Продолжение ноябрьского дела: в чем обвинили мать перед отобранием? - 2
В продолжение темы о ноябрьском деле с изъятием ребенка у матери, на основании заявления на отобрание отца ребенка, об этом уже писали http://tumenportal.ru/content/glavnie-temi/prodoljenie-noyabrskogo-dela-v-chem-obvinili-mat-pered-otobraniemo~24844
Пойдем дальше и рассмотрим следующий тезис, один из тех двух, на который опирается бывший супруг в своем заявлении об отобрании и органы опеки г. Ноябрьска безоговорочно принимают сторону бывшего супруга и выполняют свое дело.
Напомним, что 8 октября 2014 года при выписке из больницы шестилетнего ребенка изъяли у матери и передали ребенка отцу в присутствии органов опеки, участкового и нескольких нарядов полиции. После чего ребенка с отцом увезли на полицейской машине, что подтверждают свидетельские показания и материалы дела. Подтверждают это и слова самого бывшего супруга Вишнева, который говорит о том, что органы опеки решили, что девочка будет проживать с ним.
Итак, следующий тезис, на котором держатся обвинения бывшего супруга в отношении бывшей супруги, матери ребенка, заключается в «жестоком обращении с дочерью». Подобная формулировка в заявлении на отобрании подсказывает нам, что отец, механик по специальности, к моменту конфликта с бывшей женой уже осведомлен о новшествах в сфере социальной политики и именно в том ключе, которые родительская общественность называет «ювенальными технологиями» и с которыми борется на протяжении нескольких последних лет.
В законодательстве определения «жестокости» нет, т.к. отсутствует степень опасности ситуации для ребенка. Но на чем основываются доводы бывшего супруга в немедленном отобрании дочери у бывшей жены. Подробно изучая материалы дела, вырисовывается следующая картина.
У ребенка 1 октября 2014 года обнаружена небольшая царапина на носу, ребенок говорит, что поцарапала мама. Мама говорит, что это произошло случайно. Далее, только 10 октября отец ребенка ведет дочь на медэкспертизу и в ней указывают наличие ссадин. Но любопытное здесь только одно, ребенок с 8 октября находится у отца, а на экспертизу ведут ребенка только 10 октября. По логике вещей от любой царапины за 10 дней у ребенка не остается и следа. А вот получить другую травму за три дня, что ребенок находился без матери, с 8 по 10 октября, вполне можно! Забегая вперед, отметим, что из материалов дела о побоях в отношении ребенка следует, что отец также наносил побои, подпадающие под ст. 116 УК РФ.
Далее, в рамках психологических бесед с девочкой ребенок говорит, что мама наказывает за неправильно выполненные задания и то, что она ее не слушается. Здесь легко можно подменить понятия, и процесс воспитания ребенка преподнести как «жестокое обращение к ребенку», что повсеместно уже делают работники опеки по рекомендациям ювенальных лоббистов и примеров тут немало. В законе нет конкретики «можно шлепать» или «нельзя шлепать» исходя из юридических норм нельзя ни первое, ни второе. Сам по себе шлепок - ни норма и не жестокость.
К слову сказать, работники Департамента образования должны знать как никто другой, что педагогика оценивает воздействия на ребенка с учетом и субъективного намерения родителя, и понимания его справедливости ребенком. Да и правосудие основывается на наличии или отсутствии субъективной стороны состава правонарушения. И любой вменяемый педагог, прерогатива которого не только в том, чтобы обучить чему-то ребенка, но и воспитать его (а обучение без воспитания невозможно, в принципе), понимает, что воспитание не возможно без системы мер поощрения и наказания. И, к слову сказать, в закрытых элитных школах мира до сих пор применяются физические наказания. Ну так это же элита, а ювенальщина это прерогатива сугубо «не элитных» детей… Для «не элитных» детей теперь есть «запрет на запрет».
Идем дальше, по результатам беседы с девочкой в заключении психолога ясно, что ребенок понимает за что и почему мама ее может ругать, за невыполненные или плохо выполненные уроки, за то, что девочка повышает голос или не слушается и т.п. А вот за что «папа бил ремнем» не ясно, ясно только, что когда папа раньше бил ремнем, то мама защищала. И видимо папа перестал это делать по причине того, что перестал совместно проживать со своей семьей, отсюда это «раньше».
Далее в справке по итогам проверки рабочей группы в составе двух специалистов КДН, сотрудника Департамента образования и инспектора ПДН ОМВД в рамках работы межведомственного взаимодействия по факту применения физической силы к несовершеннолетней девочке от 12 ноября 2014 года сказано буквально следующее:
«По фактам применения физической силы к несовершеннолетней в ОМВД России по г. Ноябрьску проведена проверка. Исходя из собранного материала установлено, что в действиях гр. Мартиенко О.Б., Вишнева Д.В., формально содержатся признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 116 УК РФ, как побои».
Вот как!? Значит и в отношении матери и в отношении отца собраны материалы о побоях? Неожиданно! Ведь за то, что мать якобы «избивала» свою дочь «пинали» ее (мать) во всех инстанциях в которые та обращалась. А вот отца органы опеки описывали, как хорошего родителя. Так в чем подвох?? Откуда такая избирательность? Заключение о составе преступления одинаково в отношении обоих родителей, но в одном случае отец «хороший», а в другом мать «плоха»?? Уж не потому ли мать плоха, что кому-то сильно нужно было представить ее таковой??
И вот любопытная вещь, комиссия в полном составе признает, что признаки состава преступления по ст.116 УК РФ содержатся у обоих родителей, но «заявление о преступлении 16.10.2014 года для принятия решения направлены по подследственности в Мировой суд г. Ноябрьска» и направлены только в отношении одного родителя - матери, причем в момент, когда идет судебное заседание об определении местожительства ребенка по иску бывшего супруга в отношении матери. Это подтверждается письмом, ответом на заявление Гудковой, № 79/13-22307 от 16.10.2014 года из ОМВД г. Ноябрьска.
И как следует из материалов дела, именно, начальник Департамента образования Гудкова Н.Н. обратилась в письме № 4461-ДО от 6 октября 2014 года в ОМВД для решения вопроса о возбуждении в отношении Мартиенко О.Б. уголовного дела.
И здесь простой вопрос о двойных стандартах… Если орган опеки и попечительства, как подразделение Департамента образования г. Ноябрьска берет на себя функцию защиты ребенка от «физического насилия» и пусть даже «физическое насилие» притянуто за уши и кажется бредовым в отношении родителей, которые шлепнули ребенка за провинность, то почему эта защита осуществляется ИЗБИРАТЕЛЬНО??! Если «физическое насилие» осуществляют оба родителя, тогда почему стремятся наказать лишь одного родителя - мать. Почему?? Что это такое?? Пресловутая халатность чиновников?? Или особая заинтересованность?? Или что??
И еще о чем хотелось бы сказать… Каждый гражданин имеет право ознакомиться с материалами дела собранного в отношении него. Мать девочки, Мартиенко О.Б., на протяжении года не имела возможности ознакомиться с делом о побоях в отношении себя. Сначала на ее запросы попросту не отвечали, затем высшие инстанции спускали низшим и те снова оставляли без ответа. Женщина дошла до генпрокуратуры, оттуда пришел ответ, что она может ознакомиться с делом в любое время в местных органах, когда женщина снова приходила в местные органы, те всячески препятствовали.
Вся эта история навевает достаточно густой туман, пробираясь через который, приходится выцарапывать крупицы правды.
Продолжение следует