Страшное Я
Помню, как в начале 90-х мне в руки попал очередной сборник Зоологического института «Эволюционная морфология животных». Я читал одну статью за другой, и все было привычно, пока не уткнулся в статью Збигнева Кабаты - известного специалиста по паразитическим копеподам и незаурядной личности (о нем я писал здесь). Кабата свободно владел русским, и его статья резко выделялась свободным стилем и употреблением местоимения «я» и его производных. Как принято у нас: «Мы полагаем….», «По нашему мнению,…» - и неважно, написана статья одним автором или несколькими. А тут: «Мой ход мысли, как было показано выше, привел меня…», «Я предполагаю….» ("мы" он тоже использовал, когда писал от лица специалистов в данной области). Я был в шоке, понимая, что так писать в научных статьях обычным смертным запрещено, и такое текст то ли архаично-дореволюционен, то ли противопоставляет себя мировому коллективу ученых (учтите, что речь идет о временах СССР). Прошло время, многое изменилось, но остался особый стиль написания научных и научно-популярных текстов, в которых автор сознательно или на автомате избегает употребления местоимения «я», но при этом «мы» тоже отсутствует. В определенной степени это даже высокого уровня мастерство увлекательно написать максимально безличный текст (а то и книгу). Признаюсь, в последнее время меня такие обезличенные текст начали немного «напрягать» и вот почему. Читаю текст: «Наличие этих структур является важным признаком, сближающим новый род с ….». Перечитываю так, как должно быть: «По моему мнению, наличие этих структур является важным признаком….». Чувствуете разницу? Когда читаешь научный текст, то отсутствие ссылок на другие работы является косвенным указателем того, что это мнение автора(-ов). Но в научно-популярных текстах строгое цитирование не практикуется, и в итоге ты уже не знаешь, где мнение автора (пусть и не оригинальное), а где - что-то принятое большинством. Создается иллюзия, что весь текст - это то, что принято если не всеми, то большинством ученых. При этом действительно оригинальная идея автора может затеряться в этом «коллективном бессознательном». Боимся мы «я», не любят его рецензенты и редакторы… И «мы» тоже боимся.