Ксения Летняя
Смоленское кладбище, похожее на сад, похожее на вертоград - где среди гробов есть неприметный, но самый главный - гроб пустой. Его гроб. Но он не виден, Его гроб. Только Ксеньюшка могла его видеть, наверное, маленькая мироносица, сначала горька вдова-молодуха, не достигшая еще и тридцати лет, потом пятидесятилетняя женщина-нищенка, потом седая старица, поседевшая в странствиях своих.
Голуби в ветвях - а сквозь ветви солнце. Тепло, солнечные зайчики играют средь листвы на надгробиях. Вот умершее дитя с матерью, вот солдат, погибший в Чечне… вот дореволюционная, ухоженная могилка… Горя то, горя сколько приняла в себя земля. Не вынесла бы она, если бы не было тут пустого гроба Его. И как понять все это горе, всю беду людскую? Великий Максим Исповедник говорил, что тот, кто познает тайну креста и гроба - познает смысл всех сотворенных вещей.
Их-то и знала бездомная странница града Петрова, хоть и вряд ли довелось ей читать Максимово богословие. Христос открывает Себя в удивительной свободе, Он не боится быть непонятым - и, наверное, Его беззащитная откровенность часто поражает человека в самое сердце. Уязвляет любовью. И ведет на стогны града. Как бездомную странницу Ксению.
Ксения летняя. Кладбище среди листвы
Ольга Шульчева-Джарман
Голуби в ветвях - а сквозь ветви солнце. Тепло, солнечные зайчики играют средь листвы на надгробиях. Вот умершее дитя с матерью, вот солдат, погибший в Чечне… вот дореволюционная, ухоженная могилка… Горя то, горя сколько приняла в себя земля. Не вынесла бы она, если бы не было тут пустого гроба Его...
Голуби в ветвях - а сквозь ветви солнце. Тепло, солнечные зайчики играют средь листвы на надгробиях. Вот умершее дитя с матерью, вот солдат, погибший в Чечне… вот дореволюционная, ухоженная могилка… Горя то, горя сколько приняла в себя земля. Не вынесла бы она, если бы не было тут пустого гроба Его. И как понять все это горе, всю беду людскую? Великий Максим Исповедник говорил, что тот, кто познает тайну креста и гроба - познает смысл всех сотворенных вещей.
Их-то и знала бездомная странница града Петрова, хоть и вряд ли довелось ей читать Максимово богословие. Христос открывает Себя в удивительной свободе, Он не боится быть непонятым - и, наверное, Его беззащитная откровенность часто поражает человека в самое сердце. Уязвляет любовью. И ведет на стогны града. Как бездомную странницу Ксению.
Ксения летняя. Кладбище среди листвы
Ольга Шульчева-Джарман
Голуби в ветвях - а сквозь ветви солнце. Тепло, солнечные зайчики играют средь листвы на надгробиях. Вот умершее дитя с матерью, вот солдат, погибший в Чечне… вот дореволюционная, ухоженная могилка… Горя то, горя сколько приняла в себя земля. Не вынесла бы она, если бы не было тут пустого гроба Его...