"Всего хорошего, и спасибо за рыбу!" (Дуглас Адамс)
Спасибо Текиле, классную книженцию посоветовала.
Вчера сидела в метро, спокойно читала, вдруг как начну ржать до слез - не могу, все на меня смотрят, а я в себя придти не могу...
вот это место:
- Я приехал на двадцать минут раньше. Я перепугал, когда отходит поезд. А может быть, - прибавил он после секундного раздумья, - Британская сеть железных дорог перепутала, когда отходит поезд! Раньше мне это не приходило в голову.
- Давай дальше, - засмеялась Фенчерч.
- Итак, я купил газету с кроссвордом и пошел в буфет выпить чашку кофе.
- Ты разгадываешь кроссворды?
- Да.
- В какой газете?
- Обычно в «Гардиан».
- Мне кажется, в «Гардиан» слишком заумные. Я предпочитаю «Таймс». Ты его разгадал?
- Что?
- Кроссворд в «Гардиан»?
- Я даже не успел взглянуть на него, - сказал Артур. - Я пошел в буфет, чтобы взять кофе.
- Ну хорошо, бери кофе.
- Я и взял, - подтвердил Артур. - Я также купил печенье.
- Какое?
- «К чаю».
- Неплохо.
- Мне оно тоже нравится. Взял все это, отошел от стойки и сел за столик. И не спрашивай меня, какой был столик, потому что это было не вчера и я уже забыл. Кажется, круглый.
- Хорошо.
- Значит, расположение такое. Я сижу за столом. Слева газета. Справа чашка кофе, посреди стола пачка печенья.
- Прямо-таки вижу ее своими глазами.
- Чего или, вернее, кого ты не видишь, потому что я еще о нем не упомянул, так это типа, который тоже сидит за столом, - сказал Артур. - Он сидит напротив меня.
- Как он выглядит?
- В высшей степени обыкновенно. Портфель. Деловой костюм. Судя по его виду, он был неспособен сделать что-то странное.
- Ага. Я таких знаю. Ну и что он сделал?
- Он сделал вот что: перегнулся через стол, взял пачку печенья, разорвал, вытащил одно и…
- Что?
- Съел.
- Что?
- Он его съел.
Фенчерч в изумлении смотрела на Артура.
- Как же ты поступил?
- При данных обстоятельствах я поступил так, как поступил бы любой англичанин, у которого в жилах кровь, а не вода. Я был вынужден посмотреть на это сквозь пальцы, - ответил Артур.
- Что? Почему?
- Ну, мы ведь к таким ситуациям не подготовлены. Я порылся у себя в душе и обнаружил, что ни воспитание, ни личный опыт, ни даже первобытные инстинкты не подсказывают мне, как я должен поступить, если некто, сидящий прямо передо мной, тихо-мирно крадет у меня одно печенье.
- Но ты мог… - Фенчерч подумала. - Знаешь, я тоже не уверена, что бы я сделала. Ну и что дальше?
- Я в негодовании уставился в кроссворд, - сказал Артур. - Не мог отгадать ни одного слова, глотнул кофе - он был слишком горячий, так что делать было нечего. Я взял себя в руки. Потом взял печенье, очень стараясь не заметить, что пачка каким-то чудодейственным образом оказалась вскрытой…
- Значит, ты не сдаешься и занимаешь твердую позицию.
- Я борюсь по-своему. Я съедаю печенье. Я ем его очень медленно, так, чтобы бросалось в глаза и он видел, что я делаю. Когда я ем печенье, - сказал Артур, - я ем его, как надо.
- И что он сделал?
- Взял еще одно. Честно, так и было. Он взял еще одно печенье и съел его. Чистая правда. Как то, что мы сидим на земле.
Фенчерч заерзала в каком-то непонятном смущении.
- Сложность состояла в том, - продолжал Артур, - что в первый раз я промолчал, а во второй начать разговор было еще труднее. Ну что я должен был сказать? «Извините меня… я не мог не заметить, э-э…» Не получается. И я сделал вид, что не замечаю, пожалуй, еще старательнее, чем раньше.
- Ну знаешь…
- Я снова вперил глаза в кроссворд и по-прежнему не мог сдвинуться с места, но при этом частично проявил ту силу британского духа, которую Генрих V выказал в день Святого Криспина…6
- И что дальше?
- Я вновь пошел напролом. Я взял второе печенье, - сказал Артур. - И на секунду мы встретились взглядом.
- Вот так?
- Да, то есть нет, не совсем так. Но наши взгляды скрестились. Всего на секунду. И тут же мы оба отвернулись. Но я тебя уверяю, что в воздухе пробежала искра. Над нашим столиком образовался очаг напряженности. Примерно в это самое время.
- Еще бы.
- Так мы съели всю пачку. Он, я, он, я…
- Всю пачку?
- Ну в ней было всего восемь штук, но в те минуты мне казалось, что прошла целая жизнь. Наверно, гладиаторам на арене и то было легче.
- Гладиаторы сражались на солнцепеке, - сказала Фенчерч. - Физически они страдали больше.
- Тем не менее. Ну ладно. Когда останки погубленной пачки валялись между нами, этот тип, сделав свое гнусное дело, наконец поднялся и ушел. Разумеется, я вздохнул с облегчением. До моего поезда оставалось несколько минут, и я допил кофе, встал, взял газету, и под ней…
- Ну же?
- Лежала моя пачка печенья.
А вот, например, начало, для тех кто не читал еще:
У этой планеты есть - вернее, была - одна проблема: большинство живущих на ней людей только и делали, что страдали, так как не находили в жизни счастья. Рождалось множество решений, но почти все они сводились к перераспределению маленьких зеленых клочков бумаги - что само по себе весьма странно, так как кто-кто, а маленькие зеленые клочки бумаги никаких страданий не испытывали, ибо счастья не искали.
Решение все никак не находилось, и планета полнилась озлобленными людьми, для большинства из которых ощущение несчастья было постоянным - и даже электронные часы не скрашивали им жизнь.
Постепенно распространялось и крепло убеждение, что все несчастья пошли с того, как люди спустились с деревьев на землю. А кое-кто даже полагал, что ошибка была совершена еще раньше - с деревьями тоже нечего было связываться и вообще незачем было вылезать из океана.
И вот как-то в четверг, после дождя, спустя почти две тысячи лет после того, как одного человека приколотили гвоздями к дереву за то, что он призывал хотя бы иногда, просто для разнообразия, относиться друг к другу по-хорошему, некая девушка, сидя в одиночестве за столиком маленького кафе в Рикмансворте, вдруг додумалась, в чем была вся загвоздка и каким образом мир все-таки можно сделать обителью счастья и покоя. На сей раз дело в шляпе, все непременно получится - и никаких гвоздей и приколачиваний живых людей к деревьям и прочим предметам!
К сожалению, не успела она дойти до телефона, чтобы поделиться с кем-нибудь своим открытием, произошла чудовищно нелепая катастрофа, и решение было навсегда потеряно.
Вчера сидела в метро, спокойно читала, вдруг как начну ржать до слез - не могу, все на меня смотрят, а я в себя придти не могу...
вот это место:
- Я приехал на двадцать минут раньше. Я перепугал, когда отходит поезд. А может быть, - прибавил он после секундного раздумья, - Британская сеть железных дорог перепутала, когда отходит поезд! Раньше мне это не приходило в голову.
- Давай дальше, - засмеялась Фенчерч.
- Итак, я купил газету с кроссвордом и пошел в буфет выпить чашку кофе.
- Ты разгадываешь кроссворды?
- Да.
- В какой газете?
- Обычно в «Гардиан».
- Мне кажется, в «Гардиан» слишком заумные. Я предпочитаю «Таймс». Ты его разгадал?
- Что?
- Кроссворд в «Гардиан»?
- Я даже не успел взглянуть на него, - сказал Артур. - Я пошел в буфет, чтобы взять кофе.
- Ну хорошо, бери кофе.
- Я и взял, - подтвердил Артур. - Я также купил печенье.
- Какое?
- «К чаю».
- Неплохо.
- Мне оно тоже нравится. Взял все это, отошел от стойки и сел за столик. И не спрашивай меня, какой был столик, потому что это было не вчера и я уже забыл. Кажется, круглый.
- Хорошо.
- Значит, расположение такое. Я сижу за столом. Слева газета. Справа чашка кофе, посреди стола пачка печенья.
- Прямо-таки вижу ее своими глазами.
- Чего или, вернее, кого ты не видишь, потому что я еще о нем не упомянул, так это типа, который тоже сидит за столом, - сказал Артур. - Он сидит напротив меня.
- Как он выглядит?
- В высшей степени обыкновенно. Портфель. Деловой костюм. Судя по его виду, он был неспособен сделать что-то странное.
- Ага. Я таких знаю. Ну и что он сделал?
- Он сделал вот что: перегнулся через стол, взял пачку печенья, разорвал, вытащил одно и…
- Что?
- Съел.
- Что?
- Он его съел.
Фенчерч в изумлении смотрела на Артура.
- Как же ты поступил?
- При данных обстоятельствах я поступил так, как поступил бы любой англичанин, у которого в жилах кровь, а не вода. Я был вынужден посмотреть на это сквозь пальцы, - ответил Артур.
- Что? Почему?
- Ну, мы ведь к таким ситуациям не подготовлены. Я порылся у себя в душе и обнаружил, что ни воспитание, ни личный опыт, ни даже первобытные инстинкты не подсказывают мне, как я должен поступить, если некто, сидящий прямо передо мной, тихо-мирно крадет у меня одно печенье.
- Но ты мог… - Фенчерч подумала. - Знаешь, я тоже не уверена, что бы я сделала. Ну и что дальше?
- Я в негодовании уставился в кроссворд, - сказал Артур. - Не мог отгадать ни одного слова, глотнул кофе - он был слишком горячий, так что делать было нечего. Я взял себя в руки. Потом взял печенье, очень стараясь не заметить, что пачка каким-то чудодейственным образом оказалась вскрытой…
- Значит, ты не сдаешься и занимаешь твердую позицию.
- Я борюсь по-своему. Я съедаю печенье. Я ем его очень медленно, так, чтобы бросалось в глаза и он видел, что я делаю. Когда я ем печенье, - сказал Артур, - я ем его, как надо.
- И что он сделал?
- Взял еще одно. Честно, так и было. Он взял еще одно печенье и съел его. Чистая правда. Как то, что мы сидим на земле.
Фенчерч заерзала в каком-то непонятном смущении.
- Сложность состояла в том, - продолжал Артур, - что в первый раз я промолчал, а во второй начать разговор было еще труднее. Ну что я должен был сказать? «Извините меня… я не мог не заметить, э-э…» Не получается. И я сделал вид, что не замечаю, пожалуй, еще старательнее, чем раньше.
- Ну знаешь…
- Я снова вперил глаза в кроссворд и по-прежнему не мог сдвинуться с места, но при этом частично проявил ту силу британского духа, которую Генрих V выказал в день Святого Криспина…6
- И что дальше?
- Я вновь пошел напролом. Я взял второе печенье, - сказал Артур. - И на секунду мы встретились взглядом.
- Вот так?
- Да, то есть нет, не совсем так. Но наши взгляды скрестились. Всего на секунду. И тут же мы оба отвернулись. Но я тебя уверяю, что в воздухе пробежала искра. Над нашим столиком образовался очаг напряженности. Примерно в это самое время.
- Еще бы.
- Так мы съели всю пачку. Он, я, он, я…
- Всю пачку?
- Ну в ней было всего восемь штук, но в те минуты мне казалось, что прошла целая жизнь. Наверно, гладиаторам на арене и то было легче.
- Гладиаторы сражались на солнцепеке, - сказала Фенчерч. - Физически они страдали больше.
- Тем не менее. Ну ладно. Когда останки погубленной пачки валялись между нами, этот тип, сделав свое гнусное дело, наконец поднялся и ушел. Разумеется, я вздохнул с облегчением. До моего поезда оставалось несколько минут, и я допил кофе, встал, взял газету, и под ней…
- Ну же?
- Лежала моя пачка печенья.
А вот, например, начало, для тех кто не читал еще:
У этой планеты есть - вернее, была - одна проблема: большинство живущих на ней людей только и делали, что страдали, так как не находили в жизни счастья. Рождалось множество решений, но почти все они сводились к перераспределению маленьких зеленых клочков бумаги - что само по себе весьма странно, так как кто-кто, а маленькие зеленые клочки бумаги никаких страданий не испытывали, ибо счастья не искали.
Решение все никак не находилось, и планета полнилась озлобленными людьми, для большинства из которых ощущение несчастья было постоянным - и даже электронные часы не скрашивали им жизнь.
Постепенно распространялось и крепло убеждение, что все несчастья пошли с того, как люди спустились с деревьев на землю. А кое-кто даже полагал, что ошибка была совершена еще раньше - с деревьями тоже нечего было связываться и вообще незачем было вылезать из океана.
И вот как-то в четверг, после дождя, спустя почти две тысячи лет после того, как одного человека приколотили гвоздями к дереву за то, что он призывал хотя бы иногда, просто для разнообразия, относиться друг к другу по-хорошему, некая девушка, сидя в одиночестве за столиком маленького кафе в Рикмансворте, вдруг додумалась, в чем была вся загвоздка и каким образом мир все-таки можно сделать обителью счастья и покоя. На сей раз дело в шляпе, все непременно получится - и никаких гвоздей и приколачиваний живых людей к деревьям и прочим предметам!
К сожалению, не успела она дойти до телефона, чтобы поделиться с кем-нибудь своим открытием, произошла чудовищно нелепая катастрофа, и решение было навсегда потеряно.