по большей части ночник
Пересказывала всяким нерусскоязычным историю про стерхов. «Вот, говорю, там сложные технологии: надо лететь на дельтаплане, в белом костюме, с клювом и в гробу. Ой. Ну в смысле в гробу. Тьфу ты. Ну. В шлеме, то есть.»
Видела двух людей с веревочками. Один был вида казахского, в серьезном костюме, и на веревочке нес свое имя. Он был дружелюбен и говорил всем вокруг «вэр ю фром». Второй был, похоже, еврей, и к нему на веревочке от малого талита был привязан еврей поменьше. Вместе они бежали куда-то по улице Агрипас.
В жутком здании по имени Вообще Здание видела, как маленькая девушка, воздев руки, трясет ими в немой попытке что-то большое выразить в адрес невозмутимого пожилого мужчины. Потом ей удалось заговорить. «Не кричи на него никогда больше!» закричала она. «Так не разговаривают! Не смей так больше делать!!»
Читала приятную, в целом, книгу рассказов разных авторов. Одна писательница решила разместить своих героинь в Италии, дала им итальянские имена и заставила их вести темпераментные диалоги. Увы, на протяжении всего рассказа обеих дам называют сеньора Х. и сеньора У. И это в век гуглов и википедий.
По дороге на работу видела группу людей, которые озирались по сторонам и выглядели то ли потерянными, то ли нетерпеливыми. Но тут подъехал автомобиль с номерами красного цвета. «Ах! А вот и полиция!» радостно вскричали эти люди, усаживаясь в автомобиль.
Вчера ночью в наш квартал пришли люди разных возрастов и цветов. Они разместились на детской площадке и стали очень мелодично петь под гитару примирительный текст, обращенный к богу. Спев, они пошли прочь. Минуя нас, последняя дама, ростом с полменя, а возрастом с три, сообщила нам: «Я для этого из Ашкелона приехала!»
Я же бегала пятидесятиметровки по дорожке под домом, мимо мужчины в черной кипе и белой рубашке, который вынес на улицу чашку с кофе, сидел и провожал меня взглядом. Вдогонку мне раздавался лай очень красивых больших собак, которые тоже вышли на пробежку, но в силу своего размера и породы бегали по запертому вольеру.
Продолжаю работать с красивым журналом (который рекомендую всем, кому надоело сегодня работать), по ходу дела посылаю себе письма с напоминаниями. Всякий раз, выслав письмо, радуюсь появившемуся значку новой почты: о! Кто-то мне пишет! А чаще всего пользуюсь функцией undo send. И кто я после этого?
Ночью мне снились кошмары о том, что кто-то все время надменно и пренебрежительно смотрит на меня из-за спины. Бледный, белесый, с глазами навыкате мужик в черной футболке и со скрещенными на груди руками. Все же хочется надеяться, что не такова на вид моя смерть. Тем более, что наконец, как справедливо заметил вчера в полночь кто-то под окном, Абсолютно Осенний Воздух.
Видела двух людей с веревочками. Один был вида казахского, в серьезном костюме, и на веревочке нес свое имя. Он был дружелюбен и говорил всем вокруг «вэр ю фром». Второй был, похоже, еврей, и к нему на веревочке от малого талита был привязан еврей поменьше. Вместе они бежали куда-то по улице Агрипас.
В жутком здании по имени Вообще Здание видела, как маленькая девушка, воздев руки, трясет ими в немой попытке что-то большое выразить в адрес невозмутимого пожилого мужчины. Потом ей удалось заговорить. «Не кричи на него никогда больше!» закричала она. «Так не разговаривают! Не смей так больше делать!!»
Читала приятную, в целом, книгу рассказов разных авторов. Одна писательница решила разместить своих героинь в Италии, дала им итальянские имена и заставила их вести темпераментные диалоги. Увы, на протяжении всего рассказа обеих дам называют сеньора Х. и сеньора У. И это в век гуглов и википедий.
По дороге на работу видела группу людей, которые озирались по сторонам и выглядели то ли потерянными, то ли нетерпеливыми. Но тут подъехал автомобиль с номерами красного цвета. «Ах! А вот и полиция!» радостно вскричали эти люди, усаживаясь в автомобиль.
Вчера ночью в наш квартал пришли люди разных возрастов и цветов. Они разместились на детской площадке и стали очень мелодично петь под гитару примирительный текст, обращенный к богу. Спев, они пошли прочь. Минуя нас, последняя дама, ростом с полменя, а возрастом с три, сообщила нам: «Я для этого из Ашкелона приехала!»
Я же бегала пятидесятиметровки по дорожке под домом, мимо мужчины в черной кипе и белой рубашке, который вынес на улицу чашку с кофе, сидел и провожал меня взглядом. Вдогонку мне раздавался лай очень красивых больших собак, которые тоже вышли на пробежку, но в силу своего размера и породы бегали по запертому вольеру.
Продолжаю работать с красивым журналом (который рекомендую всем, кому надоело сегодня работать), по ходу дела посылаю себе письма с напоминаниями. Всякий раз, выслав письмо, радуюсь появившемуся значку новой почты: о! Кто-то мне пишет! А чаще всего пользуюсь функцией undo send. И кто я после этого?
Ночью мне снились кошмары о том, что кто-то все время надменно и пренебрежительно смотрит на меня из-за спины. Бледный, белесый, с глазами навыкате мужик в черной футболке и со скрещенными на груди руками. Все же хочется надеяться, что не такова на вид моя смерть. Тем более, что наконец, как справедливо заметил вчера в полночь кто-то под окном, Абсолютно Осенний Воздух.