Про прыщ
Шёл четырнадцатый год моей краснодарской юности.
На огромный, как у мультипликационного единорога, прыщ на носу я налепила на ночь ядреный перцовый пластырь. Терпела всю ночь. Жгло и работало, стало быть, думалось мне в полусне.
На утро в темной прихожей однокомнатной квартирки с удовлетворением отметила - ура!От прыща не осталось и следа. Замазала место преступления маминым дермоколом (щедрыми импрессионисткими мазками бывалого мастера). Трамвай не отреагировал. На 2-ом трамвае всегда ездили профессора и студенты из политеха, самые равнодушные люди на земле, как мне казалось тогда.
Смех начался с порога школы в 8 утра и не заканчивался до последнего урока. « Лелька - алкаш!» « Лелька - алкоголик!»
В маленькое безжалостное зеркало верной соседки по парте Оле Алимовой я разглядела, что на месте прыща была красная впадина, как кратер вулкана, и от него картинно отходили трещинки, подчёркнутые дермаколом. Я выглядела как дядя Коля, очень весёлый сосед с носом в треснувших сосудах по ветру и всегда с пол-литрой.
Новые прыщи я больше не маскировала. Носила их как боевые раны юности - открыто, содрав ржавые бинты макияжа.
«Лелькой-алкашом» звали меня ещё полгода.