Левитанский. 2 часть.
Он не был бунтарем, он был неравнодушным человеком, подписавшим десятки писем в защиту диссидентов. В годы распада СССР он был весь погружен в события и «вбирал в себя волны времени, его напасти, ужасы, катастрофы»
Это общество - словно рояль, безнадежно
расстроенный,
весь изломанный, весь искорябанный, весь
искореженный -
вот уж всласть потрудились над ним исполнители
рьяные,
виртуозы плечистые, ах, барабанщики бравые.
Как в беспамятстве, все эти струны стальные и медные,
лишь вчера из себя исторгавшие марши победные, -
та едва дребезжит, та, обвиснув, бессильно качается,
есть отдельные звуки, а музыка не получается.
И все так же плывет над пространством огромной страны
затянувшийся звук оборвавшейся некой струны.
В 1995 году Юрий Левитанский был удостоен Государственной премии Российской Федерации за сборник «Белые стихи». Во время ее вручения поэт обратился к Ельцину с призывом прекратить войну в Чечне. А 25 января 1996 года на «круглом столе» московской интеллигенции в мэрии опять поднимался этот вопрос. Он мог не идти - возраст, оперированное больное сердце… - но не пойти не смог.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
…выступление Левитанского было столь эмоционально, что сердце поэта не выдержало…
….Что происходит на свете? - А просто зима.
Просто зима, полагаете вы? - Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома….
Это случилось на 3-й день после его 74 -летия
….На зыбучий этот снег
осторожно ставлю ногу,
и помалу, понемногу
след теряется вдали.
В белый морок, в никуда
простираю молча руки -
до свиданья, мои други,
до свиданья,
до свида……
Не поговорили.
Собирались наскоро, обнимались ласково,
Пели, балагурили, пили и курили.
День прошел - как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись, ни за что обиделись,
Помирились, встретились, шуму натворили.
Год прошел - как не было.
Не поговорили.
Так и жили - наскоро, и дружили наскоро,
Не жалея тратили, не скупясь, дарили.
Жизнь прошла - как не было.
Не поговорили…
***
Сто друзей
Ста рублей не копил - не умел.
Ста друзей все равно не имел.
Ишь чего захотел - сто друзей!
Сто друзей - это ж целый музей!
Сто, как Библия, мудрых томов.
Сто умов.
Сто высотных домов.
Сто морей.
Сто дремучих лесов.
Ста вселенных заманчивых зов:
скажешь слово одно -
и оно
повторится на сто голосов.
Ах, друзья,
вы мудры, как Сократ.
Вы мудрее Сократа стократ.
Только я ведь и сам не хочу,
чтобы сто меня рук - по плечу.
Ста сочувствий искать не хочу.
Ста надежд хоронить не хочу.
…У витрин, у ночных витражей,
ходят с ружьями сто сторожей,
и стоит выше горных кряжей
одиночество в сто этажей.
***
Попытка убыстренья
Я зимнюю ветку сломал, я принес ее в дом
и в стеклянную банку поставил.
Я над ней колдовал, я ей теплой воды подливал,
я раскрыть ее листья заставил.
И раскрылись зеленые листья,
растерянно так раскрывались они,
так несмело и так неохотно,
и была так бледна и беспомощна бедная эта
декабрьская зелень -
как ребенок, разбуженный ночью,
испуганно трущий глаза
среди яркого света,
как лохматый смешной старичок,
улыбнувшийся грустно
сквозь слезы.
***
Ночью проснулся от резкого крика «Спасите!»
Ночью проснулся от резкого крика «Спасите!».
Сел и прислушался. Тихо в квартире и сонно.
Спали спокойно мои малолетние чада,
милые чада, мои малолетние дщери.
Что же случилось? Да нет, ничего не случилось.
Все хорошо, мои милые. Спите спокойно.
Да не разбудит однажды и вас среди ночи
тщетно молящий о помощи голос отцовский.
Да не почудится вам, что и вы виноваты,
если порою мне в жизни бывало несладко,
если мне так одиноко бывало на свете,
если хотелось мне криком кричать
временами.
***
Живешь, не чувствуя вериг
Живешь, не чувствуя вериг,
живешь - бежишь туда-сюда.
- Ну как, старик? - Да так, старик!
Живешь - и горе не беда. -
Но вечером,
но в тишине,
но сам с собой наедине,
когда звезда стоит в окне,
как тайный соглядатай,
и что-то шепчет коридор,
как ростовщик и кредитор,
и въедливый ходатай…
Живешь, не чувствуя вериг,
и все на свете трын-трава.
- Ну как, старик? - Да так, старик!
Давай, старик, качай права! -
Но вечером,
но в тишине,
но сам с собой наедине,
когда звезда стоит в окне,
как тайный соглядатай…
Итак - не чувствуя вериг,
среди измен, среди интриг,
среди святых, среди расстриг,
живешь - как сдерживаешь крик.
Но вечером,
но в тишине…
***
Как медленно тебя я забывал!
Как медленно тебя я забывал!
Не мог тебя забыть,
а забывал.
Твой облик от меня отодвигался,
он как бы расплывался,
уплывал,
дробился,
обволакивался тайною
и таял у неближних берегов -
и это все подобно было таянью,
замедленному таянью снегов.
Все таяло.
Я начал забывать
твое лицо.
Сперва никак не мог
глаза твои забыть,
а вот забыл,
одно лишь имя все шепчу губами.
Нам в тех лугах уж больше не бывать.
Наш березняк насупился и смолк,
и ветер на прощанье протрубил
над нашими печальными дубами.
И чем-то горьким пахнет от стогов,
где звук моих шагов уже стихает.
И капля по щеке моей стекает…
О, медленное таянье снегов!
***
Я вас не задержу
Я вас не задержу.
Да-да, я ухожу.
Спасибо всем за все.
Счастливо оставаться.
Хотя, признаться, я
и не предполагал,
что с вами будет мне
так трудно расставаться...
http://levitansky.ru ©