Колыбельные
Для того, чтобы постичь структуру и семантику устного народного творчества вовсе не обязательно делаться записным фольклористом, достаточно просто стать матерью, или, по крайности, тётей.
Вчера целый день и немножечко сегодня то веселила, то, наоборот, убаюкивала племянничков-близнецов. После того, как запас предварительно сложенных народами мира песен и танцев был исчерпан и сокровищница вековой этномузыкальной мудрости показала дно, настала очередь свободной импровизации.
Племянники категорически отказывались усыпать под примитивные "ааааа" и "шшшшшш", поэтому я в отчаянии затянула: "солнышко устало и спит, одеяльце устало и спит, подушечка устала и спит, игрушки устали, и спят, ножки устали и спят, ручки устали и спят, ушки устали и спят, носик устал и спит" и так далее, не забыв про пальчики на руках и ногах, каждый в отдельности. Речёвка про спящие усталые анатомические подробности пошла на ура, то есть на вырубание младенца. С одобрения мамы Маши, которая обозвала этот колыбельный причет "подсознательной агитацией", опыт был повторен на втором ребёнке. Тут, правда, ни пальчиков, ни глазок, ни содержимого кроватки не хватило, поэтому в ход пошла подручная окружающая среда: "шкафчик устал и спит, книжечки устали и спят, объективчик от папиного фотоаппарата устал, наработался и тоже спит..." Вот вам и вариативность, и функции повтора в устном народном творчестве!
Замешивая вечером курицу в маринаде, сконившись над кастрюлей и грабастая кусочки сонными ручками, поймала себя на таком: "помидорчики устали и спят, лучок устал и спит, курочка устала и тоже спит..."
Вчера целый день и немножечко сегодня то веселила, то, наоборот, убаюкивала племянничков-близнецов. После того, как запас предварительно сложенных народами мира песен и танцев был исчерпан и сокровищница вековой этномузыкальной мудрости показала дно, настала очередь свободной импровизации.
Племянники категорически отказывались усыпать под примитивные "ааааа" и "шшшшшш", поэтому я в отчаянии затянула: "солнышко устало и спит, одеяльце устало и спит, подушечка устала и спит, игрушки устали, и спят, ножки устали и спят, ручки устали и спят, ушки устали и спят, носик устал и спит" и так далее, не забыв про пальчики на руках и ногах, каждый в отдельности. Речёвка про спящие усталые анатомические подробности пошла на ура, то есть на вырубание младенца. С одобрения мамы Маши, которая обозвала этот колыбельный причет "подсознательной агитацией", опыт был повторен на втором ребёнке. Тут, правда, ни пальчиков, ни глазок, ни содержимого кроватки не хватило, поэтому в ход пошла подручная окружающая среда: "шкафчик устал и спит, книжечки устали и спят, объективчик от папиного фотоаппарата устал, наработался и тоже спит..." Вот вам и вариативность, и функции повтора в устном народном творчестве!
Замешивая вечером курицу в маринаде, сконившись над кастрюлей и грабастая кусочки сонными ручками, поймала себя на таком: "помидорчики устали и спят, лучок устал и спит, курочка устала и тоже спит..."