ДУША ДЕРЕВНИ или ИСТОРИЯ ОДНОГО НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ РЕПОРТАЖА
С подругой мы не виделись пять лет - с прошлого её юбилея. И хоть живёт она не бог весть где - за каких-нибудь сотню километров, чаще встречаться не получается. У обеих - семьи, работа, заботы… Поэтому, собираясь к ней в гости, почувствовала радостное волнение.
По традиции прихватила сразу два подарка, зная, что бабушка Валюши, Антонина Тимофеевна, родилась с внучкой в один и тот же день. Всю жизнь она прожила в той же деревне, откуда и я родом, кстати, и с внучкой своей, зазнайкой-горожанкой, сама же когда-то меня познакомила. С тех пор и дружим. Но лет 10 назад, когда здоровье у старушки не заладилось, подруга забрала ее к себе в город, и последнее время дни рождения «девочки» вместе обычно и праздновали. Однако на этот раз за праздничным столом, к которому я немного припоздала, второй именинницы не было. Бросив на Вальку вопросительный и, не скрою, встревоженный взгляд, хотела было спросить, что случилось с её бабушкой. Но та, приложив палец к губам, шепнула: «Потом поговорим». И празднование пошло своим чередом.
Стол ломился от угощений, играла веселая музыка, но всё равно чего-то не хватало. И догадаться, чего, а вернее, кого именно, не составляло особого труда. Весь настрой скромному, но веселому семейному празднику всегда задавала именно Антонина Тимофеевна - веселая, бойкая, она вмиг придумывала кучу развлечений, застольных игр. Я всегда только диву давалась: откуда у почти семидесятилетней бабули столько энергии и жизнерадостности? А ещё - проницательности. Поймав мой недоуменный взгляд, Антонина Тимофеевна всегда безошибочно догадывалась, о чем хочу спросить, чем озадачена. Советы давать не любила, но коль уж что-то подсказывала, то хоть в книгу мудрости житейской записывай.
…Я и не заметила, как с головой окунулась в воспоминания. Валька же, почувствовав моё явно не праздничное настроение, кивнула головой, указав на кухню.
- Бабушка в доме престарелых, - выпалила она, как только мы оказались вдвоем и, впившись в меня взглядом, явно ожидала моей реакции.
- Да-да, ты не ослышалась. Именно в доме престарелых. Уже второй месяц, - с неподдельной болью в голосе продолжала подруга. - В общем, я тебе потом всё расскажу, когда гости разойдутся. Ты только не смотри на меня так и не хмурься, моей вины в том нет. Наверное…
Тогда мне казалось, что праздник тянулся бесконечно долго. Но гости всё же разошлись, а мы, убирая посуду, наконец-то смогли спокойно поговорить.
- Нашей съемочной группе поручили подготовить репортаж из дома престарелых, - не дожидаясь моих расспросов, стала рассказывать подруга. - Ну, сама понимаешь: показать обычные будни и праздники стариков, чем увлекаются, как проводят время и все такое. А у меня голова разболелась - просто жуть. Когда приехали, медсестричка учреждения предложила, пока ребята оборудование внесут, обстановку осмотрят, зайти к ней в кабинет - выпить таблетку, посидеть немного. Я согласилась. Сидим с ней, разговариваем. И тут в кабинет просто влетает наш оператор, Мишка, веселый такой, глаза горят:
- Ну, Валюш, будет им репортаж! Здесь такой типаж нарисовался - закачаешься: юркий такой старичок, на гармошке играет, поёт, шутит без умолку, а организатор какой - целую самодеятельность здесь собрал. Ты посиди еще чуток, мы сейчас с оборудованием закончим и позовем.
Но, когда минут через десять Мишка вновь появился в дверях, радости на его лице заметно поубавилось. Оказывается, увидев камеру, дедуля наотрез отказался сниматься.
- Понимаешь, ну, как переменили человека, - удивленно пожал руками мой коллега, - в комнату свою ушел, лег на кровать и едва ли не с головой одеялом укрылся. Я видел людей, которые теряются перед камерой, но чтобы так… Сколько ни уговаривали - ни в какую! Может, ты попробуешь… Без него ведь действительно оригинальной картинки не создать…
Уговаривать людей, сама понимаешь, нашему брату не впервой. Пошли. Заглянула я тихонько в комнату - и меня будто током ударило. Знаешь, кого увидела? Тарасика - помнишь, дедушка у нас в деревне такой жил?..
* * *
Услышав новость, я не поверила своим ушам. Не вспомнить Тарасика было невозможно - такие люди врезаются в память на всю жизнь. И если у деревни бывает душа, то у нашей такой душой был именно дед Тарасик. Решительно никто - будь то ребенок, взрослый или старик - не мог пройти мимо него, просто кивнув головой для приветствия: от его цепкого «придирчивого» взгляда не укрывалось ничто: ни чья-то радость, ни чья-то грусть, ни злость, ни растерянность, ни озабоченность, ни гордо вздернутый форсистый чуб кого-то из деревенских задир-парней, ни чересчур короткие юбчонки девчат, ни перепачканная мордашка какого-нибудь карапуза - по любому случаю у него всегда были наготове шутки, куплеты, припевки, вычурные загадки… «Мёртвому поднимет настроение», - говаривали наши сельчане. И это действительно было так. Одних припевки Тарасика веселили, над другими беззлобно подтрунивали, третьих цепляли и посильней, но никого не обижали. Его гармошка привычно оглашала улицу и в праздники, и в будни - человек всегда приподнятого настроения, старик всячески старался развеселить и всех, кто его окружал. Со взрослыми шутил и смеялся, детворе мастерил игрушки из коры, луки со стрелами, свистки, учил разным старым играм, разучивал революционные песни. Поэтому когда однажды по деревне поползли слухи о том, что Тарасик собирается переезжать в город к сыну, мы изо всех ног пустились к его двору. Многие едва ли не плакали, уговаривая старика остаться, а он, «нацепив» на лицо далеко не самую счастливую свою улыбку, лишь отшучивался…
…Провожали его почти всей деревней - гостинцев насносили, фотографий на память… Он и на прощание пел, шутил, смеялся … И вот, кто бы мог подумать?
* * *
…В тот день Валька так и не заговорила с дедом Тарасиком. Она прекрасно понимала: не от камеры спрятался старый весельчак, а от жалости людей, с которыми прожил бок о бок много счастливых лет. Он не хотел, чтобы кто-то из старых его знакомцев-односельчан узнал, где и как доживает свой век их всеобщий любимец. Это было его право, и тихонько выскользнув из палаты, Валя заявила ничего не понимающим коллегам: «Репортажа не будет!». Уже от той же медсестры подруга узнала, что живет здесь наш земляк уже второй год - сын привез, объяснив, что его дочка вышла замуж, внук, мол, родился - тесно стало в квартире… Правда, дедуля ничем не выдал того, что творилось тогда в его душе: буквально с первых дней освоился в своём новом пристанище, перезнакомился со всеми и в первый же вечер «дал концерт»…
А репортаж в тот день так и не сняли, и впервые за много лет преданного служения репортерскому делу Валентина получила взыскание от своего шефа. Домой пришла невеселая, а скрыть это от внимательных глаз Антонины Тимофеевны не удалось. Услышав ее историю, старушка так и не смогла найти утешительных слов для внучки.
- Не удивлюсь, если тогда она всю ночь глаз не сомкнула, - тяжело вздохнула подруга. - А наутро сообщила, что намерена переселиться в дом престарелых. Твердо, знаешь, так заявила, упрямо, как только она одна умеет, и сумку с вещами из комнаты выволокла - собранную уже. Сколько ни плакали, не отговаривали - всё впустую. Сама и в таксопарк звонить стала, пока, нажав на рычаг, не пообещали, что отвезем. Отвезли. Навещаем теперь и по выходным, и среди недели, после работы. Они там уже вдвоем с Тарасиком самодеятельностью «кируют». А теперь давай, суди…
Судить было незачем, да и не за что. Я могла лишь посочувствовать Валентине. А утром, навестив именинницу, мы встретились и с дедом Тарасиком. После «терапевтической» беседы с Антониной Тимофеевной, он искренне обрадовался старым знакомцам. Как и в далеком детстве, мы снова слышали его шутки и смех, вместе рассматривали фотографии, вспоминали… В палату то и дело заглядывали старики и старушки, застенчиво принимали приглашение присоединиться к нашей компании, и скоро вокруг деда Тарасика и Антонины Тимофеевны собрались множество народу. Зашли «на огонек» и работники учреждения, спустя некоторое время совместными усилиями накрыли стол, зазвучали песни. …Совсем как в нашей деревне когда-то на праздники - поймала себя на невольном сравнении. Даже здесь, в скромном убежище для тихой одинокой старости, «душа» нашей деревни смогла остаться такою же неуемно веселой и певучей.
Ольга КОЛЕДЕНКО.