Ромовая баба, или Тридцать лет спустя...
Что-то пробрало меня на литературные аллюзии из "Библиотеки приключений"!
Итак, начинамем понемножку разбирать разрозненные путевые впечатления и фотокорреспонденцию, из которых далеко не на последнем месте стоят впечатления гастрономические. Добрые люди еду едят, а возбуждённые туристы и оголтелые японцы - первым делом фотографируют.
Первой в нашей галерее будет ромовая баба.
Вот она:
этот дивный экземпляр, украшенный взбитыми сливками (называется "шантильи") и цукатами, а также обильно политый ромом (или, точнее, подобно бисквитному спасательному кругу мерно колышащийся в спиритуозных волнах...) был подан в ресторане La Brigantine, что в Карнаке близ церкви на улице Колари. Поскольку это действительно замечательное место служило нам постоянной гастрономической резиденцией, ещё несколько отменных образцов бретонской кухни будет представлено вашему вниманию в следующих путевых заметках.
Встреча с ромовой бабой была навеяна воспоминаниями детства о её советской кулинарной тёзке, а также о том, как я стала юным диссидентом. Дело было так...
Шёл 1982 год, я ходила в первый класс, а вместе со мной шли мои первые школьные ноябрьские праздники, особенно желанные потому, что праздновали их почему-то аж три дня и в эти дни не учились.
На праздниках я обычно жила у бабушки с моей молодой тётей, которая к тому времени вышла замуж и у неё самой появилась моя дорогая кузина, а кузен уже был в ближайших планах. Однако мы с ней по-прежнему были дружны, гуляли, возились и рубились в "Морской бой" в зале игровых автоматов. Я была завзятый стрелок и зараз могла спустить аж 75 копеек (один подход стоил 15). Всё происходило на нашей любимой улице Народного Ополчения. В те годы там была огромная кулинария, в которую мы и зашли как-то вечером 10 ноября. И Аня сказала мне: "А сейчас мы купим тебе ромовую бабу!" И вот она у меня, в руке, выосвобожденной из запотевшей изнутри и заледеневшей снаружи (эти льдинки я скусывала пополам с шерстью) варежки, такая сочащаяся чем-то приторным и сладким, вся в полузастывшей глазури, ребристая, ноздреватая, с блестящая помадным дном и утопающем в роме изюмом, и очень вкусная!
Баба очень большая, завёрнутая в кусок обёртночной бумаги, сообщающей макулатурный запах и привкус целлюлозы и песочным кольцам за 15 копеек, усыпанных недолущенным арахисом, и малоопределимой маслянистой субстанции, таящейся в пещеристых телах эклеров. Идёт пушистых снег, и через 20 минут уже начнутся "Спокойной ночи, малыши!", где будут показывать продолжение мультфильма про Нильса, путешествующего с дикими гусями, они с Мартином как раз там только что избавились от лисы. И я кусаю бабу, а сама тяну Аню скорее домой, потому что там уже начинается, и Б-г с ним, с предшествующим кратким содержанием - Нильса пропустим! Но Аня не спешит, и говорит, что Нильса не будет. "Это почему же?" - "Потому, что сегодня умер Брежнев"...
Я крайне разочарована и даже злюсь. Мне не понятно, почему, если умер Брежнев, нужно отменять детские передачи, которых и так немного, и все их мы старательно помечаем с бабушкой в недельной программе синей шариковой галочкой, и если идёт мультфильм - то 10 минут, если три подряд (что не часто) - 30, детские передачи - минут по 20, а полнометражные мультфильмы вроде того же Нильса или Дюймовочки - огромная удача и только раз в неделю "В гостях у сказки", не показывать следующего кусочка приключений Нильса, зато потом сгонять всех в школьном актовом зале, чтобы смотреть, как "на алых подушечках несут правительственные награды"... Эта фраза, надо сказать, сопровождала всё моё перво-второ-третьеклассное детство, пока в четвёртом классе не воцарился, наконец, М.С. Горбачёв. И каждые зимние каникулы повторялось одно и то же: "В гостях у сказки" должны были показывать под Новый год "Три орешка для Золушки", аккурат под новый год умирали то Черненко, то Андропов, опять несли "на алых подушечках", а я оказывалась без сказки про скачущую по зимнему лесу на прекрасном белом коне и лихо стреляющую из арбалета барышню. В итоге целиком я посмотрела этот фильм только лет в 12 и почему-то в день Восьмого марта, а не на Новый год...
Но я до сих пор помню этот снег, эти льдышки с варежки, эту розовато-серую бумагу, и, конечно, бабу, ромовую бабу, а не какой-то там язычок слоёный! Поэтому, через трицать лет оказавшись в настоящей Франции откуда эти бабы, как я полагаю, родом, я не могла не отведать её дальней заграничной предшественницы. И, должу я вам, моя баба в обёртке, перемазанной шоколадной глазурью, была всё же вкуснее!
Итак, начинамем понемножку разбирать разрозненные путевые впечатления и фотокорреспонденцию, из которых далеко не на последнем месте стоят впечатления гастрономические. Добрые люди еду едят, а возбуждённые туристы и оголтелые японцы - первым делом фотографируют.
Первой в нашей галерее будет ромовая баба.
Вот она:
этот дивный экземпляр, украшенный взбитыми сливками (называется "шантильи") и цукатами, а также обильно политый ромом (или, точнее, подобно бисквитному спасательному кругу мерно колышащийся в спиритуозных волнах...) был подан в ресторане La Brigantine, что в Карнаке близ церкви на улице Колари. Поскольку это действительно замечательное место служило нам постоянной гастрономической резиденцией, ещё несколько отменных образцов бретонской кухни будет представлено вашему вниманию в следующих путевых заметках.
Встреча с ромовой бабой была навеяна воспоминаниями детства о её советской кулинарной тёзке, а также о том, как я стала юным диссидентом. Дело было так...
Шёл 1982 год, я ходила в первый класс, а вместе со мной шли мои первые школьные ноябрьские праздники, особенно желанные потому, что праздновали их почему-то аж три дня и в эти дни не учились.
На праздниках я обычно жила у бабушки с моей молодой тётей, которая к тому времени вышла замуж и у неё самой появилась моя дорогая кузина, а кузен уже был в ближайших планах. Однако мы с ней по-прежнему были дружны, гуляли, возились и рубились в "Морской бой" в зале игровых автоматов. Я была завзятый стрелок и зараз могла спустить аж 75 копеек (один подход стоил 15). Всё происходило на нашей любимой улице Народного Ополчения. В те годы там была огромная кулинария, в которую мы и зашли как-то вечером 10 ноября. И Аня сказала мне: "А сейчас мы купим тебе ромовую бабу!" И вот она у меня, в руке, выосвобожденной из запотевшей изнутри и заледеневшей снаружи (эти льдинки я скусывала пополам с шерстью) варежки, такая сочащаяся чем-то приторным и сладким, вся в полузастывшей глазури, ребристая, ноздреватая, с блестящая помадным дном и утопающем в роме изюмом, и очень вкусная!
Баба очень большая, завёрнутая в кусок обёртночной бумаги, сообщающей макулатурный запах и привкус целлюлозы и песочным кольцам за 15 копеек, усыпанных недолущенным арахисом, и малоопределимой маслянистой субстанции, таящейся в пещеристых телах эклеров. Идёт пушистых снег, и через 20 минут уже начнутся "Спокойной ночи, малыши!", где будут показывать продолжение мультфильма про Нильса, путешествующего с дикими гусями, они с Мартином как раз там только что избавились от лисы. И я кусаю бабу, а сама тяну Аню скорее домой, потому что там уже начинается, и Б-г с ним, с предшествующим кратким содержанием - Нильса пропустим! Но Аня не спешит, и говорит, что Нильса не будет. "Это почему же?" - "Потому, что сегодня умер Брежнев"...
Я крайне разочарована и даже злюсь. Мне не понятно, почему, если умер Брежнев, нужно отменять детские передачи, которых и так немного, и все их мы старательно помечаем с бабушкой в недельной программе синей шариковой галочкой, и если идёт мультфильм - то 10 минут, если три подряд (что не часто) - 30, детские передачи - минут по 20, а полнометражные мультфильмы вроде того же Нильса или Дюймовочки - огромная удача и только раз в неделю "В гостях у сказки", не показывать следующего кусочка приключений Нильса, зато потом сгонять всех в школьном актовом зале, чтобы смотреть, как "на алых подушечках несут правительственные награды"... Эта фраза, надо сказать, сопровождала всё моё перво-второ-третьеклассное детство, пока в четвёртом классе не воцарился, наконец, М.С. Горбачёв. И каждые зимние каникулы повторялось одно и то же: "В гостях у сказки" должны были показывать под Новый год "Три орешка для Золушки", аккурат под новый год умирали то Черненко, то Андропов, опять несли "на алых подушечках", а я оказывалась без сказки про скачущую по зимнему лесу на прекрасном белом коне и лихо стреляющую из арбалета барышню. В итоге целиком я посмотрела этот фильм только лет в 12 и почему-то в день Восьмого марта, а не на Новый год...
Но я до сих пор помню этот снег, эти льдышки с варежки, эту розовато-серую бумагу, и, конечно, бабу, ромовую бабу, а не какой-то там язычок слоёный! Поэтому, через трицать лет оказавшись в настоящей Франции откуда эти бабы, как я полагаю, родом, я не могла не отведать её дальней заграничной предшественницы. И, должу я вам, моя баба в обёртке, перемазанной шоколадной глазурью, была всё же вкуснее!