Nov 23, 2014 01:26
Это смешно, но у меня начинает болеть сердце, когда я слышу музыку, которую он включал, отдавая мне один наушник, и столь жадно смотрел на меня своими по-восточному хитрыми тёмно-карими зрачками, сколько же они обещали: как живо они рисовали наше будущее - именно "наше", именно это местоимение, - как тонко они прощупывали мои чувства, сколько восторга они дарили, сколько восторга было в них самих, и тогда казалось, что мы будем так же неразделимы, как те наушники. Я завидую самой себе, завидую тому, как стремительно ярки были те сцены, сцены нашего коротко фильма, декорации которого создавались в городе, оставленном мною во многом потому, что там чертов ты. Однако маниакально хочется вернуться в сюрреалистическую квартирку нашего друга, на ту маленькую кухню, где нам оставляли спальники, где ты готовил своё коронное блюдо, где ты не хотел, чтоб я пила вино, где мы снимали наши бредовые прямые эфиры, где ты называл меня тем дурацким именем, которым, конечно, никто уже никогда не назовёт, где я чувствовала тебя.
"Я вас любил так сильно, безнадежно,
Как дай вам бог другими, но не даст".
И это пройдёт,
Дионис,
лихорадка,
невыносимо,
память