Берлин в мае, или май в Берлине.
Берлин, во всей красе столицы бывшей империи, забытый и вновь открытый, предстающий полным незнакомцам как старый приятель, вместивший в себя всю историю до которой нам есть дело.
Берлин, толстенные стены добротных зданий, выстоявшие бомбы и запустение, дождавшиеся своего часа, чтобы стать уютным домом. Кружева из стекла новостроя и глазницы заброшенных доходных домов.
Берлин с его безработной и беззаботной молодёжью, с его кафе и барами, где барменша за стойкой кивает вам как завсегдатаю, но без панибратства, со спокойным достоинством, и не удивляется никаким причудливым заказам.
Берлин, без суеты, показушного богатства, Берлин уже которому никому и ничего не надо доказывать.
Берлин, который принёс себя в каждый уголок Европы, и который успели навестить все европейские армии.
Берлин, расчленённый надвое, но успевший срастись, через генную память дорог, железнодорожных веток, телефонных линий и футбольных пристрастий.
Берлин, со свежестью дождя на тротуарах, бульварах, и в чистой Шпрее.
Берлин, где на уровне еды, системы мер и весов, светофоров, электрических выключателей и велосипедных звонков неожиданно чувствуешь себя дома, как русский не чувствует себя нигде за границей.
Берлин, Над Которым Небо.
Берлин, где через три десятка лет неведения, нашлась твоя семья.
Место, где, не сговариваясь, на пороге поезда, мы оба сказали: «Я хочу здесь жить».
Но наверное, это произойдёт уже в другой жизни.
... И я наконец нашёл время проявить фотки...
и конечно ещё.
Берлин, толстенные стены добротных зданий, выстоявшие бомбы и запустение, дождавшиеся своего часа, чтобы стать уютным домом. Кружева из стекла новостроя и глазницы заброшенных доходных домов.
Берлин с его безработной и беззаботной молодёжью, с его кафе и барами, где барменша за стойкой кивает вам как завсегдатаю, но без панибратства, со спокойным достоинством, и не удивляется никаким причудливым заказам.
Берлин, без суеты, показушного богатства, Берлин уже которому никому и ничего не надо доказывать.
Берлин, который принёс себя в каждый уголок Европы, и который успели навестить все европейские армии.
Берлин, расчленённый надвое, но успевший срастись, через генную память дорог, железнодорожных веток, телефонных линий и футбольных пристрастий.
Берлин, со свежестью дождя на тротуарах, бульварах, и в чистой Шпрее.
Берлин, где на уровне еды, системы мер и весов, светофоров, электрических выключателей и велосипедных звонков неожиданно чувствуешь себя дома, как русский не чувствует себя нигде за границей.
Берлин, Над Которым Небо.
Берлин, где через три десятка лет неведения, нашлась твоя семья.
Место, где, не сговариваясь, на пороге поезда, мы оба сказали: «Я хочу здесь жить».
Но наверное, это произойдёт уже в другой жизни.
... И я наконец нашёл время проявить фотки...
и конечно ещё.