другие человечки и деньги и буквы
Люди все время говорят. Иногда приятно слушать, иногда не очень. Веселая бариста делает мне сок, отсчитывает сдачу с крупной купюры мелкими, протягивает, смеясь, пачку денег. Потом вдруг оседает за стойкой и по телефону говорит, что все болит, все-все, совсем больная, ну как всегда. Я отвожу глаза и прислушиваюсь к бодрому хип-хопу из динамика.
На остановке пожилой неопрятный мужчина копошится в корзинах-картонках. Останавливается знакомец его возраста. Шумно здороваются. Литовский язык у них прошлого поколения. Как дела, спрашивает новоприбывший. Да все по-старому, отвечает второй, пишем книги, публикуем, никакой ответственности! Потом соображаю, что ответственности нет не у писателя, а у государства. В Литве, мол, уже много лет нет ни правительства, ни Сейма, одни мелкие чиновники. Жаль.
В ресторане система карточек, в конце обеда нужно подойти к кассе, расплатиться. На прилавке у кассы стоит мисочка желейных мишек. Рядом стоит дама и сгребает мишек в стаканчик, приговаривая: я, знаете, очень люблю этих мишек, они такие вкусные! Я родом из Германии, в моем родном городе делают таких мишек, очень вкусных. Вы слышали про город Харибо?..
Эту самую купюру, которая после сока превратилась в начинку, не влезающую в кошелек, у меня с утра не взял водитель такси. Увидев ее, он с неприятным лицом сплюнул и послал меня ее менять. У зубного, куда я ехала, не нашлось. У ветеринара напротив тоже. И у их клиентов. Ладно, процедил водитель сквозь зубы и зажатую в них сигарету, давайте свой номер. Шесть ноль пять, сказала я, постойте, зачем вам? Ну приеду к вам после работы, я там рядом живу, вернете. Вот вам три лита, вернете уже ровно. И уехал.
А мне поставили пломбу, а я думала, будут ругать и повырывают все зубы.
На остановке пожилой неопрятный мужчина копошится в корзинах-картонках. Останавливается знакомец его возраста. Шумно здороваются. Литовский язык у них прошлого поколения. Как дела, спрашивает новоприбывший. Да все по-старому, отвечает второй, пишем книги, публикуем, никакой ответственности! Потом соображаю, что ответственности нет не у писателя, а у государства. В Литве, мол, уже много лет нет ни правительства, ни Сейма, одни мелкие чиновники. Жаль.
В ресторане система карточек, в конце обеда нужно подойти к кассе, расплатиться. На прилавке у кассы стоит мисочка желейных мишек. Рядом стоит дама и сгребает мишек в стаканчик, приговаривая: я, знаете, очень люблю этих мишек, они такие вкусные! Я родом из Германии, в моем родном городе делают таких мишек, очень вкусных. Вы слышали про город Харибо?..
Эту самую купюру, которая после сока превратилась в начинку, не влезающую в кошелек, у меня с утра не взял водитель такси. Увидев ее, он с неприятным лицом сплюнул и послал меня ее менять. У зубного, куда я ехала, не нашлось. У ветеринара напротив тоже. И у их клиентов. Ладно, процедил водитель сквозь зубы и зажатую в них сигарету, давайте свой номер. Шесть ноль пять, сказала я, постойте, зачем вам? Ну приеду к вам после работы, я там рядом живу, вернете. Вот вам три лита, вернете уже ровно. И уехал.
А мне поставили пломбу, а я думала, будут ругать и повырывают все зубы.