Подробности последних трех дней. Среда.
Во всем теле слабость от резко схлынувшего напряжения последних дней.
На ногах почти не держусь.
После Таниной выходки в понедельник с ней почти не разговаривали два дня. Я ей посоветовала начать беседу, когда она найдет в себе силы начать говорить то, что от нее хотят услышать - правду.
К среде напряжение в семье достигло апогея, но Таня продолжала упорно держаться своей версии - ничего не брала, ничего не прятала, бабушка все выдумала и меня оговаривает.
В тот день утром я повезла обеих девчонок на плановое обследование. Ехать было далеко, поэтому возможностей пообщаться была масса. Я и общалась. С Викой. Таня на заднем сидении внимала и периодически хлюпала носом.
С Викиной подачи разговор пошел о человеческой жестокости и жадности - накануне младшая видела, как какой-то мужик тащил мимо школьного двора упирающегося лисенка. Обращение со зверьком ее страшно расстроило. Тем более, как ей сказали, этого пушистика использовали для заработка - фоткались с ним за деньги. Вика спрашивала, почему люди такие жестокие. Я пыталась объяснить как могла - потому что больше всего любят деньги, настолько сильно, что на людей и животных ее просто не хватает.
- Мама, а ты знаешь таких людей?
- Да.
- Это мужчина или женщина?
- Викуль, самое страшное, что это - ребенок. Ее любят, о ней заботятся, для нее стараются сделать все, чтоб она могла счастливо жить. Но ей это не надо. Ей от семьи нужны только деньги и барахло. Ей плевать, если она сделает членам этой семьи больно или обидно. Если ей надо деньги или шмотку - она просто это у семьи сворует. А поймают за руку - соврет и свалит свой поступок на других, подставив кучу народу, на который ей тоже плевать.
Вика не сразу поняла мой намек, но в зеркало заднего вида я увидела, как застыла и побледнела Таня.
- А почему она такая? - спросила Вика.
- Не знаю, зай. Я не понимаю, как можно мертвые айфоны и мертвые деньги любить больше живых людей. Разве они придут на помощь, если тебе плохо? Разве они утешат и защитят если тебя обидели? Приласкают, поцелуют, позаботятся о тебе? Нет, они просто притягивают к тебе таких же жадных и злых людей, которые будут притворяться твоими друзьями, пока у тебя все это есть, и бросят, как только у тебя этого не станет. Мне странно, как можно этого не понимать. Иногда я думаю, может, просто у нее душа мертвая, что она любит неживое больше чем живое?
Таня не выдержала.
-Это неправда! - орет мне в спину. - У меня не мертвая душа!
На обратном пути Вика мне пожаловалась, что Таня опять ее поддела из-за того, что та перед забором крови из вены просит намазать руку обезболивающим кремом. Бабушка тоже ее ругает за то, что вводит меня в дополнительные расходы.
- Мам, я такая плохая, что заставляю тебя тратиться?
- Нет, Викуль, ничего плохого в этом нет. Это же я предложила тебе пользоваться кремом, ты забыла? Что плохого в том, что ты способна чувствовать боль? Я понимаю, когда выхода другого нет, например на тренировках, когда вам делают растяжки, надо сжать зубы и терпеть. Но когда есть возможность обезболить - почему этого не сделать?
Таня, прислушивавшаяся к разговору, забыла, то мы не разговариваем друг с другом.
- А разве это плохо, что я боли не чувствую?
- Да, я считаю, что это плохо. Это означает, что ты очень сильно огрубела. Раз ты свою боль не чувствуешь - как ты поймешь, что сделала плохо и больно кому-то другому? Не понимая, что делаешь больно, ты так и будешь мучить окружающих - меня, Антона, Вику, одноклассников. Даже Феликс тебе уже чуть не человеческим языком говорит, что ему плохо от твоего обращения. Ты говоришь, что ты его любишь, но почему-то тебе при этом плевать на его боль и на его крики, когда ты его мнешь и тискаешь. Он уже не знает, куда от тебя прятаться.
Почему-то упоминание Феликса Таню добило, и всю оставшуюся дорогу она тихонько хлюпала на заднем сиденье.
По приезду я отправила дев в школу на оставшиеся уроки, а сама побеседовала с буфетчицей, которая поведала мне, что что-то в последнее время Тане стали много чего покупать. Впрочем, один раз она и сама появилась с деньгами - в руках у нее была тысяча, которую она истратила в один заход.
Рассказ буфетчицы окончательно все расставил на свои места, доказал, что бабушка Ира правильно поняла, почему Таня испугалась внимания к ее домре. И пояснил, каким образом Таня избавлялась от присвоенных денег.
Дома я уже напрямую сцепилась с ней из-за очередной подъебки в Викин адрес. После ее выходки с Викиным дневником у меня уже начало срывать крышу. Отозвала ее в сторону и сказала спокойно, что время работает против нее. Меня не устраивает обстановка в семье, которая сложилась из-за нее. Только она, Таня, может что-то изменить, и мне жаль, что она этого делать не хочет. Сказала, что это ее счастье, что ей сейчас нет 14 лет. Только ее возраст мешает мне отказаться от нее прямо сейчас - если отказ от нее оформлю я сама, то я лишу себя шанса помочь другому ребенку из детдома, которому это было бы нужнее, чем Тане. Поэтому сейчас я себя настраиваю на то, что до 14 лет я ее терплю. Как только она достигает указанного возраста - на первую же ее выходку с кражей денег или издевательствами над другими я вызываю полицию и пусть она свои выходки показывает полисменам, а не мне. А если сильно она меня достанет - то я и 14 лет ждать не буду. Все зависит от того, когда лопнет мое терпение.
Таня выслушала, спросила, можно ли ей пойти на тренировку. Отпустила.
Через два часа звонит. Тон совершенно другой, куда девалась вся наглость последних дней.
- Мама, я иду домой. Ты меня покормишь?
- Да.
- И мам... мне нужно будет с тобой серьезно поговорить.
Я повесила трубку и заплакала от облегчения, поняв, что за разговор нам сейчас предстоит.
Про деньги рассказала мне все как на духу. Смотрела испуганно - и продолжала говорить. Я задавала вопросы - Таня отвечала.
Когда я спросила, кто ей помогал тратить деньги - Таня сначала пошла в отказ, говорит, сама тратила.
-Таня, если ты решила быть честной - надо быть ею до конца.
После этого ребенок рассказал, как она сбывала деньги при помощи двоих друзей, с которыми ей пришлось поделить добычу.
Не знаю, правильно я сделала или нет, но я так обрадовалась, что Таня все же переломила себя, пусть и после моего нехилого давления, что обняла ее, поцеловала, похвалила за честность.
Но предупредила, что разговор еще не окончен. От ее поступка пострадала не только я, и нам придется с ней думать, как загладить ущерб всем.
На ногах почти не держусь.
После Таниной выходки в понедельник с ней почти не разговаривали два дня. Я ей посоветовала начать беседу, когда она найдет в себе силы начать говорить то, что от нее хотят услышать - правду.
К среде напряжение в семье достигло апогея, но Таня продолжала упорно держаться своей версии - ничего не брала, ничего не прятала, бабушка все выдумала и меня оговаривает.
В тот день утром я повезла обеих девчонок на плановое обследование. Ехать было далеко, поэтому возможностей пообщаться была масса. Я и общалась. С Викой. Таня на заднем сидении внимала и периодически хлюпала носом.
С Викиной подачи разговор пошел о человеческой жестокости и жадности - накануне младшая видела, как какой-то мужик тащил мимо школьного двора упирающегося лисенка. Обращение со зверьком ее страшно расстроило. Тем более, как ей сказали, этого пушистика использовали для заработка - фоткались с ним за деньги. Вика спрашивала, почему люди такие жестокие. Я пыталась объяснить как могла - потому что больше всего любят деньги, настолько сильно, что на людей и животных ее просто не хватает.
- Мама, а ты знаешь таких людей?
- Да.
- Это мужчина или женщина?
- Викуль, самое страшное, что это - ребенок. Ее любят, о ней заботятся, для нее стараются сделать все, чтоб она могла счастливо жить. Но ей это не надо. Ей от семьи нужны только деньги и барахло. Ей плевать, если она сделает членам этой семьи больно или обидно. Если ей надо деньги или шмотку - она просто это у семьи сворует. А поймают за руку - соврет и свалит свой поступок на других, подставив кучу народу, на который ей тоже плевать.
Вика не сразу поняла мой намек, но в зеркало заднего вида я увидела, как застыла и побледнела Таня.
- А почему она такая? - спросила Вика.
- Не знаю, зай. Я не понимаю, как можно мертвые айфоны и мертвые деньги любить больше живых людей. Разве они придут на помощь, если тебе плохо? Разве они утешат и защитят если тебя обидели? Приласкают, поцелуют, позаботятся о тебе? Нет, они просто притягивают к тебе таких же жадных и злых людей, которые будут притворяться твоими друзьями, пока у тебя все это есть, и бросят, как только у тебя этого не станет. Мне странно, как можно этого не понимать. Иногда я думаю, может, просто у нее душа мертвая, что она любит неживое больше чем живое?
Таня не выдержала.
-Это неправда! - орет мне в спину. - У меня не мертвая душа!
На обратном пути Вика мне пожаловалась, что Таня опять ее поддела из-за того, что та перед забором крови из вены просит намазать руку обезболивающим кремом. Бабушка тоже ее ругает за то, что вводит меня в дополнительные расходы.
- Мам, я такая плохая, что заставляю тебя тратиться?
- Нет, Викуль, ничего плохого в этом нет. Это же я предложила тебе пользоваться кремом, ты забыла? Что плохого в том, что ты способна чувствовать боль? Я понимаю, когда выхода другого нет, например на тренировках, когда вам делают растяжки, надо сжать зубы и терпеть. Но когда есть возможность обезболить - почему этого не сделать?
Таня, прислушивавшаяся к разговору, забыла, то мы не разговариваем друг с другом.
- А разве это плохо, что я боли не чувствую?
- Да, я считаю, что это плохо. Это означает, что ты очень сильно огрубела. Раз ты свою боль не чувствуешь - как ты поймешь, что сделала плохо и больно кому-то другому? Не понимая, что делаешь больно, ты так и будешь мучить окружающих - меня, Антона, Вику, одноклассников. Даже Феликс тебе уже чуть не человеческим языком говорит, что ему плохо от твоего обращения. Ты говоришь, что ты его любишь, но почему-то тебе при этом плевать на его боль и на его крики, когда ты его мнешь и тискаешь. Он уже не знает, куда от тебя прятаться.
Почему-то упоминание Феликса Таню добило, и всю оставшуюся дорогу она тихонько хлюпала на заднем сиденье.
По приезду я отправила дев в школу на оставшиеся уроки, а сама побеседовала с буфетчицей, которая поведала мне, что что-то в последнее время Тане стали много чего покупать. Впрочем, один раз она и сама появилась с деньгами - в руках у нее была тысяча, которую она истратила в один заход.
Рассказ буфетчицы окончательно все расставил на свои места, доказал, что бабушка Ира правильно поняла, почему Таня испугалась внимания к ее домре. И пояснил, каким образом Таня избавлялась от присвоенных денег.
Дома я уже напрямую сцепилась с ней из-за очередной подъебки в Викин адрес. После ее выходки с Викиным дневником у меня уже начало срывать крышу. Отозвала ее в сторону и сказала спокойно, что время работает против нее. Меня не устраивает обстановка в семье, которая сложилась из-за нее. Только она, Таня, может что-то изменить, и мне жаль, что она этого делать не хочет. Сказала, что это ее счастье, что ей сейчас нет 14 лет. Только ее возраст мешает мне отказаться от нее прямо сейчас - если отказ от нее оформлю я сама, то я лишу себя шанса помочь другому ребенку из детдома, которому это было бы нужнее, чем Тане. Поэтому сейчас я себя настраиваю на то, что до 14 лет я ее терплю. Как только она достигает указанного возраста - на первую же ее выходку с кражей денег или издевательствами над другими я вызываю полицию и пусть она свои выходки показывает полисменам, а не мне. А если сильно она меня достанет - то я и 14 лет ждать не буду. Все зависит от того, когда лопнет мое терпение.
Таня выслушала, спросила, можно ли ей пойти на тренировку. Отпустила.
Через два часа звонит. Тон совершенно другой, куда девалась вся наглость последних дней.
- Мама, я иду домой. Ты меня покормишь?
- Да.
- И мам... мне нужно будет с тобой серьезно поговорить.
Я повесила трубку и заплакала от облегчения, поняв, что за разговор нам сейчас предстоит.
Про деньги рассказала мне все как на духу. Смотрела испуганно - и продолжала говорить. Я задавала вопросы - Таня отвечала.
Когда я спросила, кто ей помогал тратить деньги - Таня сначала пошла в отказ, говорит, сама тратила.
-Таня, если ты решила быть честной - надо быть ею до конца.
После этого ребенок рассказал, как она сбывала деньги при помощи двоих друзей, с которыми ей пришлось поделить добычу.
Не знаю, правильно я сделала или нет, но я так обрадовалась, что Таня все же переломила себя, пусть и после моего нехилого давления, что обняла ее, поцеловала, похвалила за честность.
Но предупредила, что разговор еще не окончен. От ее поступка пострадала не только я, и нам придется с ней думать, как загладить ущерб всем.