Бродский в Мраморе.
Сегодня день, когда умер Бродский.
И если бы не это событие, я бы, конечно же, уже сто раз забыла тот зимний день далёкого 1996 года, когда я скучала в банке.
В банке - в смысле в финансовой организации, где я тогда имела случай работать. Хотя это было действительно чем-то похоже на огромную банку, наполненную разными обитателями, которые вынуждены были там копошиться с 9 до 18.
Ещё до того как оупенспейсы завоевали офисы в нашей стране, наш банк вовсю практиковал подобные методы распределения пространства.
Правда, так было не во всём банке, а только у нас в валютном дилинге. У большинства были нормальные небольшие комнаты.
Говорили, что, мол, начальство решило, эти валютные дилеры много о себе мнят (поговаривали, что хороший дилер может спасти банк, впрочем разорить тоже может - не помню, почему так считали, наверняка сейчас всё по-другому), и надо их в одну огромную комнату согнать, чтобы, значит, знали своё место.
Сделки закрывались к обеду, часам к четырём мы заканчивали со всеми документами.
А дальше надо было как-то дожить до 6 вечера, потому что банк - это вам не хиханьки, это дисциплина, особенно с таким ушлым народцем.
Эра интернета ещё не настала. Можно было играть в мины (если начальства рядом нет), читать книжки (но так чтобы тоже не заметили). Ну, и чтобы совсем народ не заснул в качестве звукового ряда периодически включали радио, послушать, что там в мире делается.
Простите за такое долгое вступление. Просто хотелось, чтобы вы представили, как я сидела уныло глядя в окошко холодным январским днём, когда в новостях в конце выпуска, как-то между делом сказали "Умер Бродский".
Я до сих пор помню этот шок. И ком предательски подкатывает к горлу, как будто не было этих почти тридцати лет.
Как пелось в совсем другой песне "и тридцать лет прошло, о боже, тридцать лет".
Кстати, с этой песней у меня связана другая история, но сейчас не об этом.
Тем более, что тридцать лет будет только в следующем году. И возможно, тогда будут как-то на широкую ногу вспоминать поэта.
Ну, а в этом году, на мой взгляд, самый идеальный способ вспомнить поэта придумал Евгений Цыганов, Лекторий Прямая Речь, музей Полторы комнаты и прочие-прочие, кто был причастен к созданию спектакля "Мрамор"
Не думаю, что многие знают эту вещь Бродского - одну из двух пьес, написанных им.
Я и сама её никогда раньше не читала.
Тем интереснее было наблюдать за этим спектаклем.
Спектакль это, надо сказать, весьма необычный.
И пространство - те самые полторы комнаты, в которых жил Бродский и которые теперь стали музеем, и решение, как в это крошечное пространство впустить максимальное количество зрителей - поэтому спектакль состоялся в формате онлайн трансляции.
Это были весьма увлекательные полтора часа жизни двух заключённых в полутора комнатах, за которыми мы наблюдали. У Бродского в пьесе по ходу дела постоянно говорится о камерах наблюдения - поэтому такое решение было весьма логичным и органичным.
И да, я знаю, кому-то Цыганов не нравится, кто-то говорит, что у него вечно одинаковое унылое выражение лица.
Но во-первых, мне он нравится. Во-вторых, здесь он был прям совсем другим.
Ну, а Бродский - он гений. Чего уж там. И я рада, что этот вечер провела с его Мрамором.
Хотя и пьеса и спектакль весьма своеобразные, так что наверняка не все разделили бы мои радости.
Насколько я понимаю, онлайн трансляция будет сутки доступна на сайте лектория Прямая речь.
Будут ли его потом показывать, не понятно.
И если бы не это событие, я бы, конечно же, уже сто раз забыла тот зимний день далёкого 1996 года, когда я скучала в банке.
В банке - в смысле в финансовой организации, где я тогда имела случай работать. Хотя это было действительно чем-то похоже на огромную банку, наполненную разными обитателями, которые вынуждены были там копошиться с 9 до 18.
Ещё до того как оупенспейсы завоевали офисы в нашей стране, наш банк вовсю практиковал подобные методы распределения пространства.
Правда, так было не во всём банке, а только у нас в валютном дилинге. У большинства были нормальные небольшие комнаты.
Говорили, что, мол, начальство решило, эти валютные дилеры много о себе мнят (поговаривали, что хороший дилер может спасти банк, впрочем разорить тоже может - не помню, почему так считали, наверняка сейчас всё по-другому), и надо их в одну огромную комнату согнать, чтобы, значит, знали своё место.
Сделки закрывались к обеду, часам к четырём мы заканчивали со всеми документами.
А дальше надо было как-то дожить до 6 вечера, потому что банк - это вам не хиханьки, это дисциплина, особенно с таким ушлым народцем.
Эра интернета ещё не настала. Можно было играть в мины (если начальства рядом нет), читать книжки (но так чтобы тоже не заметили). Ну, и чтобы совсем народ не заснул в качестве звукового ряда периодически включали радио, послушать, что там в мире делается.
Простите за такое долгое вступление. Просто хотелось, чтобы вы представили, как я сидела уныло глядя в окошко холодным январским днём, когда в новостях в конце выпуска, как-то между делом сказали "Умер Бродский".
Я до сих пор помню этот шок. И ком предательски подкатывает к горлу, как будто не было этих почти тридцати лет.
Как пелось в совсем другой песне "и тридцать лет прошло, о боже, тридцать лет".
Кстати, с этой песней у меня связана другая история, но сейчас не об этом.
Тем более, что тридцать лет будет только в следующем году. И возможно, тогда будут как-то на широкую ногу вспоминать поэта.
Ну, а в этом году, на мой взгляд, самый идеальный способ вспомнить поэта придумал Евгений Цыганов, Лекторий Прямая Речь, музей Полторы комнаты и прочие-прочие, кто был причастен к созданию спектакля "Мрамор"
Не думаю, что многие знают эту вещь Бродского - одну из двух пьес, написанных им.
Я и сама её никогда раньше не читала.
Тем интереснее было наблюдать за этим спектаклем.
Спектакль это, надо сказать, весьма необычный.
И пространство - те самые полторы комнаты, в которых жил Бродский и которые теперь стали музеем, и решение, как в это крошечное пространство впустить максимальное количество зрителей - поэтому спектакль состоялся в формате онлайн трансляции.
Это были весьма увлекательные полтора часа жизни двух заключённых в полутора комнатах, за которыми мы наблюдали. У Бродского в пьесе по ходу дела постоянно говорится о камерах наблюдения - поэтому такое решение было весьма логичным и органичным.
И да, я знаю, кому-то Цыганов не нравится, кто-то говорит, что у него вечно одинаковое унылое выражение лица.
Но во-первых, мне он нравится. Во-вторых, здесь он был прям совсем другим.
Ну, а Бродский - он гений. Чего уж там. И я рада, что этот вечер провела с его Мрамором.
Хотя и пьеса и спектакль весьма своеобразные, так что наверняка не все разделили бы мои радости.
Насколько я понимаю, онлайн трансляция будет сутки доступна на сайте лектория Прямая речь.
Будут ли его потом показывать, не понятно.