(no subject)
Знаете что, друзья?
Вот мой фейсбук: https://www.facebook.com/profile.php?id=100000803958631
И там позитивное, ругательное и нейтральное.
А тут, в жж, остается самое темное. Лучше не читайте. Я предупредила.
На голубых обоях, оленьи рога, сова-копилка из дерева, кожи и жести, пластмассовые часы под старинные, с ходиками и дешевая картинка с перламутровым корабликом родом из 90х. Патронташ в уголке, исторические романы в шкафу.
Синие шторы, решетка на окне, такая, восходящим из угла солнышком. И синтетическая веревка на ней. И должно быть страшно, но почему-то оно такое все родное-родное.
Мрачная комната. Всегда она была темная и холодная. В жару тут хорошо было отдыхать в прохладе, но ведь я жила на даче только ребенком, детям и в жару не до отдыха. А бабушка иногда спала тут днем. Ночью мы всегда с ней были "наверху", на крохотном втором этаже, светлом и уютном.
Тима с дедушкой внизу. Тут они могли повесить на стул одежду после рыбалки, перебирать снасти. Наверх такое не допускалось. Как здесь, внизу могло быть комфортно, я не знаю. Старинные рукодельные шкафы из дерева теплого цвета комнату не спасали. От вязаных бабушкой крахмальных салфеток и абажура было еще хуже.
Очень холодного, серо-голубого цвета был этот абажур.
Фото дедушки.
Когда находит отчаяние, мне думается, что они увели его за собой, бабушка и дедушка. Обидно.
В другие минуты мне думается, что это абсолютно нормальное, вполне рациональное решение. Выбор, на который человек имеет право. Возможно, разумный выбор.
А может быть, вообще не его выбор? Полиции этот вариант был не нужен.
Лицо. Уже не его, но какие же родные черты. Внезапно страшно похож на деда.
Коммуналка на Мечникова. Маленькая уютная комната, настольная лампа. Он сидит на диване, обгоревший на очередной рыбалке, я снимаю с плеч и спины лоскутья сухой кожи. Кожа шуршит. Ему приятно. Мама рядом. Болтаем, хихикаем.
Это было 30 лет назад. У меня осталось от него только детство. Всю взрослую жизнь мы не то что не были близки - дальше просто некуда. Лет 5 не говорили даже по телефону.
Почему же мне кажется, что умерла часть меня???
Очень больно было, когда друзья говорили, каким хорошим он был и добрым, открытым и безотказным, душой компании.
Но как же это хорошо, что он все-таки был таким, пусть не с родными. Я всегда знала, что он был добрым мальчиком. Добрым я его и буду помнить. И буду помнить, как плакали друзья, знавшие его 30 лет. Я так благодарна им за верность и их искреннее горе.
Поле подсолнухов с водокачкой на горизонте. Хорошее место, очень хорошее место. Простор, воля, ветер.
Очень хорошо, что этот день подошел к концу. Как нас с Машей плющило и колбасило сегодня - не передать. И как же мне стремно от этого. На фоне Тиминого избитого детства, с его характером, таким похожим на Машин, с моим темпераментом, похожим на мамин. Господи, сохрани нас всех.
Вот мой фейсбук: https://www.facebook.com/profile.php?id=100000803958631
И там позитивное, ругательное и нейтральное.
А тут, в жж, остается самое темное. Лучше не читайте. Я предупредила.
На голубых обоях, оленьи рога, сова-копилка из дерева, кожи и жести, пластмассовые часы под старинные, с ходиками и дешевая картинка с перламутровым корабликом родом из 90х. Патронташ в уголке, исторические романы в шкафу.
Синие шторы, решетка на окне, такая, восходящим из угла солнышком. И синтетическая веревка на ней. И должно быть страшно, но почему-то оно такое все родное-родное.
Мрачная комната. Всегда она была темная и холодная. В жару тут хорошо было отдыхать в прохладе, но ведь я жила на даче только ребенком, детям и в жару не до отдыха. А бабушка иногда спала тут днем. Ночью мы всегда с ней были "наверху", на крохотном втором этаже, светлом и уютном.
Тима с дедушкой внизу. Тут они могли повесить на стул одежду после рыбалки, перебирать снасти. Наверх такое не допускалось. Как здесь, внизу могло быть комфортно, я не знаю. Старинные рукодельные шкафы из дерева теплого цвета комнату не спасали. От вязаных бабушкой крахмальных салфеток и абажура было еще хуже.
Очень холодного, серо-голубого цвета был этот абажур.
Фото дедушки.
Когда находит отчаяние, мне думается, что они увели его за собой, бабушка и дедушка. Обидно.
В другие минуты мне думается, что это абсолютно нормальное, вполне рациональное решение. Выбор, на который человек имеет право. Возможно, разумный выбор.
А может быть, вообще не его выбор? Полиции этот вариант был не нужен.
Лицо. Уже не его, но какие же родные черты. Внезапно страшно похож на деда.
Коммуналка на Мечникова. Маленькая уютная комната, настольная лампа. Он сидит на диване, обгоревший на очередной рыбалке, я снимаю с плеч и спины лоскутья сухой кожи. Кожа шуршит. Ему приятно. Мама рядом. Болтаем, хихикаем.
Это было 30 лет назад. У меня осталось от него только детство. Всю взрослую жизнь мы не то что не были близки - дальше просто некуда. Лет 5 не говорили даже по телефону.
Почему же мне кажется, что умерла часть меня???
Очень больно было, когда друзья говорили, каким хорошим он был и добрым, открытым и безотказным, душой компании.
Но как же это хорошо, что он все-таки был таким, пусть не с родными. Я всегда знала, что он был добрым мальчиком. Добрым я его и буду помнить. И буду помнить, как плакали друзья, знавшие его 30 лет. Я так благодарна им за верность и их искреннее горе.
Поле подсолнухов с водокачкой на горизонте. Хорошее место, очень хорошее место. Простор, воля, ветер.
Очень хорошо, что этот день подошел к концу. Как нас с Машей плющило и колбасило сегодня - не передать. И как же мне стремно от этого. На фоне Тиминого избитого детства, с его характером, таким похожим на Машин, с моим темпераментом, похожим на мамин. Господи, сохрани нас всех.