харьковской интеллигенции дорого его имя. Благодаря стараниям писателя Валерия Берлина, автора книги «Шаляпин и харьковчане», в 2004г. на доме по улице Садовой появилась мемориальная доска. Вот уже несколько лет ведутся напрасные хлопоты, чтобы в особняке появился музей Шаляпина. Однако новейшая история дома Сурукчи печальна, как и многих других харьковских памятников архитектуры и истории: сначала в нём располагался детский сад, затем долгое время - бухгалтерия РайОНО Киевского района, а после кто-то из бизнесменов положил глаз на лакомый кусочек земли в центре города. Из муниципальной собственности здание перешло в аренду и новые «хозяева» бросили его умирать, отворив все окна. Это стандартный приём довести здание в такое состояние, когда его восстановление невозможно, и оно подлежит сносу. Харьковская интеллигенция последние несколько лет ходатайствует о том, чтобы в этом доме открыли музей Фёдора Ивановича Шаляпина, но, как показывает время, историческая память города не представляет ценности для харьковских чиновников, так как поддержание этой памяти не особо доходное дело.
В Харькове родился и выдающийся физиолог, биохимик, основатель харьковского Института эндокринологии и химии гормонов, академик ДАНИЛЕВСКИЙ Василий Яковлевич (1852-1939). Его отец, часовой мастер, добившийся самообразованием разносторонних познаний и навыков, дал сыновьям высшее образование. В этой семье трое из семи детей стали учёными: Василий, Александр и Константин. Будущий доктор медицины Василий Яковлевич Данилевский воспитывался в гимназиях в Харькове и в Казани, затем с 1868 по 1874 годы - в университетах, сперва Казанском, потом Харьковском, на медицинском факультете. После получения образования, как многие молодые специалисты, набирался опыта в заграничных лабораториях.
По приезду на родину преподает курсы физиологии студентам Харьковского университета и зооветинститута. Параллельно занимается широким спектром научных поисков в области физиологии человека и животных. Василий Яковлевич исследовал влияние головного мозга на дыхание и кровообращение, обнаружил в коре головного мозга центр, регулирующий деятельность сердца, первым в империи проделал опыты по регистрации электрических явлений в головном мозгу собаки, был первым в изучении физиологии гипноза у животных и человека. Всего им было опубликовано 217 научных работ, посвящённых физиологии нервной системы, а также капитальный трехтомный учебник по физиологии.
Профессор Данилевский не только серьёзно интересовался наукой, но и увлекался музыкой, великолепно играл на рояле. Благодаря своим опытам в области физиологии Василий Яковлевич Данилевский стал прототипом профессора Преображенского, героя повести Михаила Булгакова «Собачье сердце».
Ещё один замечательный учёный, физиолог, медик МЕЧНИКОВ Илья Ильич (1845-1916) родился на Харьковщине в обедневшей помещичьей семье в селе Ивановка. С ранних лет был склонен к исследованиям. Пока его сверстники лазали по деревьям и играли в лапту, Илюша проявлял интерес к естествознанию: собирал местную детвору и читал ей «лекции» о жизни лягушек, рыб, мышей с показом «наглядного материала», который в изобилии водился в округе. Окончив харьковскую гимназию, он решил продолжить обучение и поступил в Харьковский университет на отделение естественных наук. Правда, в университете одаренный студент так и не прижился - лекции казались ему слишком скучными, и уже через год Илья подал прошение об отчислении и поступил в университет вольнослушателем, чтобы держать выпускные экзамены экстерном. В 1864 году он блестяще их сдал, получив высшее образование в 19 лет. А к 22 годам Мечников был уже признанным учёным, доктором наук. В 1886 году основал первую в России бактериологическую станцию. Был автором многочисленных трудов по проблеме старения, посвящённых увеличению продолжительности жизни человека. В 1908 году стал лауреатом Нобелевской премии по медицине.
Личная жизнь учёного складывалась драматично. В 1869 году Мечников женился на Людмиле Федорович, которая была больна туберкулёзом. Когда спустя четыре года жена умерла, профессор предпринял неудачную попытку покончить жизнь самоубийством, выпив морфий. Впервые в жизни он ошибся в расчетах - доза морфия оказалась слишком большой, и, вместо того чтобы отправиться вслед за любимой, Мечников отделался приступом рвоты. Считается, что после кончины первой супруги Илья Ильич решил посвятить свою жизнь беспощадной борьбе с чахоткой. Второй брак был заключён 30-летним учёным с 15-летней студенткой Одесского университета Ольгой Белокопытовой, ставшей его помощницей на долгие годы. Когда Ольга заразилась брюшным тифом, Мечников снова попытался свести счеты с жизнью, на этот раз посредством инъекции возбудителей возвратного тифа. Тяжело переболев, он, однако, выздоровел: болезнь поубавила долю столь характерного для него пессимизма и вызвала улучшение зрения.
Умер же учёный 15 июля 1916 года в эммиграции в Париже после нескольких инфарктов миокарда. Илья Мечников завещал своё тело на медицинские исследования с последующей кремацией и захоронением на территории Пастеровского института, что и было выполнено. Именем Мечникова назван Институт микробиологии и иммунологии в Харькове.
Харьков всегда славился своим научным потенциалом. Известный учёный и хи-рург, профессор медицины и член Нобелевского комитета ТРИНКЛЕР Николай Петрович (1859-1925) окончил Харьковский университет и продолжил свою работу в нашем городе. Автор около восьмидесяти научных трудов и один из основателей Общества российских хирургов также одним из первых начал внедрять в хирургическую практику антисептики. Его именем названа улица в Харькове.
Академик ВЕРНАДСКИЙ Владимир Иванович (1863-1945) - выдающийся русский и советский учёный, естествоиспытатель, мыслитель - провёл часть своего детства в Харькове. Родился он в Санкт-Петербурге, но в 1868 году из-за неблагоприятного климата семья Вернадских переехала в Харьков. В 1873 году Владимир поступил в первый класс Первой мужской гимназии на Московском проспекте, 24, где проучился до отъезда семьи из Харькова в 1876 году.
Лауреат Нобелевской премии по экономике в 1971 году за труднопонятную тему «эмпирически обоснованное толкование экономического роста, приведшее к новому, более глубокому пониманию экономических и социальных структур, и процесса развития» КУЗНЕЦ Саймон (Семен) (1901-1985) несколько лет прожил в Харькове, где и получил образование, приблизившее его впоследствии к получению главной награды ученых.
Шимен (впоследствии Семён Абрамович) Кузнец родился 30 апреля 1901 года в Пинске, в еврейской семье, с детства владел идишем и русским языком. В 1909 году семья Кузнеца переехала в Киев, затем в Ровно. В мае 1915 года, в связи с выселением евреев из прифронтовой зоны, семья оказалась в Харькове, где Кузнец продолжил обучение в пятом классе во 2-м реальном училище, окончив его основные и дополнительный классы. В 1918-1921 годах С. А. Кузнец учился в Харьковском коммерческом институте, где изучал экономические дисциплины, статистику, историю и математику. Обучение в этом институте способствовало приобретению Кузнецом «исключительной» эрудиции в вопросах экономики, а также в истории, демографии, статистике, естественных науках. Многими ошибочно считается, что он окончил Харьковский университет. На рубеже 1920-1921 годов нормальный ход занятий в ХКИ был прерван событиями Гражданской войны и предпринятой советскими властями реорганизацией института. В 1921 году Кузнец устроился на работу статистиком отдела труда Южбюро ВЦСПС, где опубликовал свою первую работу «Денежная заработная плата рабочих и служащих фабрично-заводской промышленности г. Харькова в 1920 г.».
В 1922 году вместе со старшим братом Соломоном через Польшу эмигрировал в Нью-Йорк. Там, в Америке, уже ставший Саймоном Смитом, Кузнец дошел до пика своей славы.
БАРАБАШОВ Николай Павлович (1894- 1971) отнюдь не был основателем крупнейшего в Европе суперрынка. Харьковчанин, фамилия которого до 1920 года произносилась как Бараба́шев, с ударением на третьем слоге, был знаменитым на всю планету советским астрономом. До войны Николай Павлович жил в родительском доме по ул. Змиевской, 1 (сейчас этот дом снесён), на крыше которого ещё студентом в 1916 году построил домашнюю обсерваторию с куполом. Затем жил в «сталинском» доме на Пушкинской, 67/69, над бывшим кинотеатром им. Жданова. Будущий академик Барабашов ещё в 1918 году установил, что поверхность Луны имеет пористую структуру. Естественный спутник Земли он особенно любил изучать.
Пятьдесят лет Николай Павлович руководил обсерваторией ХГУ. Для своего города академик Барабашов также сделал большую пользу, открыв в апреле 1957 года планетарий в переулке Кравцова, 15 (бывший Мордвиновский). Первоначальное двухэтажное здание было построено в 1910-х годах для Мордвиновской (по прежнему названию переулка) ашкеназской синагоги (ашкеназы - этническая группа евреев Центральной Европы, которые после войны инициировали создание государства Израиль в 1948 году). Эта синагога прослужила до 1936, а затем была переделана в клуб. Во время Великой отечественной войны здание было частично разрушено и когда власти в 1949-м закрыли Хоральную синагогу, то предложили еврейской общине взамен руины Мордвиновской синагоги, но с условием восстановить её в определённые сроки. Средств на восстановление у общины не было и руины забрали обратно. И вот в 1957 году по инициативе Николая Павловича Барабашова в этом перестроенном здании был открыт Харьковский планетарий, что, в общем, - как шутят харьковские евреи - тоже вполне по профилю.
Советский физик, ядерщик, лауреат Нобелевской, Ленинской, трёх Сталинских премий, Герой Соцтруда, член Академий наук разных стран академик ЛАНДАУ Лев Давидович (1908-1968) возглавил в 1932 году теоретический отдел Харьковского физико - технического института (УФТИ). Продолжая активную исследовательскую работу, Ландау одновременно начал преподавать, а в 1935 году стал заведующим кафедрой общей физики Харьковского университета.
Именно в эти годы он сформулировал и начал осуществлять свою жизненную программу - написать полный курс теоретической физики и окружить себя профессионалами: учениками, коллегами, соратниками. Лев Давидович задумал и начал планомерно осуществлять свою собственную систему подготовки физиков-теоретиков путём сдачи ими серии специальных экзаменов по математике и физике - так называемый «теорминимум Ландау». Те, кто прошли полное испытание, получали право называть себя учениками Ландау (а его самого - Дау) и, что важно, возможность без профессиональных препятствий спокойно заниматься любым вопросом теоретической физики. Многие желающие делали попытки сдать программу теорминимума в полном объёме, но ни для кого это не было легким делом. Все экзамены, учёт которых вёл сам Ландау, и на которых не ставилось никаких оценок, а только дата с отметкой «сдал» либо «не сдал», прошли всего 44 чело-века, в частности - это А.С. Компанеец, Е.М. Лифшиц, А.И. Ахиезер.
Ландау вставал около 7 утра, работал дома, лежа на тахте, или обсуждал что-то с гостями, принимал экзамены, иногда бывал в институте, где встречался с физиками, а также читал лекции в университете. Но в определённое время он всегда отдыхал. В течение всего дня он был безотказным человеком, но после половины седьмого обращаться к нему с вопросами по работе было бессмысленно. «Рабочий день кончен, и надо развлекаться», - заявлял он. Практически никто не видел, как Ландау работает, он лежал на диване - высокий, несколько сутулый человек в белом пиджаке, белоснежной рубашке и красном галстуке, ноги у него лежали на столе, при нём никогда не было никаких книг. «Рю де Дау», так назывался коридор, по которому Лев Ландау каждое утро ходил в библиотеку выбирать статьи для своих учеников, чтобы они их изучили и рассказали ему. Таким был стиль работы гениального физика.
В его кабинете, напротив рабочего стола висели портреты. Чем выше, тем больше заслуг учёного-коллеги признавал Ландау. Возглавляли «топ» Эйнштейн и Ньютон. Отдельная классификация была для прекрасного пола. На двери своего кабинета Дау приспособил игрушечного крокодила, который приходил в движение от малейшего колебания воздуха, и вывесил табличку «Л. Ландау. Осторожно! Кусается!». А укусить «словцом» (и достаточно больно) он мог.
По институту из уст в уста передавались его меткие афоризмы: «Физик стремится сделать сложные вещи простыми, а поэт - простые вещи сложными», «Жрец науки? Это тот, кто жрёт за счет науки?», «Науки бывают сверхъестественные, естественные и неестественные» (вариант - «естественные, неестественные и противоестественные»). Самая негативная оценка, которую Ландау мог дать кому-то из окружавших его людей - «скучный человек».
Первые несколько лет в УФТИ царила замечательная научная атмосфера. В Харькове проводились международные физические конференции, посещавшиеся крупными западными учёными. В годы пребывания Ландау в Харькове наш город стал центром теоретической физики СССР. Но с 1935 года обстановка в УФТИ трагически меняется. Террор, охвативший во второй половине 1930-х годов страну, не миновал УФТИ. Сфабрикованные «дела» завершились арестами и расстрелами ряда ведущих сотрудников института. Ландау в то время не был арестован, но угроза ареста была вполне реальна. Она и заставила его «бежать» в 1937 году из Харькова, что, впрочем, не уберегло ученого от ареста в 1938 году.
Пытливому будет небезынтересно отыскать первый дом, в котором жил Ландау в Харькове. Он ещё существует по Криничному переулку, который примыкает к улице Клочковской и теряется в дебрях старого Ботанического сада, закрытого для посетителей. Дом, где жил Лев Ландау в 1930-х до переезда в квартиру на Чайковского, 16, находится на примыкании Криничного переулка в Тургеневский, который затем ведет к служебному входу в Зоопарк. По этой живописной, мощеной брусчаткой, дороге ходил великий Дау. Вот была бы красота, если бы тот дом Ландау сделали памятником истории Харькова, но скорей всего, его снесут, как непотребную развалину.
Научная жизнь Харькова была связана ещё с одним выдающимся физиком-ядерщиком, академиком ВАЛЬТЕРОМ Антоном Карловичем (1905-1965). В 1930 году Антон Карлович переезжает из родного Ленинграда в Харьков, где в то время был создан Украинский (позже Харьковский) физико-технический институт. С 1937 года он возглавил кафедру Физики атомного ядра Харьковского государственного университета. С 1947 года и вплоть до своей кончины работал и вел преподавательскую деятельность на ядерном отделении физико-математического факультета ХГУ. Невысокого роста, плотный, Антон Карлович ходил неизменно в украинской сорочке-вышиванке и с тростью. Даже зимой он не носил головной убор и пальто (правда его всегда привозило и забирало авто). Рассказывали, что в молодости он занимался альпинизмом и что был способен перепить любого любителя пива.
С физиком Вальтером связана такая забавная история. В 1950-е годы на углу Павловской площади и Плетнёвского переулка находился магазин «Автомобили», в котором, помимо всего прочего, был выставлен на продажу самый престижный тогда ЗИМ за какие-то сумасшедшие деньги. Торговая точка была условной, так как машины в частное владение не приобретались: начальство ездило на казённых, а у народа просто не было денег. Как-то в этот магазин зашёл скромно одетый гражданин с потёртым портфелем и, показывая на ЗИМ, спросил: «Это продаётся?» Ему ответили утвердительно, мужчина попросил оформить покупку и направился к кассе. Там он открыл портфель и стал выкладывать из него пачки денег. Ошалевшие продавцы вызвали милицию. Те быстренько прискакали, проверили документы и сразу же извинились. Покупателем был академик Вальтер.
А однажды Антона Карловича срочно вызвали в командировку, и он вынужден был уехать прямо с работы, не заходя домой. Не успел получить даже суточных, бухгалтер поклялся их выслать ему вдогонку. Однако в течение нескольких дней деньги учёному так и не пришли, так что ему не на что было даже вернуться домой. И тогда академик отправил в свой институт телеграмму такого содержания: «вашу мать беспокоит отсутствие денег тчк срочно вышлите сто тчк вальтер». Деньги были высланы.
Патриарху отечественной офтальмологии ГИРШМАНУ Леонарду Леопольдовичу (1839-1921) наш город стал родным, как только в 40-х годах ХIХ века его семья переехала в Харьков из г. Тукумса, что в Прибалтике. В 1855 году шестнадцатилетний Гиршман с золотой медалью окончил 1-ю Харьковскую гимназию и поступил в Харьковский университет на медицинский факультет. Получив диплом лекаря, Гиршман отправляется практиковаться в Европу, а в 1866 году возвращается домой в Харьков. Глазные болезни были в то время очень широко распространены: «Харьков в один летний день дает больше пыли, чем бывает её в громадном Париже в течение года, и притом вредной, с примесью каменного угля, причиняющей тяжёлые глазные заболевания».
Из-за отсутствия в Харькове клиники глазных болезней доктор Гиршман вынужден был принимать больных у себя на квартире, оперировать пациентов в самых неприспособленных помещениях, без каких бы то ни было условий и без ассистентов. О его врачебном мастерстве ходили легенды. В своей практике Гиршман никогда не пользовался лечебными штампами, любое заболевание он рассматривал, прежде всего, как общее заболевание организма, призывал лечить не болезнь, а больного. Славился Леонард Леопольдович также и тем, что никогда не отказывал в помощи бедным. К нему ехали пациенты из самых отдалённых уголков страны. За шестьдесят один год лечебной практики Леонард Гиршман принял около миллиона больных. Профессор был не только виртуозом своего дела (он мог, например, провести операцию по удалению катаракты, не укладывая пациента на операционный стол, а просто усадив в кресло - чтобы человек не испытывал страха), но и большим гуманистом. Благодаря Гиршману именно в Харькове впервые на юге Российской империи открылись кафедра офтальмологии и университетская глазная клиника. Профессор принимал непосредственное участие в создании школы для слепых, которая открылась в 1887 году. В 1908 году на Москалёвке в арендованном помещении на собранные средства была открыта больница на 10 коек, а четырьмя годами позже - новое здание больницы доктора Гиршмана.
О всенародной славе Харьковской глазной клиники написано много воспоминаний. Да и как не вспомнить о дружбе великого ученого с Антоном Чеховым, добрых отношениях с Константином Станиславским и актёрами Московского Художественного театра. В 1914 году Гиршман был избран почётным гражданином Харькова.
Умер в Харькове 3 января 1921 года. Его именем названа улица в Нагорном районе и основанная им глазная лечебница. Известно, что в 1917 году в клинике профессора Гиршмана было частично восстановлено зрение эсерке Фанни Каплан, известной покушением на вождя революции Ленина. Примечательно, что направление на лечение от слепоты в клинику Гиршмана ей выдал младший брат Владимира Ульянова - Дмитрий. Через год после успешной операции Каплан выпустила несколько пуль в Ильича, но болезнь всё же помешала её меткости.
Далеко не всем харьковчанам известно имя удивительного врача-отоларинголога СУРУКЧИ Степана Гавриловича (1862-1935). А вместе с тем есть, что сообщить читателю об этом человеке. Талантливый 26-летний выпускник медицинского факультета Харьковского университета Степан Сурукчи был отправлен на учёбу в 1888 году в Германию на средства профессора Оболенского, первого, кто организовал в Харькове скорую и неотложную помощь. Степан Гаврилович вернулся домой пропагандистом новой медицинской науки. В Харькове он читает врачам бесплатный курс лекций по отоларингологии, два раза в неделю ведёт благотворительный приём в клинике Красного Креста, открывает амбулаторный приём в детской терапевтической клинике и проводит амбулаторные операции. Доктор Сурукчи ежегодно принимал сотни и тысячи людей со всей Левобережной Украины, делал уникальные операции и вылечивал, казалось бы, безнадежных больных. Лечение воспаления мозговой оболочки, внутричерепных осложнений, извлечение инородного тела из верхних дыхательных путей - чем только не занимался харьковский доктор! За несколько лет практики у него скопилась коллекция из нескольких сотен предметов, извлечённых из гортани незадачливых пациентов.
А в 1905 году в Харькове давал концерты сам Фёдор Иванович Шаляпин. Ещё с 1903 года у великого певца появились неполадки с голосом, как считали врачи, вследствие переутомления. Но отдых не принёс существенного улучшения. Ни отечественные, ни западные медицинские светила ничем не могли ему помочь. Во время пребывания в Харькове врачи порекомендовали мировому басу лучшего харьковского отоларинголога Степана Гавриловича Сурукчи.
Вмешательство замечательного врача помогло устранить болезнь связок гортани - дисфонию, когда остальные эскулапы только разводили руками. С этих пор Фёдор Иванович и Степан Гаврилович (кстати, большой меломан и любитель музыки) стали друзьями и общались не один десяток лет. При каждом посещении Харькова Ф.И. Шаляпин неизменно бывал в доме Сурукчи по улице Садовой №5 (до 2015 года - ул. Чубаря 7/9). К слову, сейчас это единственный из существующих харьковских домов, где бывал Шаляпин во время гастролей в Харькове.
Дом купца Яновского, где также останавливался Фёдор Иванович, не сохранился, и особняк на улице Садовой - единственный, который хранит память о его пребывании в Харькове. Бывал в этом доме и Александр Вертинский. Творческие вечера, которые проходили в доме у Сурукчи с участием этих двух легендарных артистов, стали незабываемым событием для харьковской интеллигенции того времени. После 1917 года свой особняк доктор Сурукчи добровольно передал советской власти (а может быть, что у него просто забрали этот дом).
В 1921 году Сурукчи защищает докторскую диссертацию, хлопочет об открытии профильной клиники, кафедры отоларингологии. И все начинания профессора Сурукчи воплотились в жизнь. И даже пресловутый квартирный вопрос решился. «Президиум ВУЦИК поручил окрисполкому предоставить проф. Харьковского медицинского института Сурукчи квартиру в пять комнат в пожизненное пользование. Квартира предоставляется для улучшения условий научной работы профессора». Новый 1926 год семья Сурукчи встречала уже в новой квартире, в знаменитом «Доме Саламандры». В этой квартире тоже проводились музыкальные вечера, хотя и более скромные. Посещала гостеприимную семью и легендарная актриса Любовь Орлова вместе с мужем режиссёром Григорием Александровым. И по-прежнему к Сурукчи не иссякал поток пациентов. Докторов было принято тогда благодарить не коньяками, а письмами, поэтому история сохранила во множестве эти свидетельства благоговейного отношения к отоларингологу Сурукчи. Примечательно, что в письмах зачастую даже не указывался номер дома и квартиры. Писали незамысловато: Харьков, Дом Саламандры, доктору Сурукчи (одно письмо дошло даже «доктору Саламандре, в дом Сурукчи»).
В 1932 году писать стало некому: добрый доктор Степан Гаврилович отошёл в мир иной. Но харьковской интеллигенции дорого его имя. Благодаря стараниям писателя Валерия Берлина, автора книги «Шаляпин и харьковчане», в 2004г. на доме по улице Садовой появилась мемориальная доска. Вот уже несколько лет ведутся напрасные хлопоты, чтобы в особняке появился музей Шаляпина. Однако новейшая история дома Сурукчи печальна, как и многих других харьковских памятников архитектуры и истории: сначала в нём располагался детский сад, затем долгое время - бухгалтерия РайОНО Киевского района, а после кто-то из бизнесменов положил глаз на лакомый кусочек земли в центре города. Из муниципальной собственности здание перешло в аренду и новые «хозяева» бросили его умирать, отворив все окна. Это стандартный приём довести здание в такое состояние, когда его восстановление невозможно, и оно подлежит сносу. Харьковская интеллигенция последние несколько лет ходатайствует о том, чтобы в этом доме открыли музей Фёдора Ивановича Шаляпина, но, как показывает время, историческая память города не представляет ценности для харьковских чиновников, так как поддержание этой памяти не особо доходное дело.
В Харькове родился и выдающийся физиолог, биохимик, основатель харьковского Института эндокринологии и химии гормонов, академик ДАНИЛЕВСКИЙ Василий Яковлевич (1852-1939). Его отец, часовой мастер, добившийся самообразованием разносторонних познаний и навыков, дал сыновьям высшее образование. В этой семье трое из семи детей стали учёными: Василий, Александр и Константин. Будущий доктор медицины Василий Яковлевич Данилевский воспитывался в гимназиях в Харькове и в Казани, затем с 1868 по 1874 годы - в университетах, сперва Казанском, потом Харьковском, на медицинском факультете. После получения образования, как многие молодые специалисты, набирался опыта в заграничных лабораториях.
По приезду на родину преподает курсы физиологии студентам Харьковского университета и зооветинститута. Параллельно занимается широким спектром научных поисков в области физиологии человека и животных. Василий Яковлевич исследовал влияние головного мозга на дыхание и кровообращение, обнаружил в коре головного мозга центр, регулирующий деятельность сердца, первым в империи проделал опыты по регистрации электрических явлений в головном мозгу собаки, был первым в изучении физиологии гипноза у животных и человека. Всего им было опубликовано 217 научных работ, посвящённых физиологии нервной системы, а также капитальный трехтомный учебник по физиологии.
Профессор Данилевский не только серьёзно интересовался наукой, но и увлекался музыкой, великолепно играл на рояле. Благодаря своим опытам в области физиологии Василий Яковлевич Данилевский стал прототипом профессора Преображенского, героя повести Михаила Булгакова «Собачье сердце».
Ещё один замечательный учёный, физиолог, медик МЕЧНИКОВ Илья Ильич (1845-1916) родился на Харьковщине в обедневшей помещичьей семье в селе Ивановка. С ранних лет был склонен к исследованиям. Пока его сверстники лазали по деревьям и играли в лапту, Илюша проявлял интерес к естествознанию: собирал местную детвору и читал ей «лекции» о жизни лягушек, рыб, мышей с показом «наглядного материала», который в изобилии водился в округе. Окончив харьковскую гимназию, он решил продолжить обучение и поступил в Харьковский университет на отделение естественных наук. Правда, в университете одаренный студент так и не прижился - лекции казались ему слишком скучными, и уже через год Илья подал прошение об отчислении и поступил в университет вольнослушателем, чтобы держать выпускные экзамены экстерном. В 1864 году он блестяще их сдал, получив высшее образование в 19 лет. А к 22 годам Мечников был уже признанным учёным, доктором наук. В 1886 году основал первую в России бактериологическую станцию. Был автором многочисленных трудов по проблеме старения, посвящённых увеличению продолжительности жизни человека. В 1908 году стал лауреатом Нобелевской премии по медицине.
Личная жизнь учёного складывалась драматично. В 1869 году Мечников женился на Людмиле Федорович, которая была больна туберкулёзом. Когда спустя четыре года жена умерла, профессор предпринял неудачную попытку покончить жизнь самоубийством, выпив морфий. Впервые в жизни он ошибся в расчетах - доза морфия оказалась слишком большой, и, вместо того чтобы отправиться вслед за любимой, Мечников отделался приступом рвоты. Считается, что после кончины первой супруги Илья Ильич решил посвятить свою жизнь беспощадной борьбе с чахоткой. Второй брак был заключён 30-летним учёным с 15-летней студенткой Одесского университета Ольгой Белокопытовой, ставшей его помощницей на долгие годы. Когда Ольга заразилась брюшным тифом, Мечников снова попытался свести счеты с жизнью, на этот раз посредством инъекции возбудителей возвратного тифа. Тяжело переболев, он, однако, выздоровел: болезнь поубавила долю столь характерного для него пессимизма и вызвала улучшение зрения.
Умер же учёный 15 июля 1916 года в эммиграции в Париже после нескольких инфарктов миокарда. Илья Мечников завещал своё тело на медицинские исследования с последующей кремацией и захоронением на территории Пастеровского института, что и было выполнено. Именем Мечникова назван Институт микробиологии и иммунологии в Харькове.
Харьков всегда славился своим научным потенциалом. Известный учёный и хи-рург, профессор медицины и член Нобелевского комитета ТРИНКЛЕР Николай Петрович (1859-1925) окончил Харьковский университет и продолжил свою работу в нашем городе. Автор около восьмидесяти научных трудов и один из основателей Общества российских хирургов также одним из первых начал внедрять в хирургическую практику антисептики. Его именем названа улица в Харькове.
Академик ВЕРНАДСКИЙ Владимир Иванович (1863-1945) - выдающийся русский и советский учёный, естествоиспытатель, мыслитель - провёл часть своего детства в Харькове. Родился он в Санкт-Петербурге, но в 1868 году из-за неблагоприятного климата семья Вернадских переехала в Харьков. В 1873 году Владимир поступил в первый класс Первой мужской гимназии на Московском проспекте, 24, где проучился до отъезда семьи из Харькова в 1876 году.
Лауреат Нобелевской премии по экономике в 1971 году за труднопонятную тему «эмпирически обоснованное толкование экономического роста, приведшее к новому, более глубокому пониманию экономических и социальных структур, и процесса развития» КУЗНЕЦ Саймон (Семен) (1901-1985) несколько лет прожил в Харькове, где и получил образование, приблизившее его впоследствии к получению главной награды ученых.
Шимен (впоследствии Семён Абрамович) Кузнец родился 30 апреля 1901 года в Пинске, в еврейской семье, с детства владел идишем и русским языком. В 1909 году семья Кузнеца переехала в Киев, затем в Ровно. В мае 1915 года, в связи с выселением евреев из прифронтовой зоны, семья оказалась в Харькове, где Кузнец продолжил обучение в пятом классе во 2-м реальном училище, окончив его основные и дополнительный классы. В 1918-1921 годах С. А. Кузнец учился в Харьковском коммерческом институте, где изучал экономические дисциплины, статистику, историю и математику. Обучение в этом институте способствовало приобретению Кузнецом «исключительной» эрудиции в вопросах экономики, а также в истории, демографии, статистике, естественных науках. Многими ошибочно считается, что он окончил Харьковский университет. На рубеже 1920-1921 годов нормальный ход занятий в ХКИ был прерван событиями Гражданской войны и предпринятой советскими властями реорганизацией института. В 1921 году Кузнец устроился на работу статистиком отдела труда Южбюро ВЦСПС, где опубликовал свою первую работу «Денежная заработная плата рабочих и служащих фабрично-заводской промышленности г. Харькова в 1920 г.».
В 1922 году вместе со старшим братом Соломоном через Польшу эмигрировал в Нью-Йорк. Там, в Америке, уже ставший Саймоном Смитом, Кузнец дошел до пика своей славы.
БАРАБАШОВ Николай Павлович (1894- 1971) отнюдь не был основателем крупнейшего в Европе суперрынка. Харьковчанин, фамилия которого до 1920 года произносилась как Бараба́шев, с ударением на третьем слоге, был знаменитым на всю планету советским астрономом. До войны Николай Павлович жил в родительском доме по ул. Змиевской, 1 (сейчас этот дом снесён), на крыше которого ещё студентом в 1916 году построил домашнюю обсерваторию с куполом. Затем жил в «сталинском» доме на Пушкинской, 67/69, над бывшим кинотеатром им. Жданова. Будущий академик Барабашов ещё в 1918 году установил, что поверхность Луны имеет пористую структуру. Естественный спутник Земли он особенно любил изучать.
Пятьдесят лет Николай Павлович руководил обсерваторией ХГУ. Для своего города академик Барабашов также сделал большую пользу, открыв в апреле 1957 года планетарий в переулке Кравцова, 15 (бывший Мордвиновский). Первоначальное двухэтажное здание было построено в 1910-х годах для Мордвиновской (по прежнему названию переулка) ашкеназской синагоги (ашкеназы - этническая группа евреев Центральной Европы, которые после войны инициировали создание государства Израиль в 1948 году). Эта синагога прослужила до 1936, а затем была переделана в клуб. Во время Великой отечественной войны здание было частично разрушено и когда власти в 1949-м закрыли Хоральную синагогу, то предложили еврейской общине взамен руины Мордвиновской синагоги, но с условием восстановить её в определённые сроки. Средств на восстановление у общины не было и руины забрали обратно. И вот в 1957 году по инициативе Николая Павловича Барабашова в этом перестроенном здании был открыт Харьковский планетарий, что, в общем, - как шутят харьковские евреи - тоже вполне по профилю.
Советский физик, ядерщик, лауреат Нобелевской, Ленинской, трёх Сталинских премий, Герой Соцтруда, член Академий наук разных стран академик ЛАНДАУ Лев Давидович (1908-1968) возглавил в 1932 году теоретический отдел Харьковского физико - технического института (УФТИ). Продолжая активную исследовательскую работу, Ландау одновременно начал преподавать, а в 1935 году стал заведующим кафедрой общей физики Харьковского университета.
Именно в эти годы он сформулировал и начал осуществлять свою жизненную программу - написать полный курс теоретической физики и окружить себя профессионалами: учениками, коллегами, соратниками. Лев Давидович задумал и начал планомерно осуществлять свою собственную систему подготовки физиков-теоретиков путём сдачи ими серии специальных экзаменов по математике и физике - так называемый «теорминимум Ландау». Те, кто прошли полное испытание, получали право называть себя учениками Ландау (а его самого - Дау) и, что важно, возможность без профессиональных препятствий спокойно заниматься любым вопросом теоретической физики. Многие желающие делали попытки сдать программу теорминимума в полном объёме, но ни для кого это не было легким делом. Все экзамены, учёт которых вёл сам Ландау, и на которых не ставилось никаких оценок, а только дата с отметкой «сдал» либо «не сдал», прошли всего 44 чело-века, в частности - это А.С. Компанеец, Е.М. Лифшиц, А.И. Ахиезер.
Ландау вставал около 7 утра, работал дома, лежа на тахте, или обсуждал что-то с гостями, принимал экзамены, иногда бывал в институте, где встречался с физиками, а также читал лекции в университете. Но в определённое время он всегда отдыхал. В течение всего дня он был безотказным человеком, но после половины седьмого обращаться к нему с вопросами по работе было бессмысленно. «Рабочий день кончен, и надо развлекаться», - заявлял он. Практически никто не видел, как Ландау работает, он лежал на диване - высокий, несколько сутулый человек в белом пиджаке, белоснежной рубашке и красном галстуке, ноги у него лежали на столе, при нём никогда не было никаких книг. «Рю де Дау», так назывался коридор, по которому Лев Ландау каждое утро ходил в библиотеку выбирать статьи для своих учеников, чтобы они их изучили и рассказали ему. Таким был стиль работы гениального физика.
В его кабинете, напротив рабочего стола висели портреты. Чем выше, тем больше заслуг учёного-коллеги признавал Ландау. Возглавляли «топ» Эйнштейн и Ньютон. Отдельная классификация была для прекрасного пола. На двери своего кабинета Дау приспособил игрушечного крокодила, который приходил в движение от малейшего колебания воздуха, и вывесил табличку «Л. Ландау. Осторожно! Кусается!». А укусить «словцом» (и достаточно больно) он мог.
По институту из уст в уста передавались его меткие афоризмы: «Физик стремится сделать сложные вещи простыми, а поэт - простые вещи сложными», «Жрец науки? Это тот, кто жрёт за счет науки?», «Науки бывают сверхъестественные, естественные и неестественные» (вариант - «естественные, неестественные и противоестественные»). Самая негативная оценка, которую Ландау мог дать кому-то из окружавших его людей - «скучный человек».
Первые несколько лет в УФТИ царила замечательная научная атмосфера. В Харькове проводились международные физические конференции, посещавшиеся крупными западными учёными. В годы пребывания Ландау в Харькове наш город стал центром теоретической физики СССР. Но с 1935 года обстановка в УФТИ трагически меняется. Террор, охвативший во второй половине 1930-х годов страну, не миновал УФТИ. Сфабрикованные «дела» завершились арестами и расстрелами ряда ведущих сотрудников института. Ландау в то время не был арестован, но угроза ареста была вполне реальна. Она и заставила его «бежать» в 1937 году из Харькова, что, впрочем, не уберегло ученого от ареста в 1938 году.
Пытливому будет небезынтересно отыскать первый дом, в котором жил Ландау в Харькове. Он ещё существует по Криничному переулку, который примыкает к улице Клочковской и теряется в дебрях старого Ботанического сада, закрытого для посетителей. Дом, где жил Лев Ландау в 1930-х до переезда в квартиру на Чайковского, 16, находится на примыкании Криничного переулка в Тургеневский, который затем ведет к служебному входу в Зоопарк. По этой живописной, мощеной брусчаткой, дороге ходил великий Дау. Вот была бы красота, если бы тот дом Ландау сделали памятником истории Харькова, но скорей всего, его снесут, как непотребную развалину.
Научная жизнь Харькова была связана ещё с одним выдающимся физиком-ядерщиком, академиком ВАЛЬТЕРОМ Антоном Карловичем (1905-1965). В 1930 году Антон Карлович переезжает из родного Ленинграда в Харьков, где в то время был создан Украинский (позже Харьковский) физико-технический институт. С 1937 года он возглавил кафедру Физики атомного ядра Харьковского государственного университета. С 1947 года и вплоть до своей кончины работал и вел преподавательскую деятельность на ядерном отделении физико-математического факультета ХГУ. Невысокого роста, плотный, Антон Карлович ходил неизменно в украинской сорочке-вышиванке и с тростью. Даже зимой он не носил головной убор и пальто (правда его всегда привозило и забирало авто). Рассказывали, что в молодости он занимался альпинизмом и что был способен перепить любого любителя пива.
С физиком Вальтером связана такая забавная история. В 1950-е годы на углу Павловской площади и Плетнёвского переулка находился магазин «Автомобили», в котором, помимо всего прочего, был выставлен на продажу самый престижный тогда ЗИМ за какие-то сумасшедшие деньги. Торговая точка была условной, так как машины в частное владение не приобретались: начальство ездило на казённых, а у народа просто не было денег. Как-то в этот магазин зашёл скромно одетый гражданин с потёртым портфелем и, показывая на ЗИМ, спросил: «Это продаётся?» Ему ответили утвердительно, мужчина попросил оформить покупку и направился к кассе. Там он открыл портфель и стал выкладывать из него пачки денег. Ошалевшие продавцы вызвали милицию. Те быстренько прискакали, проверили документы и сразу же извинились. Покупателем был академик Вальтер.
А однажды Антона Карловича срочно вызвали в командировку, и он вынужден был уехать прямо с работы, не заходя домой. Не успел получить даже суточных, бухгалтер поклялся их выслать ему вдогонку. Однако в течение нескольких дней деньги учёному так и не пришли, так что ему не на что было даже вернуться домой. И тогда академик отправил в свой институт телеграмму такого содержания: «вашу мать беспокоит отсутствие денег тчк срочно вышлите сто тчк вальтер». Деньги были высланы.