(no subject)
в тот промежуток суток, когда солнце само себе себя не напоминает, я закрываю глаза и ухожу.
там, куда я ухожу, приветливая барная стойка, через которую я перекидываю слова, как увесистые кульки. я сообщаю, что хочу напиться. и когда последний кулек оказывается по ту сторону, мне вдруг становится так хорошо и привольно.
- парень бросил? - спрашивают меня.
- нет, - говорю, - поступила в аспирантуру.
а потом все точно так же, но после времени. и дымка его рассеивается не сразу. те же и некоторые еще. все мужчины, у каждого по книге в руках, одной и той же. они поднимают на меня лица, где-то уже поплывшие слабоволием, где-то прорезанные возрастом, и я вижу в их глазах слезы.
и мне кажется, что молчание, с которым я наслаждаюсь победой, слышит каждый атом вселенной.
и уже следом она предлагает мне сесть в машину и прокатится с ней. по радио проигрыш, известный до боли, в окнах ветер, по крыше проскальзывают лучи. я не узнаю, кто она. но это не мешает ей все понимать.
там, куда я ухожу, приветливая барная стойка, через которую я перекидываю слова, как увесистые кульки. я сообщаю, что хочу напиться. и когда последний кулек оказывается по ту сторону, мне вдруг становится так хорошо и привольно.
- парень бросил? - спрашивают меня.
- нет, - говорю, - поступила в аспирантуру.
а потом все точно так же, но после времени. и дымка его рассеивается не сразу. те же и некоторые еще. все мужчины, у каждого по книге в руках, одной и той же. они поднимают на меня лица, где-то уже поплывшие слабоволием, где-то прорезанные возрастом, и я вижу в их глазах слезы.
и мне кажется, что молчание, с которым я наслаждаюсь победой, слышит каждый атом вселенной.
и уже следом она предлагает мне сесть в машину и прокатится с ней. по радио проигрыш, известный до боли, в окнах ветер, по крыше проскальзывают лучи. я не узнаю, кто она. но это не мешает ей все понимать.