Северный полюс - Барнео - Шпицберген. Далее везде.

[olly_ru]

Конечно хочется, чтобы приключения, особенно невероятные приключения заканчивались фейерверком, ванной из шампанского, миллионом алых роз. И не знаю даже ещё какие банальные штампы придумать. Но, надеюсь, вы мою идею поняли.

К сожалению, это только книги заканчиваются "жили они долго и счастливо..." и никто не задаётся вопросом, а какое оно это "счастливо".
И только в настоящих приключенческих книгах главные герои достигают своей цели, кричат "ура!", обнимаются, клянутся вечно помнить этот миг. И всё. Нет, конечно ещё автор может пустить какое-то лирическое отступление вроде "а где ты был в этот момент? почему ты не сидел на этих прекрасных красных санках вглядываясь в белую даль, почему не твоё лицо обжигал морозный ветер..."

В реальной жизни, даже когда она выглядит совсем нереальной, всё не так. В нашем случае вообще трёхкратное отмечание прибытия на полюс несколько снизило накал торжественности.
Но даже если не брать наш конкретный случай, во всех путешествиях всегда остаётся дорога домой. И после приключенческие хлопоты.




Наша дорога по домам растянулась ещё на несколько дней.
Вспомните нашу дорогу к полюсу - Шпицберген, недостроенный Барнео, ледовые поля. А теперь представьте, что как в кино начали отматывать всё назад. На ускоренной перемотке. Только в ключевых местах ставя вдруг наше кино на паузу - ночь и день на Барнео, ночь и день на Шпицбергене.

Время то замирало, то начинало бежать слишком быстро. Ну и мы вместе с ним.

Весёлые и счастливые (ну, вы помните универсальное веселильное средство: шапманское, глинтвейн, виски и немного еды) мы приземлились на Барнео.

Когда мы были здесь перед тем, как лететь на полюс, базу ещё только начали строить. И из всех благ цивилизации присутствовали в основном только столовая и туалет.
Но мы тогда эту точку на карте проскочили очень быстро, не успев даже попользоваться благами цивилизации.

Сейчас же Барнео стало маленьким городком - столовая, жилые палатки, палатки работников, отдельный лагерь вертолётчиков. И конечно же столб с указателями на центральной площади.










Наши санки наконец-то встали на парковку. Отсюда их ждал прямой путь в брюшко самолёта и домой.




Медведя мы назначили дежурным - охранять. А то мало ли - медведи полярные, туристы несознательные. Проходной двор, в общем.




А сами пошли в столовую. Где наконец-то после стольких дней оказались в тёплом помещении, сидящими на стульях, за столами. И даже с вкусной едой. Настоящей не сублимированной едой.




Потому что с едой, сами понимаете, гораздо лучше, чем без еды.
Особенно с нашими-то поварами. Вы только посмотрите на них. Сьюзен, как настоящая француженка, ни дня не могла прожить без забастовки. Да ещё и Мишбу подучила. Редкий случай, когда французы и англичане нашли общий язык. Я бы даже сказала - общее слово. И слово это было "страйк".




Но столы и стулья - это ещё что. Впереди нас ждала ночь в тёплых палатках на настоящих кроватях. Кровати - какая невиданная давно забытая роскошь.







В палатках на Барнео не просто тепло. Там очень жарко. Горячий воздух гонят в палатки вот по таким трубам.




Трубы выходят в заднюю часть палатки. И там вообще трындец какая жара. Я эту фишку уже знала (в прошлый свой прилёт на Барнео имела неосторожность спать как раз у стенки рядом с трубой и чуть-чуть сварилась), поэтому быстренько заняла место рядом с дверью. И стала повелительницей свежего воздуха - приоткрывала дверь на какое-то время, когда хотелось свежего воздуха и прохлады.

Казалось, стоит только добраться до палаток, кроваток, тепла - и мы все заляжем в глубокую спячку. Но нет. Ни залегать, ни находится в тепле совсем не хотелось.
В жизни не было совершенства. На улице было прохладно. В помещении отвыкшему от тепла организму - слишком жарко. Так и приходилось слоняться туда-сюда попутно изучая окрестные достопримечательности.

Взлётно-посадочную полосу, например.




Или трактора, которые делают её.
Знаете, что самое грустное в истории ледовой базы Барнео и тракторов, строящих её? То, что в конце сезона все трактора оставляют на льду. Лёд тает, а трактора уходят под воду. И в этот момент даже не звучит торжественная музыка...




Так что запомним эти трактора вот такими - молодыми и красивыми. Сейчас они уже ржавеют где-то на дне Северного-Ледовитого океана.

В полночь я наконец-то добралась до нашей палатке.

На цыпочках стараясь не скрипеть дверью и не топать сапожищами я прокралась внутрь думая, что нормальные-то люди все уже спят.
Нормальных людей было ровно три человека - Фелисити и наша съёмочная группа. При чём эти трое спали всё время начиная с вертолёта и с небольшим перерывом на ужин.
Сразу видно, кто в экспедиции потрудился, а кто - на прогулку вышел.

Остальные сидели на кроватях и болтали.
С моим приходом повернулись в сторону двери:

- Оля! Ты опять пьёшь?!

В мои уверения, что это вообще просто тёплая вода, и я зашла взять щётку и пасту они не поверили.

И чувствую, вот этот момент надо пояснить, чтобы у вас как и у моих коллег не возникло превратное впечатление.

Дело в том, что с момента прилёта волшебников на вертолёте, забирающих нас с полюса нашему остальному передвижению сопутствовало распитие и разлитие.
Уже на Барнео мы не столько пили, сколько нюхали. Организмы-то ослабли. Да и отвыкли.
Но да, надо признать большую часть времени в пределах столовой в моих руках был стакан наполненный различными жидкостями. Чаще всего чаем. Но кто ж там смотрит. Тем более, что за столом у нашей группы поддержки, встречавшей нас на полюсе и теперь ожидающей вылета на Шпицберген вместе с нами, бутылка с чем-нибудь хорошим присутствовала всегда, а стаканы редко пустовали (русские - север - далее продолжаем ассоциативный ряд, и вообще никто не сомневался, что так и нужно). Ну и я половину времени проводила за этим столом, соскучившись по общению на русском языке.

В общем конечно, чего я здесь оправдываюсь, всё равно теперь никто не поверит.

Всем своим видом я полностью подтверждала представления о русских: много пьют, немного угрюмые, и весьма безбашенные, когда доходит до дела.
Не то чтобы я такая уж угрюмая. Но внутренний интроверт периодически вылезает и затмевает все улыбки - и дежурные, и не очень. Ну и общаться он тоже не очень любит.
Хотя, конечно, как говорится: когда я ем, я глух и нем, когда я пью - я более общительная.

Тут уж что выросло, то выросло. Впрочем, конечно же я работаю над собой. Но с каждым годом понимаю, что наверное это не моя работа.

Так что если вдруг вам в коллектив не хватает пьющего необщительного человека - я всегда могу дополнить недостающее звено.

Впрочем, что-то я отвлеклась. Сражённая наповал обвинениями в беспробудном пьянстве, я удалилась чистить зубы.
Что ни говори, а это был прекрасный день, полный событий. Начавшийся почти на полюсе, продолжившийся на самом полюсе и закончившийся на ледовой базе. А главное день, когда была куча свободного времени.
Когда ты в предыдущие дни живёшь по расписанию, день заполнен от и до, а твоё личное время - только если ночью выйти на медведей посмотреть, то очень ценишь такие вещи.
А чего уж там говорить про те блага цивилизации, которые вдруг обрушились на нас.

Уже на следующее утро после завтрака начались разные дела. Важные и не очень.

Сборка и упаковка палаток и прочего снаряжения.

Или отмечание торжественного прибытия на полюс плюшевых лыжников.
К нам наконец-то вернулась овечка Бетти - самая знаменитая плюшевая овца Англии, по недосмотру хозяйки внезапно покинувшая нас по дороге на северный полюс.




Ну, посмотрите, какое ми-ми-ми... Прям, спокойной ночи малыши в полярном стиле.




А ещё интервью для нашей съёмочной группы. О, это ужасное слово и не только слово.
Первый раз мне удалось сбежать, присоединившись к массовой экскурсии туристов на айсберг. Я сказала, что вообще никогда не видела айсбергов и это то, о чём мечталось.

Айсберг был симпатичный, а экскурсия действительно массовой...







Мы преодолевали ужасные преграды. И Юра - гидирующий всю эту весёлую компанию - сказал, что если бы знал про такие трудности в пути, ни за что бы не повёл всех.







Преодолевая эти ужасные трудности и вспоминая, то через что проходили мы, я начинала осознавать, что наверное мы всё-таки и вправду крутышки и то, что мы сделали - это действительно ого-го.

Чтобы залезть на айсберг люди выстраивались в очередь.
Выглядело это забавно, и на айсберг я не полезла. Но согласитесь, очередь на айсберг - это круто.







Особенно радовали крики: так, освобождаем место, всем сфотографироваться хочется.
Арктика, блин... Пустынные территории.




Впрочем, стоило пойти обходит айсберг и бац - нет никого.




Потом - раз, и снова люди.




В общем, Арктика она такая разная. Открывающаяся с самых неожиданных сторон.

Покрашенные правильным цветом бочки с горючим создавали ощущения праздника с налётом гламурности.




А лыжи - ощущение приключения.




А банька с прорубью у вертолётчиков - ощущение зависти.




Впрочем, был у меня шанс попасть в эту баньку пользуясь связями в русскоязычной диаспоре туристов. Но...
Попасть в эту баньку хотели все. Особенно те, кто восемь дней уже не видел горячей воды. Кто шёл к полюсу через торосы и ветра. Те, с кем я неделю делила трудности и радости.

И вот представила я - они хотят, а я такая раз и пойду.
И что? Пришлось гордо отказаться, сделав вид, что не очень-то и хотелось.

Потом я куда-то уходила, в общем, не было меня какое-то время. А когда вернулась и подошла к девчонкам, они смотрели на меня не то чтобы не по-доброму, но как-то не так.

- Ну что, помылась? - спросили они меня.
- Нет. Мы же одна команда, будем одинаково грязными и вонючими.

Кто-то в шутку сделал вид, что обнюхивает меня, но все смеялись и прям в воздухе чувствовалось внезапное разряжение обстановки.
Команда - это всё-таки команда. И иногда приходится чем-то жертвовать.
Зато чем жертвовать не пришлось - это катанием на велосипедах.

Вы когда-нибудь катались по дрейфующим льдам на велосипедах?
Лично я - нет.
И никто из нас не катался.
Вот и хозяин велосипедов - Олег Тиньков прилетел немного покататься. Но к тому моменту он уже накатался, и велосипеды стояли без дела.




Тут я ловко договорилась, что мы с девочками немного покатаемся.
Олег, как настоящий банкир сначала пытался получить с этого какую-то прибыль, но быстро понял, что с меня и так мало что можно получить, а уж денег - вообще вряд ли.

Пришлось быть добрым просто так.







Я уже думала, что с интервью обойдётся и пребывала в более чем радостном настроении, но коварная съёмочная группа. Застала меня врасплох, подловив на выходе из туалета вопросом: ты же сейчас совсем не занята?
И очень сложно придумать хорошую отмазку, когда ты выходишь из туалета, думая о чём-то вечном и прекрасном. Так что пришлось идти сдаваться.
Каждого интервьюируемого отводили на взлётно-посадочную полосу, сажали на стульчик и начинали пытать.
Час, понимаете, час они задавали мне вопросы и ждали ответов. Это было ужасно. Но конечно не настолько ужасно, как в начале нашего путешествия, когда я в принципе впадала в ступор и забывала все слова.
Всё-таки неделя самых экстремальных курсов английского языка дала свои результаты.
Впрочем, надеюсь, что из фильма это вырежут.

Однако вечерело. И наш самолёт уже вылетел со Шпицбергена.




И саночки выстроились в ряд. Кто-то заботливо украсил их цветочками. У меня это почему-то вызвало какие-то мрачные ассоциации в стиле : тапочки в ряд, шапочки в ряд, трамвай переехал отряд октябрят.




Даже когда самолёт приземлился (вернее, приледнился) и были загружены санки, и брошен последний взгляд на взлётно-посадочную полосу, всё равно не верилось, что вот оно - закончилось. Совсем.







Ну и в принципе, правильно не верилось. Потому что вот так сразу приключения не умеют заканчиваться.
И экспедиции.
В два часа ночи мы приземлились на Шпицбергене.













Но вместо того, чтобы ехать в отель и наконец-то попасть в горячий душ и в мягкие тёплые кроватки (сама мысль об этом уже вызывала восторг), мы поехали на склад разбираться с санками и лыжами.

И только в четыре часа наконец-то разобрав ключи, разошлись по номерам.

Всё как-то было не так. Не было ни восторга, ни часа стояния под душем, ни прыганья на огромной прекрасной кровати, ни даже подкидывания подушек в верх в знак радости.
Ни-че-го.
На десять минут я быстренько сбегала в душ и упала, чтобы немного поспать.
То ли усталость сказалась. То ли время позднее. А то ли осознание того факта, что в шесть утра нас ждали в госпитале на опыты.

В шесть утра! А спать я легла пол пятого. Сами понимаете, что в таком состоянии зомби апокалипсиса опыты со мной можно было делать какие угодно.




- Почему ты делаешь такое лицо? - разглядывая эту фотографию спрашивала Сьюзен.
- Да я боюсь. Я и так боюсь кровь сдавать, а этот доктор ещё и выглядит как мясник.

Но надо признать, кровь этот милый дядечка брал мастерски, так что и младенец бы не пикнул.
И вообще оказался очень приятным человеком.

Мы потом ещё пять часов же в госпитале болтались - пока всю ту воду за 2000 долларов пять глотков выпили, пока все анализы собрали, все тесты провели.

В принципе медицинские процедуры планировались на следующий день, чтобы все могли выспаться. Но на следующий день рано утром я улетала. Поэтому специально договорились, что я смогу сдать все анализы и тесты на день раньше. А чтобы мне не было совсем скучно и одиного со мной вызвались разделить эту участь в первое утро Наташа, Ида и Сьюзен.
Ну, Сьюзен-то деваться не куда было, ибо наши учёные уже улетели домой. Так что проведение всех космических экспериментов легло полностью на неё.

А вот Наташа с Идой страдали просто за компанию.

Самое сложное во всём этом был дыхательный тест, когда надо полчаса лежать не шевелясь, дыша как можно спокойнее. Но ни в коем случае нельзя было заснуть.

Конечно вам всем (ну, может не всем, но многим) уже интересно, есть ли какие-то результаты от наших опытов.
Скажу честно. Пока результатов не много. Но всё ещё впереди.

Пока нам только прислали статистику по сну и бодрствованию до начала экспедиции, во время экспедиции и после.
У меня после - самая фееричная статистика. Потому что сна после экспедиции у меня всего полтора часа. А потом я отдала датчик сна и больше в опытах не участвовала.
Кроме чисто статистического интереса лично для нас эта информация никакой пользы пока не несёт.

А ещё нам прислали данные глюкометров по уровню глюкозы в организме перед вылетом на Барнео (те, шесть дней пока мы были на Шпицбергене). И вот тут уже лично для меня результаты более интересны.
Потому что оказалось, что уровень глюкозы у меня в эти дни был в три раза ниже нормы. Ну, я понимаю, чуть ниже нормы. Ну в два раза. Но не в три же?!

Пока не понятно, из-за чего это было и было ли это временным явлением или постоянным. Вызвано ли это моей болезнью прямо перед вылетом или какими-то более серьёзными причинами. Но по крайней мере понятно, почему на Шпицбергене и в первые дни экспедиции я была таким "бодрячком".

Впрочем, не будем о грустном.

Не буду я вас мучать рассказами, как мы носились целый день по Шпицбергену упаковывая и распаковывая вещи, сдавали в аренду ботинки - и про прочую хозяйственную беготню.

Скажу только одно - к вечеру мы все уже были невменько, слегка на взводе и немного переругались. И даже всегда невозмутимая Фелисити перестала таковой быть.
К тому же к вечеру оказалось, что не очень понятно, как я улечу домой. И улечу ли. И это не было бы проблемой, если бы мне не надо было уже через день вылетать в Мексику.

В общем, праздничный ужин прошёл в странной атмосфере...
Впрочем, когда пришло время со всеми прощаться всё равно получилось очень трогательно.

До трёх ночи я паковала чемоданы. В это время ко мне постучалась Асма и передала небольшой, но очень приятный подарок, который она подготовила для каждой участницы.
А я оставила небольшой сюрприз в пакете на ручке двери соседней комнаты.

И в пять утра мы снова уже были в аэропорту.
А дальше был не очень простой и очень для меня нервный путь домой. И про это я лучше совсем не буду рассказывать. Третья ночь без сна. А тут ещё и стрессы всякие.

Поэтому как в настоящей книге про приключения, пусть всё закончится фотографией внезапно появившихся в окошке тюльпановых полей Амстердама.
Они удивляли взор своими непривычно яркими красками после двух с половиной недель льдов и снегов.




А уж как удивился организм через два дня оказавшись в жаре в Мехико, а потом через несколько дней снова в холоде снегов Орисабы, а ещё через пару дней в тропической жаре Юкотана - я вам потом расскажу. Потому что это уже совсем другая история.