Спасибо Джону Фаулзу
Год назад, в спешке перед уходящим поездом в Москву я дописала Эту Книгу. Чтобы 31 спешно отдать в университетскую типографию, чтобы со второй попытки получить первый печатный экземпляр, который готовился для Дианы в Санкт-Петербург.
Глобальное нечто - так я называю то, что напало на меня за несколько дней до Нового года, когда дня за три я написала почти четверть текста, бесхозно валявшегося в компьютере уже лет пять. Потому что именно тогда сообразила, к чему приложился мой парадоксальный москвич и где зарыта собака в моих чувствах к нему. Сегодня я вспоминаю это время с удовольствием - время эврики, с гордостью, потому что 7 лет, с момента первого слова в этом тексте - это целая жизнь, которую я прожила многообразно, насыщенно эмоционально и событийно. Несмотря на то, что конец был мне практически очевиден уже очень давно, подвести к нему героя было трудно - не могла понять с какой стороны. Зато сейчас именно эту, последнюю часть я перечитываю чаще, чем все остальное, до того мне это кажется написано словно рукой Божьей, а не мной.
Речь идет об успешном парне-выпускнике медицинского университета, который издавна имеет склонность к тому, что у нас могут называть "по бабам", "ловелас" и другими, менее цензурными словами. Он - как будто коллекционер, собирающий девушек - как Фердинанд из "Коллекционера" собирал бабочек и...девочек. Бездушность, черствовость и манипуляции с которыми он это делал - стала частью его самого, он не жалел никого и не задумывался о чувствах других. Он тащился от процесса соблазнения и однажды поставил себе задачу завести одновременно двух девушек, но так, чтобы ни одна из них не догадывалась от другой, идеальная игра, идеальный экзамен. Одна девушка нашлась легко, другая, Юля, не давалась никак. Герой чувствовал себя королем ситуации, но ломал голову, и эта игра привела его в настоящую большую игру, где оказалось, что родителей у него на самом деле нет, а сам он - результат и пленник безумных экспериментов держателей неоднозначной медицинской клиники Акрополь. Просто пешка с нарисованной чужими людьми жизнью. Потеряв в один момент все, он понял, что единственный близкий и родной ему человек - это Юля и только она может ему помочь. Проблема только в том, что безумные врачи поставили себе цель из них двоих - искусственно вывести человека чистое зло и человека чистое добро и в своих экспериментах не остановятся ни перед чем.
Момент взлома жизни героя и его дальнейших помыслов как и с чем дальше жить, мне особенно близок и особенно дорог. Это момент истины, когда "награда" настигает своего "героя". Этот момент модуляции мозгов человека, когда и в полнейшем мудаке можно обнаружить человека, даже если с расстройством личности на транквилизаторах. Это когда ты понимаешь, что годы презирания героя заканчиваются жалостью и искренним состраданием к нему. Это и есть настоящий Катарсис, без которого книга - не книга, а идея - не идея.
В этом есть снова-таки аллюзия на Джона Фаулза, теперь, правда, на Волхва, где под конец книги читатель едва ли поймет, что же на самом деле происходило, и кто выдавал себя за кого и зачем. Где декорации, а где жизнь, где люди, а где актеры. Я в самом деле восхищена Фаулзом и часто перелистываю его книги. С ними не даешь себе забыть, что жизнь - это театр, и даже если ты сидишь у себя дома, то не факт, что при этом ты не на сцене.
И главное испытание - писать от имени мужчины и при этом о женщинах. Здесь и у меня не обошлось без раздвоения личности, и мой старый личностный друг Дмитрий теперь, по отзывам, неплохой психолог. И вторая часть этой книги - тоже дело не слишком больших раздумий, другое дело, что мои герои уже исчерпали свой срок годности и я пока только раздумываю над сценарием и декорациями, делаю зарисовки, примеряя на них сегодняшнюю действительность.
Но главное - в этом году книжка перешла к другому человеку. Юному, неиспорченному, но уже достаточно потрепанному чувствами и эмоциями. Мы с ним провели несколько холодных питерских ночей и, наверное, я не ошиблась в выборе второго читателя моего хардпринта. Потом текст пойдет дальше, а я послушаю, что люди думают. Хотя и сейчас я получила отзыв от моего постоянного читателя (пользуясь случаем, передаю привет в Харьков) - мне кажется, идея от него несколько ускользнула, зато его интерпретация дала мне прилив новых идей. И в этом, наверное суть - от каждого нового человека узнавать его видение и накапливать это в себе как энергию вдохновения - на новые тексты.
Пусть меня посчитают бахнутой - но время сейчас такое - каждый первый или псих или ненормальный. А писать об этом времени - самое восхитительное занятие, которое я когда-либо знала.