Железнорудный
Вчера я с подругами посетила временную выставку в Атенеуме.
Ээро Ярнфельт был племянником Михаила Клодта и свояком Сибелиуса.
Полтора часа обследовали экспозицию третьего этажа, потом час беседовали за чашкой чая, а потом по снегу, вприпрыжку, домой. Похолодало. Середина апреля, и полное така-та (takatalvi, возвращение зимы).
Напомнило Остров мертвых у символиста Бёклина. Нравится тем, что древесные круги на раме как бы затягивают внутрь картины.
Вот же писали раньше письма друг другу! Очень захотелось оформить письмо в таком стиле. Грозовое небо переползает в куст сирени, поддерживая асфальтовые тротуар французского кафе, бокал вина отражается в луже (Булонского леса?), а скатерть переходит в стену мастерской, где студенты учатся рисовать натуру вживую...
Натертая до блеска и позеленевшая медь, бирюза ягеля и слепящие глаза яркостью осенние березы и осины. Очень непривычное сочетание. Вспомнила консольную игру Horizon (we are Banuk, we survive and prevail)
У портрета пастелью была очень нежная рама, полупрозрачная беленая, с просвечивающей деревянной основой. Хрупная-женственная? Кто там мне говорит про Прованс? Не знаю. У меня еще три картинки в рамы не оформлены. Надо, надо.
