Барабашка против слабоумия
Эмма Марковна потеряла пояс от халата.
Еще вечером он в комплекте с розовым кимоно утеплял свою хозяйку, а утром бесследно пропал. Его было сложно потерять. Широкий бархатный пояс был длинным, дважды оборачивая ее затерянную в богатом жизненном опыте талию и скручивался на боди-позитивном животе в крупный узел.
Эмма Марковна сначала не придала этому значения. Запахнув полы халата на свободном от одежд пузе, она прошлепала босыми ногами ванную. На крючке пояса не оказалось.
Эмма Марковна остановилась перед зеркалом, пристально разглядывая себя справа и слева, словно решая, какая сторона менее помялась за ночь. В съехавшей набекрень челке колтуном запутался одинокий поролоновый бигуди. Разочарованный выдох оставил на зеркале расплывчатое облачко. Эмма Марковна прохладной водой смыла с лица остатки сонной тяжести.
- Сначала кофе!, - провозгласила она и прошествовала на кухню, по пути вскользь оглядывая места возможного обнаружения пояса. Полы халата не хотели самостоятельно фиксироваться на выпирающем животе и брошенными тряпками шлепали по коленкам. Это было неудобно. И холодно. Пояса в зоне видимости не было.
Кофе был прекрасен, бодрил и действенно настраивал на активную дневную деятельность, грел душу, но не тело.
Эмма Марковна вернулась в спальню, на всякий случай заглянула под кровать. Нет, пояса там не было.
- Страа-анн-но!, - протянула она и задумалась.
Халат не чулки, в пьяном угаре не разбросаешь. Да и не было вчера вечером никакого пьяного угара. И вообще, давно уже не было. Алкоголь Эмма Марковна употребляла в крайне ограниченном количестве, помня о его непредсказуемом влиянии на ее организм. Мало выпьет - засыпает на полуслове, много - философствует до сопливых пузырей. Ни то, ни другое ей особо не нравилось, потому и не пила.
Эмма Марковна бегло пошарила по местам, куда обычно бросала вещи, но пояс не находился. Время поджимало,
- Поиски подождут до вечера, - решила она.
Завершив привычный утренний туалет, Эмма Марковна собралась на работу. В коридоре зачем-то проверила шкаф с верхней одеждой на предмет обнаружения пояса.
- Ну здесь-то с чего бы?!, - сама себя одернула она и захлопнула входную дверь.
В тряском вагоне метро, уцепившись за поручень, Эмма Марковна мысленно инспектировала свой двухкомнатный “Бермудский треугольник”.
“Конечно! За диванные подушки провалился!” - осенило ее. На этой мысли она успокоилась до самого вечера, с головой окунувшись в рутину офисных будней.
Дома, едва скинув туфли, Эмма Марковна метнулась в гостинную и, ползая на коленях по продавленным сидушкам старого дивана, проверила его нутро, запустив руки по плечи в заподушечную мякоть. Пусто.
Утреннее “странно” становилось все “страннее”.
За ужином, еще не подвергая сомнению собственную вменяемость, она в голове составляла список вероятных мест обнаружения пояса. Каждый пункт списка был оригинальнее предыдущего, и потому вероятность найти пояс именно там несколько настораживала.
После трапезы поиски возобновились с новыми силами. Для начала Эмма Марковна пропылесосила квартиру, исключая из поиска самую обширную по площади горизонтальную зону - поверхность пола. Далее жилое пространство было разбито на поисковые квадраты. Действовать было решено по принципу “логичности” - от самого объяснимого ореола обитания хозяйки в халате до самого непредсказуемого.
В гостиной осмотру подверглись подоконники, ящики с ТВ пультами и клубками проводов, книжный стеллаж и большой цветочный горшок с раскидистым замиокулькасом, который при всем желании не мог бы незаметно спрятать в своих зарослях нечто розовое.
Пропажа напрягала. Бесконтрольность собственного вчерашнего поведения очень удивляла и тревожила Эмму Марковну все сильнее. Версия с барабашкой пока не рассматривалась.
Поисковая операция переместилась в квадрат “Два”. В коридоре с особым пристрастием было исследовано содержимое крошечного ящика с перчатками, полки со стопками аккуратно сложенных шарфов и шапок и нижний обувной отсек, который не приводился в порядок последние лет …дцать. Гостевые тапочки, сваленные в разноцветную многоногую кучу, не видели такой стройности рядов с того времени как продавались в обувном магазине. Соломенная корзинка с ключами по всем законам физики не могла вместить в себя искомый пояс, но машинально тоже была подвергнута осмотру. Результат - ожидаемый. Ноль.
- Да это ж бред какой-то!, - воскликнула Эмма Марковна, звуком своего голоса рассеивая наваждение. - Ну что я могла вчера делать такого?!
Чувствуя, что медленно сходит с ума, Эмма Марковна переместилась в ванную. Высоченный открытый стеллаж с пузырьками, бутылочками и баночками грозно оскалился акульим многорядьем зубов. Трогать его не было смысла - помещенный в его недра инородный предмет тут же запустил бы цепную реакцию домино и издал бы тревожный стекольный перезвон. Зато Эмма тщательно обследовала короб для хранения грязного белья и стиральную машинку, которую остатки разума предложили не перемещать. Может Эмма Марковна и не помнила момент, когда автоматически, почему-то, убрала пояс в стиральную машину, но она точно помнила, что не совершала физическое усилие по ее отодвиганию.
На кухне самообладание начало покидать Эмму Марковну. В полоумной настойчивости она планомерно распахивала подряд дверцы всех кухонных шкафчиков, выдвигала все ящики и шарила рукой по каждой полке. Поиски стали напоминать стихийный обыск. В отчаянном порыве она проверила все три прозрачных ящика морозилки и отсек с овощами. Зачем-то упорядочила упаковки со специями….
- Мусорка!!!, - в последней надежде Эмма Марковна рухнула на колени и запустила руки в пакет с отходами. В длинном, подсохшем серпантине картофельных очисток ей мерещился розовый одежный элемент.
В помойном ведре пояса не было. Можно было бы порадоваться доказательству собственной адекватности, но Эмме Марковне стало страшно. Сейчас она, как за спасительную, готова была ухватиться за версию с барабашкой. Лишь бы не слабоумие! В нахлынувшей апатичной задумчивости Эмма Марковна медленно переложила поштучно стопку кухонных полотенец и разгладила в ровный прямоугольник обычно скомканный фартук. Перед ее мысленном взором проплывали жуткие картины обезумевших одиноких стариков, насильно помещенных на государственные харчи. От ласкового слова “Богодельня” Эмму Марковну прошибло холодным потом.
- Все. Больше я об этом не думаю…..
Это был последний поисковый квадрат. Операцию следовало считать законченной. И проваленной. Время было крепко за полночь.
Стараясь двигаться осторожно, как после глубокого обморока, Эмма Марковна медленно соображала, что делать дальше.
“Черт с ним с поясом! К какому врачу теперь идти?... Может витамины какие попить?... Хорошо, что у меня нет кота….”, - мысли скакали в черепе, как мячики для пинг-понга.
Шатаясь, Эмма Марковна пошла в душ. Долго, неподвижно стояла под потоками теплой воды. Отупело привыкала к новой реальности.
“Это деменция….. Или Альцгеймер…. А в чем разница?..... Да какая разница!”.
Переоделась в чистое исподнее - почему-то парадная кружевная ночнушка сейчас определялась именно так. На ненавистный халат, сиротливо висящий на крючке, посмотрела с отвращением и ненавистью, как на главного виновника ее бед.
Помирать в спальне не хотелось. В одиночестве тоже. Эмма решила обустроить смертный одр в зале, перед телевизором. Так сказать, наполнить осознанным смыслом последние земные часы.
Принесла из спальни теплый плед и из кухни стакан воды. Привычным движение выдернула из-под дивана спальное выкатное отделение.
На выехавшей к ее ногам подушке розовым бантом ухмылялся бархатный пояс.
#зимниесказки #10рассказов #литература