О грустном
Вчера умерла моя подруга. Ей было всего 75. Для неё это было "всего": воли жизни и интереса ей хватило бы не только до 120-ти, но и до 200.
Она и раньше болела, но это мало её останавливало. Прорехи в здоровье заделывались по пути в горы или дальние страны. Она всегда была в гуще событий, вернее, эту "гущу" сама талантливо создавала. В любом месте она немедленно обрастала людьми с намерением дружить всю жизнь. И мы дружим. Она писала книги и статьи, редактировала, участвовала в научных конференциях. Совсем больная поехала в Пущино и гордилась, что несмотря на скверное самочувствие провела там круглый стол
Эта, последняя болезнь, оказалась роковой. Ей сделали сверхсложную операцию, а через неделю её не стало. Я не могу поверить, что её нет. В моих ушах ещё стоит последний разговор по телефону, и хриплый голос её шутит по поводу временных больничных реалиий.
Зимой, когда началась эта снежная сказка на севере, я мощным движением воли подавила искушение купить билет на самолёт и улететь на неделю в Питер. Она сказала мне тогда: "Мы редко видимся. Это неправильно". Я и тогда, когда подавляла, знала, что неправильно. Привычка такая подлая - подавлять.
А теперь она ушла безвозвратно, не вернёшь, не догонишь... А я сижу и беспомощно думаю, что это моя жизнь начинает кончаться и надо успеть... и не знаю, за что хвататься.
Прощай, дорогая Зоя, ты была яркой частью и моей жизни тоже.
Она и раньше болела, но это мало её останавливало. Прорехи в здоровье заделывались по пути в горы или дальние страны. Она всегда была в гуще событий, вернее, эту "гущу" сама талантливо создавала. В любом месте она немедленно обрастала людьми с намерением дружить всю жизнь. И мы дружим. Она писала книги и статьи, редактировала, участвовала в научных конференциях. Совсем больная поехала в Пущино и гордилась, что несмотря на скверное самочувствие провела там круглый стол
Эта, последняя болезнь, оказалась роковой. Ей сделали сверхсложную операцию, а через неделю её не стало. Я не могу поверить, что её нет. В моих ушах ещё стоит последний разговор по телефону, и хриплый голос её шутит по поводу временных больничных реалиий.
Зимой, когда началась эта снежная сказка на севере, я мощным движением воли подавила искушение купить билет на самолёт и улететь на неделю в Питер. Она сказала мне тогда: "Мы редко видимся. Это неправильно". Я и тогда, когда подавляла, знала, что неправильно. Привычка такая подлая - подавлять.
А теперь она ушла безвозвратно, не вернёшь, не догонишь... А я сижу и беспомощно думаю, что это моя жизнь начинает кончаться и надо успеть... и не знаю, за что хвататься.
Прощай, дорогая Зоя, ты была яркой частью и моей жизни тоже.