Мемуарное-мемориальное. Памяти Егора Просвирнина
В конце декабря увидел в ленте пару напоминаний о годовщине самоубийства Егора Просвирнина. Помню, когда я услышал эту новость два года назад, на меня это произвело неожиданно огорчительное впечатление. Я не был лично знаком с Егором, помнил его ещё по старому ЖЖ, где он выкладывал в сообщество nevermusic свои подборки хорошей музыки, потом читал его блог… Где теперь то сообщество, где те подборки (хотя, кажется, у меня что-то осталось в архивах). А ЖЖ Егора сначала заморозили, потом его имя перешло к юзерше, которая постила стандартный блоггерский контент - как бы личное, как бы заметки о разном и много-много рекламных перепостов. Есть какая-то в этом горькая ирония… оригинальное превращается в обобщённое, это, наверное, и есть проявление закона нарастания энтропии и тепловой смерти Вселенной.
С особенным интересом, помню, я читал о попытках Егора похудеть. По личным соображениям, понятно. И да, если сейчас такое похудение в прямом эфире с обменом мнениями с подписчиками и при их активной поддержке - дело обыденное, тогда это было в новинку. Худел Егор по науке: диетические ограничения, программа тренировок, лекарства, спортивное питание, все дела. Насколько я помню, он тогда даже достиг неплохих результатов, но, как оно обычно и бывает, довольно быстро все их растерял и вернулся к исходному состоянию. И едва ли не каждое высказывание о гибели Егора так или иначе издевательски обыгрывало его внешность и вес. Самые креативные, помнится, даже рисовали картинки с окровавленной свиньёй на асфальте и получали в реакции сотни смайликов и поднятых пальцев. В общем, да, добрые люди в своём репертуаре.
Потом, когда Егор переключился на политическую борьбу под лозунгами имперства, национализма, милитаризма и прочего черносотенства, я утратил интерес к его творчеству. Вернее говоря, сначала, когда мне это казалось некоей театрализованной позицией, литературной маской, нарочитым шокированием публики, я продолжал читать, но со временем его высказывания стали слишком уж карикатурными и вульгарными. Впрочем, за проектом «Спутник и Погром» я немного следил как за уникальным явлением - один публицист смог организовать полноценное издание, существующее за счёт подписки. Опять же, сейчас таких проектов у нас, что называется, пяток за пучок, но тогда это был, как мне кажется, буквально первый такой прорыв. Вообще, удивительно, сколько новых форматов медиа открыл и продвинул Егор (люди, следившие за его деятельностью в качестве игрового журналиста, пишут, что он и там проявлял себя новатором, но тут я не могу подтвердить, не знаю) и насколько он оказался с годами забыт именно в этом качестве.
И да, Егору стоит сказать большое спасибо за то, что он заказал для своего издания цикл статей Артёма Рондарева про русских классических композиторов, причём, насколько я помню, эти статьи выкладывали в свободный доступ, без подписки. Не знаю, сохранился ли архив этого цикла и других статей Рондарева, поверхностный поиск выдаёт лишь ссылки на давно уже не функционирующий сайт «СиП», так что это всё та же история бесследного растворения информации в интернете. Жаль, конечно. Те статьи были захватывающие, по крайней мере, для меня, человека далёкого от мира классической музыки. И мне кажется, что они и сейчас могли бы стать неплохим стимулом для знакомства с этим миром для тех, кто считает классическую музыку занудной и устаревшей.
После закрытия «Спутника и Погром» я окончательно потерял Егора из вида, хотя какие-то отголоски до меня доносились, вроде, помню, что-то он делал на ю-тубе, какие-то просветительские передачи о военной истории Российской империи, вроде участвовал в создании проекта «Царьград», но тут уж я не уверен, могу спутать. Не так давно вдова Егора откровенно рассказала о последних годах жизни с ним, о его продолжительных депрессиях, алкогольных и наркотических запоях, скандалах, избиениях и ясно дала понять, что для неё смерть Егора стала избавлением и шансом начать новую жизнь. Такие дела.
Как там у Высоцкого было? «Вот такая смерть шальная всех нас ждёт потом».
Про реакцию на смерть Егора я уже писал выше. Кажется, единственным человеком не из радикально правого сообщества, кто нашёл для покойного добрые слова, оказался старокатолический епископ Павел Бегичев, который знал его не только по старому ЖЖ, а даже по совсем уж древней Лепре (однако, куда только не заносило Его Преосвященство в миссионерском порыве), и так же, как и в моём случае, симпатизировал тому из-за сходства в телосложении.
PS Те, кто вспоминает о годовщине смерти Егора, уверено пишут, что вот он всего-то пару месяцев не дожил до столь чаемого им военного столкновения с Украиной, и что уже это бы точно вытащило его из пучины депрессии. А я вот не знаю. Представители радикальной националистической среды далеко не так уж однозначно реагировали на СВО. Кто-то безоговорочно поддержал и продолжает поддерживать, кто-то встретил новость с энтузиазмом, выдохшимся уже через пару месяцев, кто-то с самого начала преисполнился пессимизма. Тут ещё сказалось то обстоятельство, что люди, придерживающиеся такого рода взглядов, зачастую довольно неплохо разбираются в военной истории и военном деле, и они изначально понимали всю степень авантюрности начавшейся операции, а потому давали нерадостные прогнозы, оказавшиеся, кстати, на удивление точными. Впрочем, большинство из таких пессимистов уже в первый год умолкли либо добровольно, либо под угрозами, либо и вовсе в связи с уголовным преследованием.
Учитывая, что Егор как раз был из тех, кто хорошо разбирался в искусстве войны, рискну предположить, что если бы он и обрадовался поначалу, то вскоре понял бы, чем всё оборачивается, и переменил своё мнение. Хотя, конечно, как оно могло быть, узнать невозможно. Зато для провоенно настроенной части националистического движения Егор остался безусловным героем, пророком и чуть ли не святым. Они даже сумели добиться, чтобы его, явного самоубийцу, отпели в православном храме. Впрочем, это не первый и не последний случай, когда данное сообщество при всей склонности декларировать свою принадлежность к православию к строгому и последовательному выполнению церковных правил относится, скажем так, избирательно.
С особенным интересом, помню, я читал о попытках Егора похудеть. По личным соображениям, понятно. И да, если сейчас такое похудение в прямом эфире с обменом мнениями с подписчиками и при их активной поддержке - дело обыденное, тогда это было в новинку. Худел Егор по науке: диетические ограничения, программа тренировок, лекарства, спортивное питание, все дела. Насколько я помню, он тогда даже достиг неплохих результатов, но, как оно обычно и бывает, довольно быстро все их растерял и вернулся к исходному состоянию. И едва ли не каждое высказывание о гибели Егора так или иначе издевательски обыгрывало его внешность и вес. Самые креативные, помнится, даже рисовали картинки с окровавленной свиньёй на асфальте и получали в реакции сотни смайликов и поднятых пальцев. В общем, да, добрые люди в своём репертуаре.
Потом, когда Егор переключился на политическую борьбу под лозунгами имперства, национализма, милитаризма и прочего черносотенства, я утратил интерес к его творчеству. Вернее говоря, сначала, когда мне это казалось некоей театрализованной позицией, литературной маской, нарочитым шокированием публики, я продолжал читать, но со временем его высказывания стали слишком уж карикатурными и вульгарными. Впрочем, за проектом «Спутник и Погром» я немного следил как за уникальным явлением - один публицист смог организовать полноценное издание, существующее за счёт подписки. Опять же, сейчас таких проектов у нас, что называется, пяток за пучок, но тогда это был, как мне кажется, буквально первый такой прорыв. Вообще, удивительно, сколько новых форматов медиа открыл и продвинул Егор (люди, следившие за его деятельностью в качестве игрового журналиста, пишут, что он и там проявлял себя новатором, но тут я не могу подтвердить, не знаю) и насколько он оказался с годами забыт именно в этом качестве.
И да, Егору стоит сказать большое спасибо за то, что он заказал для своего издания цикл статей Артёма Рондарева про русских классических композиторов, причём, насколько я помню, эти статьи выкладывали в свободный доступ, без подписки. Не знаю, сохранился ли архив этого цикла и других статей Рондарева, поверхностный поиск выдаёт лишь ссылки на давно уже не функционирующий сайт «СиП», так что это всё та же история бесследного растворения информации в интернете. Жаль, конечно. Те статьи были захватывающие, по крайней мере, для меня, человека далёкого от мира классической музыки. И мне кажется, что они и сейчас могли бы стать неплохим стимулом для знакомства с этим миром для тех, кто считает классическую музыку занудной и устаревшей.
После закрытия «Спутника и Погром» я окончательно потерял Егора из вида, хотя какие-то отголоски до меня доносились, вроде, помню, что-то он делал на ю-тубе, какие-то просветительские передачи о военной истории Российской империи, вроде участвовал в создании проекта «Царьград», но тут уж я не уверен, могу спутать. Не так давно вдова Егора откровенно рассказала о последних годах жизни с ним, о его продолжительных депрессиях, алкогольных и наркотических запоях, скандалах, избиениях и ясно дала понять, что для неё смерть Егора стала избавлением и шансом начать новую жизнь. Такие дела.
Как там у Высоцкого было? «Вот такая смерть шальная всех нас ждёт потом».
Про реакцию на смерть Егора я уже писал выше. Кажется, единственным человеком не из радикально правого сообщества, кто нашёл для покойного добрые слова, оказался старокатолический епископ Павел Бегичев, который знал его не только по старому ЖЖ, а даже по совсем уж древней Лепре (однако, куда только не заносило Его Преосвященство в миссионерском порыве), и так же, как и в моём случае, симпатизировал тому из-за сходства в телосложении.
PS Те, кто вспоминает о годовщине смерти Егора, уверено пишут, что вот он всего-то пару месяцев не дожил до столь чаемого им военного столкновения с Украиной, и что уже это бы точно вытащило его из пучины депрессии. А я вот не знаю. Представители радикальной националистической среды далеко не так уж однозначно реагировали на СВО. Кто-то безоговорочно поддержал и продолжает поддерживать, кто-то встретил новость с энтузиазмом, выдохшимся уже через пару месяцев, кто-то с самого начала преисполнился пессимизма. Тут ещё сказалось то обстоятельство, что люди, придерживающиеся такого рода взглядов, зачастую довольно неплохо разбираются в военной истории и военном деле, и они изначально понимали всю степень авантюрности начавшейся операции, а потому давали нерадостные прогнозы, оказавшиеся, кстати, на удивление точными. Впрочем, большинство из таких пессимистов уже в первый год умолкли либо добровольно, либо под угрозами, либо и вовсе в связи с уголовным преследованием.
Учитывая, что Егор как раз был из тех, кто хорошо разбирался в искусстве войны, рискну предположить, что если бы он и обрадовался поначалу, то вскоре понял бы, чем всё оборачивается, и переменил своё мнение. Хотя, конечно, как оно могло быть, узнать невозможно. Зато для провоенно настроенной части националистического движения Егор остался безусловным героем, пророком и чуть ли не святым. Они даже сумели добиться, чтобы его, явного самоубийцу, отпели в православном храме. Впрочем, это не первый и не последний случай, когда данное сообщество при всей склонности декларировать свою принадлежность к православию к строгому и последовательному выполнению церковных правил относится, скажем так, избирательно.