"Опять был апрель..." Алексей Лебедев: страницы эпистолярного романа"
Перед Новым годом получила в подарок от профессора Натальи Васильевны Дзуцевой новую книгу, только что полученную из типографии: "Опять был апрель..." Алексей Лебедев: страницы эпистолярного романа", вышедшую в ивановском издательстве "Листос".
Письма, адресованные первой и самой большой любви поэта.
Прочиталось на одном дыхании, сегодня, в первый день наступившего года, и внутри осталось столько боли и горечи - от незавершенности-несвершенности этой любви, оборванной войной, от почти личного ощущения потери - и удивительное светлое чувство от мысли, что такие люди вообще есть на земле.
Помню, как еще школьницей выбрала в книжном на Павленко маленькую красивую небесно-голубую книжечку его стихов, еще не зная, кто он и что он. Помню, как несла ее в руке, как дома уселась с нею - и пропала. Из тех лет - любовь к морю (чуть позже сложился вокальный цикл о море, правда на стихи других поэтов).
Вот несколько строк из писем Алексея Лебедева к Марии Феддер из новой книги и стихи...
"Прошу Вас, не забывайте слова: "Если вам везет - идите вперед! Если вам не везет - идите вперед!" Это ключ к жизненной удаче..." (8.04.1939)
"...ежели нет возможностей изменить однообразие, нужно искать их в самом себе. Учите английский так, чтобы знать его, занимайтесь гимнастикой, бегайте кроссы, позвольте кому-нибудь влюбиться в Вас, но сами не любите его. Это не панацея, но фунт табаку против кружки пива за то, что Вы будете более веселы..." (26.04.1939)
"4-й день войны
Милая моя Mary.
Вот как кстати получил я Ваше дорогое письмо и прядочку волос. Целую ее, девочка, и уверен, что я еще увижусь с Вами, чтобы вместе прочесть одну из неоткрытых и, м.б., самых хороших страниц нашей жизни.
я прошу Вас, моя любовь, верить в то, что Вам не будет стыдно за меня, ибо всю силу ума, воли и сердца я вложу в то, чтобы сражаться. И я знаю, Mary, мы добудем победу ценою жертв, и крови, и лишений, но вырвем ее и сломаем хребет гадине навсегда..." (25.06.1941)
"Странное чувство: вкус терпких Ваших губ воскресает на моих губах каждый раз, когда я думаю о Вас, а ведь последняя встреча была хорошей, Mary. Бес, сидящий в моем сердце, шепчет: "А она могла бы быть лучше", и я фотографирую своею рукой это наущение. Простите, Mary, я и в самом деле неисправим. Одна death может отучить меня желать Вас, но кто сказал, что я не явлюсь Вам в ином виде? Тогда Вы узнаете меня и в воде, обнимающей Вас во время купания, и в бесстыдной ярости весеннего ветра, жгущего Ваши щеки, и в июньском солнце, целующем Вашу кожу так же знойно и медленно, как это сделал бы я.
Целую Вас, А.Лебедев". (23.07.1941)
***
Как было все озарено в тот миг
Огнем громадного балтийского заката,
Гранит был сер, вода зеленовата,
И ярко-бел учебный легкий бриг.
И этот взлет неистовых квадриг
Под аркою над площадью Сената,
Где блеск златисто-огненный возник
В холодных гранях чистого агат.
Неотвратимым, медленным движеньем
Здесь сердце оставалось отраженьем
Торжественной и строгой красоты.
Не так же ли в часы тоски и горя,
Звуча во мне, как в раковине море,
Моею песней становилась ты.
***
Все ты и ты звучишь в душе моей,
С мгновеньем каждым явственней и строже.
Звон колокола - волны медной дрожи
Над стынущею пеною морей,
Безвестность многомильная путей,
Соль горькая, осевшая на коже.
А ты одна, и ты всего дороже,
Что встретил я в пустынях прежних дней.
Душа нема. Ни слезы, ни молитвы,
Ни кровь, ни боль, ни злобный грохот битвы
Не тронут струн, они давно молчат.
Душа нема и лишь тобой томима,
И лишь тебе, единственной любимой,
Ответит сердца медленный набат.