* * *
В среду и пятницу были «мои дни» в школе.
После первой встречи с Аней я консультировалась с психологами, читала советы, которые получила в комментариях к записям в блог, и решила, не смотря ни на что, приходить в школу, чтобы мы с дочкой могли хотя бы видеть друг друга.
Администрация школы попросила меня (как, вероятно, и Владимира) не заходить в класс, а стоять в месте, определенном для ожидания родителями детей.
Оба раза я приходила пораньше, боясь опоздать.
Мишу я не видела - он болел и в школу не ходил. За Аней оба раза приезжал Владимир - вместе с охраной и гувернанткой. Оба раза он не ответил на мое приветствие.
Когда учительница выводила детишек, они стремительно подходили к Ане, быстро одевали ей пальто, и Володя на руках уносил ее в машину. Это все занимает секунд 20-30. Тем не менее, Анечка видела меня, я улыбалась ей и махала рукой. А потом ехала в машине на работу и плакала.
* * *
А сейчас продолжу публикацию писем к детям.
ПИСЬМО № 10, октябрь 2009 г.
Миша, Анечка, наверное, вы спрашиваете себя, как там ваша мама, как она живет без вас?
Я живу очень странной жизнью. Мне очень плохо без вас. Когда ваш папа не пустил меня в дом, когда он разлучил меня с вами, мне показалось, что мир рухнул. Я чувствовала себя чудовищно. Я хотела умереть, когда я поняла, что все это надолго, и нет быстрых путей разрешения этой проблемы.
Я не хотела жить. Я не хотела просыпаться. Я не хотела одеваться. Я целыми днями ходила нечесаная. Не знаю, поймете ли вы меня. Ведь с вами я всегда была такая модница, и так следила за собой!
После того, как ваш папа принял это ужасное, жесткое и бесчеловечное решение, я три недели прожила в каком-то безумии. Я не знала, что мне делать, и к кому бежать за помощью. Я ходила по разным инстанциям, обращалась в милицию и органы опеки, я везде плакала и молила помочь мне увидеть вас. Я готова была на все, что угодно, лишь бы нашелся человек, который бы имел право войти в дом и найти вас. Ведь я не знала, где вы, что с вами, живы ли вы? Как вы себя чувствуете? Болеете или нет? Что вы чувствуете? Как ваше эмоциональное состояние, психологическое? Кто с вами рядом? Я не знала о вас ничего - и из-за этого не находила себе места.
Я очень сильно похудела. Не было ни одного человека, который бы, увидев меня, не воскликнул: «Олечка, ты так похудела... ты должна есть!» Но я не хотела ни есть, ни пить. Дни пролетали очень быстро. А я была занята только одним - ходила и стучала в чьи-то двери, в чьи-то кабинеты, молила, требовала, просила помощи.
Сейчас я живу в квартире, которую дала мне моя подружка. Это новая, красивая квартира. Тут есть детская спальня, в которой должны были ночевать девочка и мальчик, которых вы хорошо знаете, и с которыми вы дружили. Я в эту часть квартиры никогда не захожу. Мне тяжело видеть пустую детскую комнату.
Первые три недели без вас были самыми тяжелыми. У меня онемела левая часть лица. У меня отнималась левая рука. Мне делали внутривенные капельницы. Но я никогда не хотела принимать никаких успокоительных таблеток, никаких антидепрессантов. Я не хочу искусственно заглушать боль. Она существует - и я считаю, что должна жить вместе с этим, должна вынести все, что случилось со мной.
И вот наступил день, когда мои друзья сказали мне: "Оля, посмотри, как ты выглядишь! Во что ты превратилась! Ведь именно этого и добивается Владимир!"
Они убеждали меня, что я нужна вам. И что я должна добиваться справедливости. Они говорили мне о том, что вам нужна сильная, молодая, здоровая мама. Красивая мама. Та мама, которая у вас была. «Ну-ка быстренько, - сказали мои друзья, - приводи себя в порядок! Ты что! Работай с юристами, ходи по судам!» Ты всегда была активной, многого добилась, говорили они, твои дети должны гордиться тобой.
Мои друзья мне очень сильно помогли. Они меня поддержали. Они заставили меня поверить в свои силы. Я продолжаю работать, и взялась за два новых социальных проекта в области физической культуры. Мне интересно этим заниматься. Хочу, чтобы в школах у ребят изменился урок физкультуры. Дети должны идти на занятия спортом с удовольствием. Но для этого уроки должны быть интересными.
Вот чем я живу сегодня. Хожу по судам и много работаю, поддерживаю ваших бабушку и дедушку, окружена хорошими друзьями, которые мне помогают. И они очень хотят поддержать вас. О вас все-все помнят, вас все очень любят. Дети моих друзей постоянно о вас спрашивают, очень о вас волнуются и переживают.
Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Я вас очень люблю.
Ваша мама.
Фотография сделана летом 2009 года, в первые месяцы без мамы, и была размещена в статье, поддерживающей В.Слуцкера
После первой встречи с Аней я консультировалась с психологами, читала советы, которые получила в комментариях к записям в блог, и решила, не смотря ни на что, приходить в школу, чтобы мы с дочкой могли хотя бы видеть друг друга.
Администрация школы попросила меня (как, вероятно, и Владимира) не заходить в класс, а стоять в месте, определенном для ожидания родителями детей.
Оба раза я приходила пораньше, боясь опоздать.
Мишу я не видела - он болел и в школу не ходил. За Аней оба раза приезжал Владимир - вместе с охраной и гувернанткой. Оба раза он не ответил на мое приветствие.
Когда учительница выводила детишек, они стремительно подходили к Ане, быстро одевали ей пальто, и Володя на руках уносил ее в машину. Это все занимает секунд 20-30. Тем не менее, Анечка видела меня, я улыбалась ей и махала рукой. А потом ехала в машине на работу и плакала.
* * *
А сейчас продолжу публикацию писем к детям.
ПИСЬМО № 10, октябрь 2009 г.
Миша, Анечка, наверное, вы спрашиваете себя, как там ваша мама, как она живет без вас?
Я живу очень странной жизнью. Мне очень плохо без вас. Когда ваш папа не пустил меня в дом, когда он разлучил меня с вами, мне показалось, что мир рухнул. Я чувствовала себя чудовищно. Я хотела умереть, когда я поняла, что все это надолго, и нет быстрых путей разрешения этой проблемы.
Я не хотела жить. Я не хотела просыпаться. Я не хотела одеваться. Я целыми днями ходила нечесаная. Не знаю, поймете ли вы меня. Ведь с вами я всегда была такая модница, и так следила за собой!
После того, как ваш папа принял это ужасное, жесткое и бесчеловечное решение, я три недели прожила в каком-то безумии. Я не знала, что мне делать, и к кому бежать за помощью. Я ходила по разным инстанциям, обращалась в милицию и органы опеки, я везде плакала и молила помочь мне увидеть вас. Я готова была на все, что угодно, лишь бы нашелся человек, который бы имел право войти в дом и найти вас. Ведь я не знала, где вы, что с вами, живы ли вы? Как вы себя чувствуете? Болеете или нет? Что вы чувствуете? Как ваше эмоциональное состояние, психологическое? Кто с вами рядом? Я не знала о вас ничего - и из-за этого не находила себе места.
Я очень сильно похудела. Не было ни одного человека, который бы, увидев меня, не воскликнул: «Олечка, ты так похудела... ты должна есть!» Но я не хотела ни есть, ни пить. Дни пролетали очень быстро. А я была занята только одним - ходила и стучала в чьи-то двери, в чьи-то кабинеты, молила, требовала, просила помощи.
Сейчас я живу в квартире, которую дала мне моя подружка. Это новая, красивая квартира. Тут есть детская спальня, в которой должны были ночевать девочка и мальчик, которых вы хорошо знаете, и с которыми вы дружили. Я в эту часть квартиры никогда не захожу. Мне тяжело видеть пустую детскую комнату.
Первые три недели без вас были самыми тяжелыми. У меня онемела левая часть лица. У меня отнималась левая рука. Мне делали внутривенные капельницы. Но я никогда не хотела принимать никаких успокоительных таблеток, никаких антидепрессантов. Я не хочу искусственно заглушать боль. Она существует - и я считаю, что должна жить вместе с этим, должна вынести все, что случилось со мной.
И вот наступил день, когда мои друзья сказали мне: "Оля, посмотри, как ты выглядишь! Во что ты превратилась! Ведь именно этого и добивается Владимир!"
Они убеждали меня, что я нужна вам. И что я должна добиваться справедливости. Они говорили мне о том, что вам нужна сильная, молодая, здоровая мама. Красивая мама. Та мама, которая у вас была. «Ну-ка быстренько, - сказали мои друзья, - приводи себя в порядок! Ты что! Работай с юристами, ходи по судам!» Ты всегда была активной, многого добилась, говорили они, твои дети должны гордиться тобой.
Мои друзья мне очень сильно помогли. Они меня поддержали. Они заставили меня поверить в свои силы. Я продолжаю работать, и взялась за два новых социальных проекта в области физической культуры. Мне интересно этим заниматься. Хочу, чтобы в школах у ребят изменился урок физкультуры. Дети должны идти на занятия спортом с удовольствием. Но для этого уроки должны быть интересными.
Вот чем я живу сегодня. Хожу по судам и много работаю, поддерживаю ваших бабушку и дедушку, окружена хорошими друзьями, которые мне помогают. И они очень хотят поддержать вас. О вас все-все помнят, вас все очень любят. Дети моих друзей постоянно о вас спрашивают, очень о вас волнуются и переживают.
Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Я вас очень люблю.
Ваша мама.
Фотография сделана летом 2009 года, в первые месяцы без мамы, и была размещена в статье, поддерживающей В.Слуцкера