орлы в небесах над Гольфстримом
оказывается, я совершенно не понимала, что имеется в виду, когда говорят: счастье - это осознанный выбор, который делает человек. дурой жила. а тут по случайности просветилась. мое судно подцепил Гольфстрим. штурвал мне пока служит поручнем, я вцепляюсь в него разве что не зубами только. и когда выдается мгновенье на мысль, я думаю лишь о том, как бы меня не смыло нахер в теплые воды Атлантики.
я имею в виду, что взять хоть какой-нибудь курс или встать в полный рост только-то, не представляется возможным. палубу мотает. тут не просто шкипер в дрова (а роджер не в духе), тут, скорее, король рыдает от радости, трубы трубят и нянька пьяна. а я вместе с ней.
какое-то неведомое счастье опоило меня без всяких на то причин. я думаю, как с ним быть. ведь при таком положении дел налететь на рифы - вопрос времени. я пытаюсь усмирить свой корабль, утихомирить, как брыкливого скакуна. мне не хочется возвращаться в свою богом забытую келью себя только потому, что это единственное, что я знаю - быть собой вот так, в норе, в тишине, без никого. я хочу научиться быть собой и так: твердо стоя обеими ногами на палубе, крепко держа обеими руками штурвал. на самом деле, я же всегда хотела именно этого.
я не отказываюсь от счастья, я просто пока по краешку. кто ж меня подстрахует, если я вломлюсь в самую мощь потока и стану захлебываться. кто выкрутит штурвал в нужную сторону, если я его отпущу. конечно, среди орлов в небесах летает и мой ангел хранитель, с блестящими сталью когтями. он подхватывает меня порой, вонзая их в мои плечи. я поднимаю глаза наверх, стараясь углядеть его человеческое лицо, бога благодаря, что он способен удерживать меня над бурей внизу.
и он склоняет голову и глядит на меня мгновение. как ты пришел? как ты узнал, что меня надо спасать? в ответ я слышу собственный голос от 18-го числа: я очень хочу, чтоб было все хорошо, чтоб не было ничего плохого. господи, спасибо. и в этот раз.
меня мягко опускают на ноги. я еще постою немного, задрав голову. ведь как не смотреть: орлы же! орлы в небесах! а потом соберу морщины меж бровей. сегодня среда, уйму дел переделать надо, успеть бы.
я имею в виду, что взять хоть какой-нибудь курс или встать в полный рост только-то, не представляется возможным. палубу мотает. тут не просто шкипер в дрова (а роджер не в духе), тут, скорее, король рыдает от радости, трубы трубят и нянька пьяна. а я вместе с ней.
какое-то неведомое счастье опоило меня без всяких на то причин. я думаю, как с ним быть. ведь при таком положении дел налететь на рифы - вопрос времени. я пытаюсь усмирить свой корабль, утихомирить, как брыкливого скакуна. мне не хочется возвращаться в свою богом забытую келью себя только потому, что это единственное, что я знаю - быть собой вот так, в норе, в тишине, без никого. я хочу научиться быть собой и так: твердо стоя обеими ногами на палубе, крепко держа обеими руками штурвал. на самом деле, я же всегда хотела именно этого.
я не отказываюсь от счастья, я просто пока по краешку. кто ж меня подстрахует, если я вломлюсь в самую мощь потока и стану захлебываться. кто выкрутит штурвал в нужную сторону, если я его отпущу. конечно, среди орлов в небесах летает и мой ангел хранитель, с блестящими сталью когтями. он подхватывает меня порой, вонзая их в мои плечи. я поднимаю глаза наверх, стараясь углядеть его человеческое лицо, бога благодаря, что он способен удерживать меня над бурей внизу.
и он склоняет голову и глядит на меня мгновение. как ты пришел? как ты узнал, что меня надо спасать? в ответ я слышу собственный голос от 18-го числа: я очень хочу, чтоб было все хорошо, чтоб не было ничего плохого. господи, спасибо. и в этот раз.
меня мягко опускают на ноги. я еще постою немного, задрав голову. ведь как не смотреть: орлы же! орлы в небесах! а потом соберу морщины меж бровей. сегодня среда, уйму дел переделать надо, успеть бы.