плутания
нельзя относиться к себе слишком всерьез. на млечном пути мы даже не пыль, наши дела резонируют непредсказуемо, наши слова никогда не слышат собственным эхом самих себя.
тот человек никчемен, кто относится только серьезно к тому, что он делает.
тот писатель никуда не годится, который не способен разряжать повествование юмором. он, как тот герой, который уродливым напряжением и смехотворной неловкостью обесценивает свой подвиг, сколь трудные препятствия ни пришлось ему преодолеть. он жалок.
иногда мне кажется, что я не пишу, а рою ― прилежно носом. а всю лишнюю землю не отбрасываю в сторону, а съедаю. как-то раз в контексте обсуждения своего первого фильма гордон сказал: дебют ― это возможность совершить бесконечное количество ошибок. чрезмерная серьезность тормозит меня ― но это еще полбеды. в ней нет правды. и вот это ― уже беда.
серьезность, тяжеломыслие, излишняя детализация, усложнение, гиперответственность ― это дороги и тропки, которые пролегают близ правды, но никогда не ведут к ней. а я трусливо не могу их оставить, потому что боюсь потерять возможность хотя бы приблизиться и совсем погрузиться в дебри. они же так поодаль: мразматическое самоупоение, шизофренический культ высокого, выхолощенная техничность, коммерциализация, в конце концов.
где же тот старый прямой путь, как полет светлой стрелы?
тот человек никчемен, кто относится только серьезно к тому, что он делает.
тот писатель никуда не годится, который не способен разряжать повествование юмором. он, как тот герой, который уродливым напряжением и смехотворной неловкостью обесценивает свой подвиг, сколь трудные препятствия ни пришлось ему преодолеть. он жалок.
иногда мне кажется, что я не пишу, а рою ― прилежно носом. а всю лишнюю землю не отбрасываю в сторону, а съедаю. как-то раз в контексте обсуждения своего первого фильма гордон сказал: дебют ― это возможность совершить бесконечное количество ошибок. чрезмерная серьезность тормозит меня ― но это еще полбеды. в ней нет правды. и вот это ― уже беда.
серьезность, тяжеломыслие, излишняя детализация, усложнение, гиперответственность ― это дороги и тропки, которые пролегают близ правды, но никогда не ведут к ней. а я трусливо не могу их оставить, потому что боюсь потерять возможность хотя бы приблизиться и совсем погрузиться в дебри. они же так поодаль: мразматическое самоупоение, шизофренический культ высокого, выхолощенная техничность, коммерциализация, в конце концов.
где же тот старый прямой путь, как полет светлой стрелы?