осторожно, текст
"Нет сил писать, но надо
хроники внутреннего ада"
2012,04
Ну ладно. - говорю я, - ладно, ладно. Я готова открыть этот сундук. Первый раз за столько лет я наконец-то готова посмотреть, что там лежит.
Это было больно. Это было действительно больно. Прелесть бытия в 30 лет это то, что ты уже успел прожить несколько циклов всех возможных пиздецов, и когда что-то случается с тобой, ты можешь стряхнуть пыль с архивных папок и посмотреть, как это было в прошлый раз, в позапрошлый раз и в позапозапрошлый. И пиздец больше не кажется таким уж уникальным.
Ну что пиздец? Что пиздец? Да не пиздец это вовсе. Вот сижу в аэропорту, в голубой шапке с розовой хуйнюшкой, положила на красивого мальчика ногу, ноутбук тут же, пишу. Перечитываю Дурге. Это конечно не литературный шедевр, но настолько наполненная болью емкость, что текст вполне может считаться терапевтическим. Что там было?
У меня был друг, которого я любила. Отношения с ним были невозможны, потому что мы были как будто двух разных видов, и я сама толком не могла объяснить, как все работало. Для абсолютного счастья мне нужно было от него какое-то космическое уважение, особенное место для меня, чтобы оно было выше одной только женской позиции в системе координат. Мне не нужны были верность, забота, защита - я могла позаботиться о себе сама, я все могла сделать сама, если только дать мне те силы, ключ к которым хранился у него. Мне хотелось быть где-то вне этой системы отношений в реальности, но быть очень близко к нему и в то же время высоко. Рядом с ним я чувствовала космос внутри себя, и дело было реально не в нём, не в человеке, а в том, как я чувствовала себя рядом с ним. Нам нечем было заняться вместе, не о чем поговорить, можно сказать, что я чувствовала себя в его обществе неуютно. С первой нашей встречи я думала - Блин, какая-то это херня. Но.. Опять же с первой нашей встречи, когда он обнял меня, это был чистый торч. Он обнимал меня, и все исчезало: весь этот мир, полный интересных и важных для меня дел и вещей начинал лагать, как матрица. Он обнимал меня, и мне открывалась дверь в другой мир, такой родной и знакомый. Мир, откуда я родом, где все мне известно - и на самом деле я всегда жила там и только там, а все остальное - это лишь слова, вещи и майя. Они такие несущественные, что мне просто незачем туда возвращаться.
Какие есть плюсы у такого состояния? Ты попадаешь в лимб. Ты подключен к источнику, который прокачивает золотой свет через реальность, и все детали и образы наливаются этим светом. Там я написала «Долбанный космос», «Главное», «Искры», «Снафф».
Долбанный космос - это про наши вечные параллельные туры. Мне так спокойно и хорошо, я могу не видеться с тобой вечность, ты в дороге и ты пишешь мне, что скучаешь - и каждый мой концерт дышит этой любовью, я беру ее, преумножаю и отдаю, и пока это искрится во мне, я готова написать лучшие песни в своей жизни. Ты не нужен мне, как человек, но мне нужна эта сила, чтобы жить и делать счастливыми всех этих людей, чьи глаза я вижу со сцены.
Ты научил меня любить музыку, ты показал мне другую сторону всего этого - как мне было кайфово просто лежать на кровати и смотреть, как ты пишешь ее, как рождается эта глубина. Я всегда делала это через слова, а ты - через музыку. И я видела, что мы так похожи с изнанки.. Там темнота и звезды. Одно безграничное черное звездное небо на двоих.
В то время у меня было слишком много ролей, мне нужно было доказывать себе, что мне похуй, доказывать тебе, что мне похуй, всем вокруг - что я все контролирую. Я слишком мало говорила правды о своих чувствах, потому что мне сложно было объяснить их словами, сложно было упаковать это в социально-приемлемую форму, ведь там еще были дела, слова, поступки - и все это было как-то не так, все это доставляло мне страшное неудобство и адскую боль. Соприкосновение космического чувства и реальности разрывало меня на части, потому что помимо души я все таки была личностью, и мне всё таки нужен был полный спектр всего на свете. Я доказывала себе и всем вокруг, что я такая пиздец самостоятельная и самодостаточная, и что я могу брать нужную мне любовь у разных людей, один будет обо мне заботиться в реальном мире, другой - обожать на расстоянии, третий - да какая там разница, есть ведь еще мои святые друзья, и мои близкие - например те, кто читает Du, вот им-то можно сказать всю правду, и вроде как бы есть одна реальность, но она разбита на множество осколков.
«И так я разложу весь мир на спектры, и все сойдется» - думала я. Но нет. Ничего не сошлось, и в итоге все остались, а я умерла от той боли, которую сложно измерить и вынести в этот реальный мир. Нет того человека, которым я была, есть какой-то другой.
Но давайте вернемся к космосу. Я скажу, как правильно читать. Да, там очень много - людям. Но чтобы свет лился сквозь меня так чисто, мне нужен был он.. Давай лучше так: ты. И вот то, что в этой песне - оно тебе. Знаю, как и многие важные для меня люди, ты не читаешь мой блог, но пусть это просто останется тут.
Мы.. Путали города. И ты, и я. Когда вечером переписывались каждый после своего концерта. - Где ты? - И я уже не знаю где я. Но я рядом с тобой.
И то, что всегда оставалось за пределами экрана, только в воздухе: «Никого кроме тебя».
Ты говорил мне так, но я никогда не верила. Я не говорила тебе этого, но ты всегда знал, что так. Мне кажется, что мою любовь невозможно не чувствовать. Мне кажется, что моя любовь пробивает стены.
«В мире всё так непостижимо, что трудно дышать. И ты снимаешь одежду - вдох.. Но надо бежать» - одна встреча между месяцами или неделями, этого так много, на самом деле, если тебе не нужен человек. И если ты чувствуешь эту связь - тебе не нужны подтверждения. Души умеют танцевать очень высоко в небе, где расстояние в несколько тысяч километров совсем не имеет значения. Это вообще не расстояние. А уже если встреча, особенно где-то посреди заснеженного Урала или Сибири - так это вообще.. Очень много. Еще на половину тура хватит.
«Долбанный космос». Это все, что я чувствовала рядом с тобой - это невероятное, это огромное, это понятное и мне, и тебе. Эта магия. Чистая магия.
«Главное» - это тоже об этом. Все эти песни очень круто ложились на моё отношение к музыке и людям, которые на самом деле очень важны в этом процессе. Люди на концертах. Люди, которые здесь из-за музыки. Они всегда были, как будто стояли кольцом за нашими спинами. Потому что музыка - она была так важна и для тебя, и для меня, наверное, тоже - хоть я всегда говорила все это очень извиняющимся тоном. Музыка и люди - вот то, что нас объединяло в реальном мире.
И ты много говорил мне о том, как это работает и о том, что будет дальше. У тебя, конечно, больше реальности в этом. У меня - нет. У меня все что касается творчества - полный провал в бессознательное. Никак не могу собраться и сделать все по уму, он как будто выключается, как только дело доходит до песен. Они все делают сами, а я ничего не могу изменить. И здесь, в этой песне я хотела по-пацански так разложить все отличия, которые я вижу в наших мирах.
Не бывает правды. Всё относительно. Что для тебя - одно, для меня - другое. Но то вдохновение, которое ты мне даришь - оно реально в моем мире. Я ненавижу выдумывать, я - раб правды и настоящих чувств. Только об этом я могу писать, только самый-самый жесткий экстракт реальности мне подойдет, чтобы написать хорошую песню. И для того, чтобы это случилось, важно пройти путь. Нужно сдаться, не смотря на свою силу и волю, сдать всю оборону и отдать себя жизни и потоку - он сварит тебя заживо, и ты знаешь это - но пока ты не снимешь броню и не уйдешь туда с головой, у тебя не получится то творчество, которое наполняет жизнь смыслом. Ты не почувствуешь истину, а для тебя только эта истина является смыслом жизни. Я каждую секунду готова умереть, чтобы почувствовать этот смысл. Я готова все отдать. И я делаю это… В этом моменте настоящая магия, только ты и истина - а дальше начинается бизнес. Если бы я могла жить только в космосе - я была бы только рада. Но вот мое реальное тело, моя личность, вот мир, в котором я живу, и все так живут. Поэтому давай сделаем этот бизнес хорошо.
Стой, и главное будет вокруг.
Когда я в этом состоянии, я вижу всё. Все связи и сети, как в аватаре, или в том фильме где у нее в желудке пакет с таблетками порвался и она все поняла. Только такая любовь на пороге смерти открывает мне все грани реальности, когда ты счастлив и одновременно каждую минуту умираешь от боли. Только так. Но как было у Пелевина, самое великое открытие человека в реальном мире звучало так: «Во всей вселенной пахнет нефтью»
Мое «Главное» получилось более поэтичным, но чувствуется ли все то, что я вкладывала в эти строки? Не знаю. Тогда я уже побрилась налысо, сделала ту татуировку на затылке, выпустила Сатту - все это происходило параллельно, и песни из Сатты уже были далеким/недалеким прошлым. Я жила вот в этой реальности, которая была смесью мёда, яда и космоса, и писала эти песни, которые казались мне самым сильным, что со мной происходило.
«Нет золотой середины: или я одержим, или мне безразлично» - через 5 лет я все таки могу сказать, что этому можно научиться. И настоящая любовь умеет обходиться без крайности, но быть наполнена сутью в своем центре. Мне её подарили за заслуги в космической войне, и я благодарна за то, что теперь умею чувствовать и это. Но, к сожалению, две этих крайности никуда не уходят. Шкала вот такая, и она вся до сих пор во мне, и это сука бесит конечно в какие-то моменты. Сложно всегда пребывать в центре.
«Не существует покоя кроме той силы, которая гонит за ним» - это моя любовь, которая вечно стремится обладать. И счастье в тот момент, когда ты хватаешь комету за хвост, касаешься тени, только в этот момент ты счастлив на самом деле. Путешествие важнее места назначения. Поиск важнее искомого. Процесс важнее результата.
Как бы научиться не умирать каждый раз в этой погоне.
Ну и что касается Снаффа - это конечно самая сильная история, потому что ты написал к ней музыку. Ты еще обиделся, что я нигде этого не указала - но вот обида и горечь в моем сердце были тогда сильнее благодарности и ощущения крутости всего происходящего. Может быть, если бы каждая эта строчка не была так пропитана реальной болью, все было бы проще. Но я помню, как я ее написала, там вообще тотальный концентрированный ад.
Мне хотелось ебнуть себя и тебя, честное слово, как в том клипе Guns’nRoses. Потому что я не знала, когда этот пиздец уже закончится. Почему мне все хуже и хуже? И когда я пытаюсь завязать с тобой - вокруг начинает все рушиться и взрываться, и на меня выпадает стекло в поезде, и организм отказывается работать, и вообще не понятно как хуже - с тобой или без тебя, но просто постоянно одинаково плохо. И тебе плохо, и мне плохо, и мы встречаемся только на последнем издыхании, на таком пределе, когда уже не можешь встать с кровати - я помню, как ты приезжал и обнимал меня, и раны затягивались. Потом я вставала, могла говорить, и мы снова находили миллион поводов закончить все это. Потому что в реальности быть невозможно. Вне ее - тоже. Я обезболивалась как могла, срывалась два раза за пол года, у Алины есть видео того дня, когда я, вернее мы… и это была моя последняя марка, вообще последнее что-то. 5 лет, 7 месяцев, 20 дней.
Ты говорил - «Может быть, если уже будет совсем ад, что-то изменится?». И вот было несколько раз, когда я видела ад. Каждую секунду реальности, и ведь надо было делать еще какие-то дела, где-то выступать, с кем-то разговаривать, куда-то ехать. Притворяться, что я не труп без содержимого под кожей. Ты был во всем вокруг - дьявол, который прячется в каждой вещи, чтобы уничтожить меня окончательно. Да да, как в Адвокате Дьявола - все сводило меня с ума, бесконечные происшествия, знаки, связь - когда я говорила «отойди от меня» в космосе я слышала такой оглушительный визг всех бесов мира, и все начинало трястись, вся поверхность земного шара, вся моя жизнь. Я была без сил, и это был замкнутый круг - я не могла отказаться, потому что у меня не было сил на этот отказ, и не было меня - это уже давно не было хорошо, ни одной секунды хорошего, и уж точно никакого золотого света. Я ужасно выглядела, ужасно себя чувствовала, я ничего не могла делать… Побег в ребцентр - это было лучшее, что я могла сделать для себя тогда.
Там я спряталась, и как будто в стенах часовни я наконец оторвалась от этой силы, спряталась под куполом. Я все делала, все-все-все делала, и меня отпустило. Но знаешь, я никогда не забуду этого: вот этот момент, когда я остаюсь в помещении одна и ты - везде. Каждый раз, когда пою эти строчки «и на минуту оставшись в ванной, холодный кафель горячим лбом, я чувствую твое дыхание через все стены» я проживаю это заново. Не было ничего реальнее того, что происходило со мной тогда. Это было страшно, это было страшной силы столкновение.
Но вот конец... он ведь сбылся на самом деле. У нас были те самые 24 часа под одеялом после страшной войны, когда никто не победил, но все сдались - и мы снова перестали быть людьми и стали душами, и стали драконами высоко в небе над замком, над гольф-клубом с самым красивым двором-колодцем, из которого видно звезды.
А потом я уехала, и когда вернулась - я была уже другим человеком. Даже не так - я вернулась человеком, и полюбила по-настоящему другого человека, того, кто содержал в себе весь спектр реальной любви, как бы это не было сложно - он был именно таким. И я закрыла дверь в космос на много-много-много ключей, и все их выбросила в разные места.
Мы не могли бы сохранить нашу дружбу, потому что мне было слишком больно всю дорогу - и вот только спустя почти 6 лет и несколько циклов разного рода пиздецов я могу наконец-то поговорить об этом. Сильно, да?? Там было столько энергии внутри всего, СТОЛЬКОООО ЛЮБВИИИИИИ что я не могла об этом говорить и писать больше пяти лет, как будто уровень радиации держался, как будто я все еще слышала отголоски взрыва. Вот так вот все было, вот так… И никак по другому.
Все идет по кругу или по спирали, я все еще иду только за своим сердцем, механизм внутренний не меняется, но в 30 лет по любому охуеннее, чем в 25. Все, что у тебя есть не делает тебе тюрьму, если ты не боишься все это потерять - это главный урок, который я хотела бы донести самой себе пару лет назад.
Жизнь одна, и она слишком короткая, чтобы не говорить правду. Жизнь одна, и она слишком короткая, чтобы быть кем-то другим, а не собой. Жизнь одна, и я ни секунды ни о чем не жалела.